История. Биография Аменхотеп четвертый отменил культы старых богов

И великим реформатором. Его жена - самой красивой женщиной в царстве. Правление этой пары пришлось на Амарнский период. Чем прославились Эхнатон и Нефертити за короткий период своего царствования? Среди всех великих цариц Египта на слуху осталось только имя самой красивой и почитаемой правительницы. Нечасто фараоны допускали к властвованию своих жен, но Нефертити была не просто жена - она при жизни стала царицей, на которую молились, чьи умственные способности превозносились так высоко. «Совершенная» - так называли ее современники, превозносили ее заслуги и красоту.

Аменхотеп IV (Эхнатон)

Эхнатон не должен был править Египтом, так как у него был старший брат. Но Тутнос умер еще во время правления отца, поэтому законным наследником стал Аменхотеп. В последние годы жизни фараон тяжело болел, и мнение историков сводится к тому, что младший сын был соправителем в это время. Однако в течение какого срока длилось такое совместное правление установить не удалось.

После смерти отца Аменхотеп становится фараоном и начинает править страной, которая к этому моменту достигла большого могущества и влияния. Царица Тейе, славившаяся своим благоразумием и мудростью, помогала сыну в первые годы. Она умело направляла его мысли в нужное русло и давала мудрые советы.

Новая религия

Во времена правления фараона культ Солнца достиг небывалых высот. Ранее не столь популярный Атон (бог солнца) становится центром религии. По новым технологиям строится грандиозный храм для высшего божества. Сам Атон изображается как человек с головой сокола. Богу придали статус фараона, граница между Аменхотепом и солнцем стерлась. В довершение он меняет свое имя на Эхнатон, что означает «полезный для Атона». Переименованы были и все члены семьи, а также наиболее важные сановники.

Для того чтобы утвердить новое божество, строится новый город. В первую очередь был возведен огромный дворец для фараона. Он не стал дожидаться окончания строительства и переехал вместе со всем двором из Фив. Храм для Атона был возведен сразу после дворца. Жилые кварталы и иные сооружения для жителей строились из недорогих материалов, в то время как дворец и храм были из белого камня.

Жены фараона. Нефертити

Первой супругой Эхнатона стала Нефертити. Они поженились еще до его восхождения на престол. К вопросу о том, с какого возраста девочек брали в жены фараоны: невестами становились с 12-15 лет. Будущий муж Нефертити был старше ее на несколько лет. Девушка была необычайно хороша собой, ее имя дословно переводится как «красавица пришла». Это может свидетельствовать о том, что первая жена фараона не была египтянкой. Найти подтверждение ее иноземного происхождения до сих пор не удалось. Супруга во всем поддерживала Эхнатона, она внесла свою лепту в возведении Атона в ранг высшего божества. На стенах храма ее изображений гораздо больше, чем самого фараона. Жена не смогла ему подарить сына: за время их брака она родила шесть дочерей.

Нефертити воспитывала сына сестры Эхнатона. Позже он станет мужем одной из ее дочерей Анхесенпаатон и будет править Египтом под именем Тутанхамон. Девушка сменит имя на Анхесенамон. Одна из дочерей царственной солнечной четы умрет еще в детстве, другую выдадут замуж за брата. Судьба остальных истории неизвестна.

Нефертити и Эхнатон везде появлялись вместе. О ее величии и значимости можно судить по тому, что ей дозволялось сопровождать мужа во время жертвоприношений. Ей молились в храмах Атона, а все действа проводились исключительно в ее присутствии. При жизни она стала символом процветания всего Египта. Существует множество фресок и статуй этой красивейшей женщины. На стенах Ахенатонского дворца присутствует много совместных изображений фараона и его жены. Они запечатлены в момент поцелуя, с детьми на коленях, есть отдельные изображения дочерей. Ни одна из жен фараонов Египта не удостаивалась таких почестей, как эта особа.

Закат популярности царицы Нефертити

Сейчас никто не может сказать, что послужило причиной ее исчезновения с политической арены и семейной жизни фараона. Вероятно, после смерти дочери отношения супругов друг к другу изменились. Или Эхнатон не смог простить красавице отсутствие наследника. Доказательством ее жизни после царствования служит статуя, изображающая Нефертити в пожилом возрасте. Все еще красивая, но уже сломленная годами и невзгодами женщина, навсегда застыла в облегающем платье и легких сандалиях. Несомненно, отторжение супруга надломило ее, оставило свой отпечаток на царственном лике. Гробницу Нефертити не удалось обнаружить до сих пор, что может подтвердить предположение о ее немилости. Возможно, она пережила своего супруга, а хоронить ее с почестями не стали.

Кийа

На смену царице Нефертити пришла не столь красивая и величественная Кийа. Предположительно, она вступила в брак с фараоном на пятом году его правления. О ее происхождении тоже нет достоверных сведений. Одна из версий гласит, что девушка была женой отца Эхнатона и после смерти перешла к юному фараону. Не существует исторических упоминаний о ее высоком положении при дворе и каком-либо участии в правлении фараона. Известно, что Кийа родила дочь. На этом история жены фараона обрывается. Судя по тому, что ее имя было удалено со стен храма, женщина была опозорена. Захоронения этой жены фараона не было обнаружено. О судьбе ее дочери тоже нет никаких догадок и фактов.

Тадухепа

Эта жена фараона тоже досталась ему по наследству. Девушка приехала в Египет из Митанни по желанию Аменхотепа III. Он выбрал ее в невесты, но скончался вскоре после ее прибытия. Эхнатон сделал Тадухепу своей женой. Некоторые ученые и исследователи полагают, что это имя до царствования носила Нефертити или Кийа, но подтверждений этой теории не обнаружено. Сохранилось послание ее отца Тушратты будущему супругу, в котором он ведет переговоры о скором замужестве дочери. Но это не подтверждает факт того, что принцесса существовала как отдельная личность. Упоминаний о совместных детях историки тоже не нашли.

Смерть фараона

Как погиб Эхнатон, до сих пор не удалось установить. Существуют росписи, на которых изображено покушение на фараона с помощью отравления. Однако для установки причины смерти требуется его мумия. В семейном склепе была обнаружена только гробница. Тела внутри не было, а сама она была практически разрушена. Ученые до сих пор спорят, является ли мумия мужчины из гробницы KV55 Эхнатоном.

Кто-то постарался сохранить это в тайне, сбив имя на саркофаге и оторвав маску. Экспертиза ДНК установила, что тело принадлежит к числу близких родственников Тутанхамона. Но это может быть Сменхкара, который тоже был одной крови с фараонами. Пока нет возможности установить точное происхождение мумии, но археологи не теряют надежды найти новые гробницы и царственные тела.

Рис. 1 . Статуя фараона Эхнатона из храма Атона в Карнаке . Каирский египетский музей . Египет .

Обстановка в начале правления Аменхотепа

Ещё в молодые годы Аменхотеп IV стал соправителем отца, который в последние годы своей жизни был тяжело болен. В это время, как и в первые годы самостоятельного правления Аменхотепа, на ведение государственных дел большое влияние оказывала его мать, умная и энергичная царица Тейе .

Рис. 2. Тия (Тейе) – мать Эхнатона. Скульптура в Египетском музее в Берлине .

В начале правления Аменхотепа, с царями Митанни и Вавилонии существовали дружественные отношения. Царь Митанни Тушратта , прося нового фараона о продлении дружбы между обоими дворами, советовал ему справляться о международных делах у матери, и сам просил вдовствующую царицу оказывать влияние в благоприятном ему смысле на сына. Также вавилонский царь Бурна-Буриаш II прислал Аменхотепу поздравительное письмо в связи со вступлением последнего на престол, в котором он заверял фараона в своей дальнейшей дружбе. Хеттский царь Суппилулиума I также написал ему письмо, в котором он жаловался, что не получил ответа на своё первое письмо и требовал, чтобы Аменхотеп IV, подобно своему отцу, был дружен с ним и выполнял «братские» обязательства. Однако Аменхотеп с самого начала правления был недоволен Суппилулиумой I и не ответил даже на его первое письмо, в котором хеттский царь, видимо, поздравлял египетского царя с восшествием на престол. Видимо, между Хеттским царством и Египтом наметились серьёзные разногласия, о которых умалчивал в своём письме Суппилулиума.

Преобразования Эхнатона

Причины реформ

Царствование Эхнатона стало временем невероятной религиозной реформы, которая потрясла все устои традиционного древнеегипетского общества, цивилизации и культуры. Причины этой реформы Эхнатона, которую иногда называют атонистической революцией, до конца не ясны. Захват египетскими фараонами большой добычи во время завоевательных войн в Передней Азии и Нубии привёл к необычайному обогащению рабовладельческой аристократии. Особенно обогатилось фиванское высшее жречество. Непомерное усиление фиванского жречества, тесно связанного со старой потомственной знатью и со жречеством местных провинциальных культов, стало опасным для царской власти.

Кроме того, происхождение Аменхотепа, сына царицы Тейе , которая не принадлежала ни к царскому дому, ни, возможно, даже и к египетскому народу вообще, по точным правилам престолонаследия лишало этого фараона всякого законного права на престол . Умерший отец его, женившись незаконно и обойдя этой женитьбой всех удельных наследниц царской крови, лишил этим поддержки законного права сына. В глазах жреческого сословия молодой царь был незаконным властителем, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Другие исследователи высказывают предположения, что реформа была необходима для создания общей религии для более тесного сплочения обширной Египетской державы, где в каждом городе почитался свой бог, нередко являющийся враждебным по отношению к богу другого города. Такое многобожие мешало объединению египетского народа в единое целое . (Это тоже миф. Прим. ред .)

Введение культа Атона

Пытаясь укрепить свою самодержавную власть, Аменхотеп IV, опираясь на неродовитых служилых людей, так называемых немху (что означало «сироты», конечно, в переносном смысле), выступил против жречества и в первую очередь против жречества главного бога Амона-Ра . Сила жречества и тесно связанной с ним знати, естественно, зиждилась на религии. Чтобы ослабить противника, необходимо было лишить его этого идеологического влияния. Сначала Аменхотеп, по-видимому, терпел старый порядок вещей; на первых памятниках своего царствования он ещё молится Амону. Затем Аменхотеп постепенно стал выдвигать, в противовес фиванскому богу Амону, культ ранее малоизвестного бога Атона (Йати), олицетворяющего солнечный диск . Провозгласив себя первосвященником нового бога, Аменхотеп на 3-м году своего правления начал строить в Фивах в его честь храм. На 4-м году началась отделка стен нового храма. Атон изображался в образе человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом.

Рис. 3. Эхнатон и Нефертити с семьёй . Staatliche Museen zu Berlin — Preußischer Kulturbesitz, Ägyptisches Museum.

На конец 4-го года правления приходится резкий перелом в отношении царя с одной стороны к Атону, с другой — к старым богам. Эхнатон провозгласил себя абсолютным божеством , вечным существом, спасающим и приводящим к вечной гибели. Солнечный диск, Атон, считался небесной, природной «иконой» самого царя. Поэтому меняется и само изображение Атона. Прежний образ человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом, заменился новым — круг с солнечной или царской змеёй (уреем) спереди и множеством устремлённых вниз лучей с кистями человеческих рук на концах. Но, несмотря на это, фараон, видимо, ещё не порвал со старым жречеством. В конце того же 4-го года, уже после «воцарения» Атона, верховному жрецу Амона Маи царь поручал добычу камня для его (фараона) изваяния в каменоломнях Восточной пустыни .

Основание новой столицы

По-видимому, на 6-ом году царствования Аменхотепа IV борьба резко обостряется и вскоре достигает апогея. Фараон вместе со своим двором покидает ненавистные и враждебные ему Фивы и, в 300 км к северу от этого центра почитания Амона-Ра, приказывает основать новую столицу — Ахет-Атон (Ах-Йати, «Заря Атона», ныне городище Тель эль-Амарна). Несколько раньше фараон переименовывает себя в Эхнатона (Их-не-Айти, «Полезный для Атона»). Новые личные имена получают также члены его семьи и его сановники.

Рис. 4. Эхнатон и Нефертити с семьёй (увеличенный фрагмент). Staatliche Museen zu Berlin — Preußischer Kulturbesitz, Ägyptisches Museum . (Вверху в центре – «диск Атон» с лучами (19 лучей?!) в виде рук. Слева Эхнатон, а на его руках одна из дочерей. Справа царица Нефертити. На ее левом плече маленькая дочь, а на коленях еще одна дочь. Символически фреска показывает следующую схему – 1-ый уровень. – Один Диск, 2-ой уровень – Две фигуры – фараон и его жена. 3-ий уровень – Три дочери, 4-ый уровень – Четыре подушки – 2-е под ягодицами и 2-е под ногами фараона и царицы. Фактически это символическое изображение первых четырех уровней пирамиды Нижнего мира матрицы Мироздания. Или аналог священного Тетрактиса Пифагора . Подробно это разобрано в нашей статье на сайте в разделе «Египтология » — (рис. 1). Прим. ред .)

До 8-го года царствования фараона усиленно отстраивается новая столица. Там был сооружен огромный дворец Эхнатона, построенный в основной своей части из белого камня. Этот дворец считают самым большим из всех гражданских зданий древности. Достаточно сказать, что длина восточного фасада официальной части Главного дворца равнялась почти 700 м. Стены дворца были покрыты сюжетными и орнаментальными росписями, отделаны цветными изразцами; полы, потолки, и лестницы красочно расписаны; колонны со сложными капителями раскрашены и инкрустированы цветным фаянсом. Кроме главного дворца в Ахет-Атоне было построено ещё несколько дворцов, меньших по размеру, но также пышно отделанных. В Ахет-Атоне был построен и главный храм Атона , получивший название «Дом Атона ». Он состоял из двух громадных каменных сооружений внутри прямоугольной ограды, вытянутой в длину на расстояние 800 м. Все это было окружено особняками царских сановников и обширными садами.

Рис. 5. План — Храм Атона . Местонахождение: Египет, Тель-Эль-Амарна (на восточном берегу Нила, в 287 км к Югу от Каира, столица древнего Египта Ахетатон) Годы строительства: 14 в. до н.э. В настоящее время храм практически разрушен. «В Ахет-Атоне был построен и главный храм Атона , получивший название «Дом Атона ». Он состоял из двух громадных каменных сооружений внутри прямоугольной ограды, вытянутой в длину на расстояние 800 м.». Существенно отметить, что в левой части плана, в «святая святых » — Святилище Бен-бена . «Бенну (Бен-Бен) — в египетской мифологии птица — аналог феникса . По легенде является душой бога Солнца Ра . Название связано со словом «вебен», означающим «сиять». По легенде Бенну появилась из огня, который горел на священном дереве во дворе храма Ра . По другой версии Бенну вырвалась из сердца Осириса . Изображалась в виде серой, голубой или белой цапли с длинным клювом и хохолком из двух перьев, а также в виде жёлтой трясогузки или орла с красными и золотыми перьями. Существуют также изображения Бенну в виде человека с головой цапли. Бенну олицетворяла воскресение из мёртвых и ежегодные разливы Нила . Символизировала солнечное начало». «Феникс провозглашает начало нового цикла и служит, таким образом, «связующим звеном » между пирамидой и звездами Ориона , а в более общем значении, является «душой » Осириса-царя . В «Книге мертвых » (Глава 17) задается вопрос: «Кто он?.. Я великий Феникс из Гелиополя… Кто он? Он — Осирис… », и это практически не оставляет сомнений, кем на самом деле является египетский Феникс». Таким образом, получается, что в Храме Атона Эхнатон и его семья покланялись Бенну, который «родом » из Гелиополя и, соответственно, Осирису ! (Прим. ред .)».

Преследование Амона и других старых богов

К 9 — 10 годам правления Эхнатона относятся первые известные нам случаи преследования бога отверженной столицы — Амона . Незадолго до начала 12-го года фараон объявил войну не только Амону, но и всем старым богам. Атон был провозглашен единственным богом, культ всех прочих богов был отменен, храмы закрыты, а жрецы, возможно, разогнаны. Стремясь стереть даже память об именах прежних богов, Эхнатон приказал повсеместно их уничтожать. Особенно тщательно стиралось и соскабливалось имя Амона, жрецов которого больше всего ненавидел фараон, а также имена Мут и Хонсу — составляющие вместе с Амоном, так называемую фиванскую триаду . Даже имени отца не пощадил фараон и изуродовал его, истребив его составную часть — имя Амона, или заменял его личное имя «Аменхотеп » царским именем «Ниб-маат-Ра ». Слово «мать » (мут) в гробнице Тии он писал фонетически, чтобы избежать правописания при помощи знака коршуна, которым писалось имя богини Мут .

Зато Атону возводились храмы по всему Египту (Фивы , Ахет-Атон , Гем-Атон, Гелиополь , Мемфис , Гермополь , Фаюм). Эти храмы наделялись большими земельными массивами, охотничьими и рыбными угодьями, скотом, пастбищами, обеспечивались рабочей силой. Был учрежден большой штат жрецов — служителей нового культа фараона. Они, как это видно из памятников той поры, были в основном представителями новой служилой знати.

Внешнеполитические дела

Ухудшение отношений с крупными державами

Тем временем, внешнеполитические дела Египта шли неважно. Отношения с крупными государствами Ближнего Востока расстроились. Эхнатон уже не хотел посылать туда золото с отцовской щедростью. Оно было нужно ему самому, как для отделки новых зданий, так и для раздачи послушным сановникам. Вавилонский царь Бурна-Буриаш II жаловался на то, что его египетский «брат» неоднократно отпускал вавилонских послов без ответных подарков, а когда прислал золото, то оно оказалось неполновесным:

«Если ты не можешь быть столь же щедрым, как твой отец, то пришли хоть половину»

Вместо золотых изображений, обещанных Аменхотепом III царю Митанни Тушратте и даже показанных его послам, Эхнатон отправил позолоченные деревянные. Царь Митанни Тушратта пишет Аменхотепу IV:

«Итак, пусть брат мой пришлет мне золото, в таком большом количестве, которого нельзя было бы и исчислить… Ведь в стране моего брата много золота, столько же, сколько и земли. Боги да устроят так, чтобы его было ещё больше в десять раз».

Со своей стороны Тушратта готов оказать фараону какие угодно услуги и прислать всякие дары.

«Если брат мой чего-либо пожелает для своего дома, я отдам в десять раз больше, чем он требует. Моя земля — его земля, мой дом — его дом».

Не чувствуя твердой руки фараона, распоясавшиеся представители египетской власти в Сирии и Палестине , и тамошние властители нападали на вавилонских купцов и грабили их караваны. Дочь вавилонского царя, отданную в жены фараону, Эхнатон оскорбительным образом послал сопровождать всего-навсего 5 колесниц, тогда как при Аменхотепе III вавилонскую царевну, его будущую жену, сопровождали 3 тысячи колесниц . К тому же, Эхнатон заключил дипломатические отношения с Ассирией , что также вызвало недовольство Вавилонии, которая сохраняла свои притязания на верховную власть в Ассирии, хотя давно её уже не осуществляла. Бурна-Буриаш II в одном из своих писем даже заявил протест фараону, но безрезультатно. После этого Бурна-Буриаш II разорвал союз с Египтом и начал ориентироваться на враждебное ему Хеттское царство . А отношения Эхнатона с митаннийским царём испортились настолько, что, как пишет царь Библа Риб-Адди фараону, Тушратта двинул свои войска на Финикию , но отступил вследствие недостатка воды.

Анархия в азиатских владениях Египта

Впрочем, неудивительно, что Эхнатон мало заботился о поддержании добрососедских отношений с большими царствами Ближнего Востока, если его не слишком волновала даже опасность потери значительной части своих сирийских владений. При содействии изменивших египетскому фараону царя Амурру сына Абди-Аширты , Азиру и князя Кадеша Айтакамы , хетты овладели равниной Амки (в долине Оронта , южнее Кадеша). Три верных вассальных князя из соседних областей выступили против них, чтобы вернуть фараону утраченные земли, но были встречены Аитакамой во главе войска хеттов и отброшены назад. Все трое немедленно написали фараону о смуте и жаловались на Аитакаму. А сам Айтакама в свою очередь обвинял Бириавазу , правителя Дамаска , который окружил себя отрядами хапиру , отнял у него землю и опустошил города.

Захват земель царём Амурру Азиру

Азиру , тем временем, продолжал расширять свои владения в Амурру. Довольно продолжительный период ему удавалось выдавать себя за защитника интересов фараона. Он захватил Тунип , который к тому времени уже попал под влияние Митанни , и подобная акция, возможно, была одобрена наместником Эхнатона в провинции Амурру. Затем Азиру захватил финикийские и северо-сирийские прибрежные города вплоть до Угарита , причём убил их царей и присвоил себе их имущество. Когда хетты продвинулись в Нухашше , Азиру в союзе с ними взял Нийа и убил его царя. Осознав свою силу и чувствуя за своей спиной поддержку хеттского царя Суппилулиумы I , Азиру двинул свои отряды против резиденции египетского наместника в Амурру, города Симиры , осадил её, в союзе с флотом города Арвада , и быстро довёл до отчаянного положения. Царь Сидона Зимрида тоже отпал от Египта, заключил союз с Азиру и двинулся на Тир , царь которого Абимилки немедленно пишет Эхнатону, умоляя о поддержке. Царь Библа Риб-Адди также слал письмо за письмом к фараону с просьбами о помощи. Эхнатон, в конце концов, поручил нескольким египетским уполномоченным ознакомиться с положением Симиры, но им ничего не удалось сделать и город пал. Азиру убил местного египетского наместника и, разрушив город, получил полную возможность двинуться на Библ. Риб-Адди, приведенный в ужас случившимся, пишет фараону, сообщая, в частности, что египетский резидент в Кумеди, в Северной Палестине, находится в опасности. Но Азиру, который имел влиятельных друзей при дворе Эхнатона, сумел оправдаться перед фараоном. Последнего успокоили обещания Азиру платить ему такую же дань, которую вносили захваченные им города, и он не принимает мер.

Падение Библа

Планы мятежных царьков были столь искусно замаскированы, что египетские резиденты, по-видимому, не знали, кто верные вассалы, а кто скрытые мятежники. Так, Бихуру, египетский наместник в Галилеи , не понимая отношения Библа, посылает туда своих наёмников-бедуинов, которые избивают всех его защитников. Риб-Адди, положение которого ещё более усложнилось восстанием горожан, вызванным своевольным поступком египетского резидента, едет в Берит , искать поддержки у местного правителя Аммуниры. Но, вернувшись в Библ, находит там ворота запертыми, так как его брат захватил во время его отсутствия власть в свои руки, и выдал его детей Азиру. Аммунира, царь Берита, какое-то время ещё притворялся другом Египта, но, в конце концов, вместе с правителем Тира Абимилки примкнул к Азиру. А сам Азиру порвал всякие отношения с Эхнатоном и уже открыто перешёл на сторону хеттского царя Суппилулиумы I. Риб-Адди всё же удалось захватить Библ, и он ещё некоторое время удерживал его. Но город, в конце концов, пал, а Риб-Адди, видимо, был убит.

Междоусобица в Палестине

Смерть и гробница

Обстоятельства смерти Эхнатона неизвестны. Некоторые исследователи считают, что он был отравлен, так как на одной из росписей изображено покушение на него.

В нескольких километрах на восток от своей новой столицы Ахетатона , он был погребён в своей гробнице , высеченной им в скалах для себя самого и для всего семейства, и где уже покоилась его вторая дочь Макетатон . Но позже его мумия была убрана оттуда, и перенесена в некрополь Долины царей в гробницу KV55 (англ.) русск. .

Древние египтяне уничтожили памятники о эпохе Эхнатона и запутали упоминания, чем усложнили идентификацию обнаруженных мумий. Непрерывные дискуссии продолжалась 100 лет, и завершились только с проведением генетико-генеалогической экспертизы.

Амарнское искусство

Рис. 6. Бюст Эхнатона в музее Сан-Хосе.

Годы правления Эхнатона сопровождались ломкой старых канонов искусства, вырабатывался новый, более натуралистичный художественный стиль. В Ахетатоне Эхнатон создал благоприятный климат для развития искусств совершенно оригинального стиля, сочетавшего динамику, гибкость линий и чувственность, что совершенно не совпадало с предыдущим монуменальным каноном. Этот период в развитии египетского искусства получил название «Амарнского». Амарнское искусство характерно прежде всего реалистичными изображениями не только фауны и флоры Египта того времени, но и правящих особ. Изображения фараона и его семейства по-прежнему крупнее, но они уже не идеализированы. Эхнатон имеет все признаки аристократического вырожденца — женоподобную фигуру, деформированный череп, чрезмерно тяжелую нижнюю челюсть, несоразмерно большую голову, отвисший одутловатый живот. Однако, идентифицированные в 2010 году останки Эхнатона не содержат указанных деформаций. Правитель предстает не в образе воина-завоевателя или укротителя диких зверей, охотника, но отцом, мужем. Его часто изображают с дочерьми на коленях, нежно обнимающим жену, нередки семейные сценки и сцены богослужений и поклонения Атону всей семьей.

Излюбленной темой изображений на рельефах и стелах в храмах и гробницах Ахетатона стал повседневный быт царя и его семьи — супруги, знаменитой Нефертити (Нефернефруатон), и многочисленных дочерей, их предстояние перед лучами-руками Атона, протягивающего им символы жизни и властвования. Впервые в египетском искусстве появляются светские образы царя (кресты анх) и царицы, изображенных в светской и непринужденной обстановке. Амарнскому искусству свойственна чрезмерная реалистичность, временами переходящая в натурализм . Ярчайшим примером искусства амарнского периода считаются скульптурные изображения царицы Нефертити, обычно приписываемые царскому скульптору по имени Тутмос Младший , черепок с именем которого был найден в куче строительного мусора в его мастерской в Ахетатоне.

Причина создания этого нового канона скорее всего была в том, что пока идеалом был совершенный Бог, то и человек идеализировался. В традиционном египетском искусстве, хотя и была портретная точность, человек изображался преображенным, одухотворенным, стремящимся к вечности и Богу. Но если бог — это царь, то он теперь и является идеалом. Значит нужно изображать его максимально реалистично, и задача подданных теперь — соответствовать этому новому идеалу. Амарнский период длился недолго (около 20 лет), как и правление самого Эхнатона . После смерти царя Ахетатон с его храмами и мастерскими был заброшен, поскольку само это место считалось у египтян нечистым, проклятым, и город оказался засыпан песками пустыни.

Последствия атонистской революции

Однако новый культ встретил сильную оппозицию со стороны жречества и недовольство народа, не понимавшего смысл нововведений и всё более страдавшего от начавшегося экономического упадка. Процарствовав около 17 (18) лет, Эхнатон скончался и уступил престол эфемерному царю Сменхкара , который был мужем старшей дочери Эхнатона и Нефертити — принцессы Меритатон и, возможно, сыном царя и одной из его младших жен — царицы Кийи. Спустя два года престол перешёл к , младшему брату Сменхкара и супругу третьей дочери Эхнатона — Анхесенпаатон. Под влиянием высокопоставленных сановников (регентов Эйе и Хоремхеба , будущих фараонов) и жречества юный царь отказывается от ереси своего предшественника, принимает имя Тутанхамон и переносит двор в Мемфис. Ахетатон был постепенно заброшен и стал разрушаться, а с началом XIX династии был проклят и превратился в каменоломню. Имя его создателя также было проклято и изъято из официальной документации, в которой отныне Эхнатона упоминали только как «врага» («отступника из Амарны»). Сооружения Эхнатона были разрушены и в других городах Египта; архитектурные фрагменты с именем царя и рельефными изображениями найдены в Мемфисе , Гелиополе, Атрибисе , Гермополе , Ассиуте , Ахмиме, Абидосе , Медамуде и Луксоре .

Значение Эхнатона

В деятельности Великого Эхнатона видели презрение к жречеству , «мировому фарисейству»: сложнейшие заупокойные церемонии, магию, мумифицирование . «Мистику сочетания „Ба“ и „Ка“ заменяет он», — согласно русскому исследователю, — «юродивыми ходами. Позволяет изображать себя ожиревшим и с двойным подбородком. Юродствует, не желая обожествления. Эхнатон видит себя богодухновенным пророком Солнца, проповедником новой истинной религии, верховным жрецом веры в Единого Бога».

«Эхнатон совершает революцию в сознании египтян. Предки его считали, согласно египетским (и иерусалимским) жрецам, что только они от Бога, а прочие – «сыны дьявола ». Эхнатон в своем правлении пришёл к мысли: «Бог объемлет Своей любовью все творение, единый Бог над всем» (Атон для Эхнатона — универсальный мировой Бог . Фараон — Его избранник, «возлюбленный сын» ).

Из оды Аменхотепа IV :

«Каждое око глядит на Тебя, горний Атон! Но постиг и познал Тебя в целом свете один Эхнатон».

«Без Солнца жизнь замирает. При Его восходе оживает. Когда Ты исчезаешь, земля объята кромешной тьмой. Очи не видят очей, и в усыпальнице спят, с головой закутавшись, смертные. Из-под изголовья их укради драгоценную вещь — не заметят». (пер. И. Яковлева )»

КОММЕНТАРИЙ:

Начнем наши исследования.

Совместим изображение фрески, показанное на рисунке 3 с матрицей Мироздания. Результат совмещения показан на рисунке 7.

Рис. 7. Вся фреска расположилась в области перехода от Верхнего Мира к Нижнему миру матрицы Мироздания. На рисунке видно, что верхний обрез фрески совместился с 4-ым уровнем Верхнего мира матрицы Мироздания, а нижний край (горизонтальная линия на фреске) с 6-ым уровнем Нижнего мира матрицы Мироздания. Центр «диска Атона » совместился с вершиной пирамиды Нижнего мира матрицы Мироздания. Верхние лучи, идущие от «диска Атона » справа и слева, проходят через две крайние позиции (белые кружочки) на 3-ем уровне (белая стрелка с номером 1) Верхнего мира матрицы Мироздания. Передний край короны царицы Нефертити (стрелки с цифрой 2) параллелен правой стороне пирамиды Верхнего мира матрицы Мироздания. Голова дочери (рот) на коленях царицы совместилась с крайней правой позицией (темный кружочек) на 3-ем уровне Нижнего мира матрицы Мироздания. Правая кисть руки дочери на коленях царицы совместилась с центральной позицией на 3-ем уровне (стрелка с цифрой 3) Нижнего мира матрицы Мироздания. Левая кисть руки дочери (стрелка с цифрой 4) на руках Энатона совместилась с левой позицией на 2-ом уровне Верхнего мира матрицы Мироздания. Угол наклона линии на сидении Эхнатона (стрелка с цифрой 5) параллелен левому краю пирамиды Нижнего мира матрицы Мироздания. Внешние вертикальные края (стрелки с цифрой 6) сидений царя и царицы совместились с крайними позициями 6-го уровня Нижнего мира матрицы Мироздания. Горизонтальные стрелки (А1 и А2) показывают основания двух священных Тетрактисов в Верхнем и Нижнем мирах матрицы Мироздания. Столь точное совмещение основных деталей фрески дает нам полное основание утверждать, что матрица Мироздания была «шаблоном » или базисом, на основе которого древние мастера создали изображение этой фрески. Так, что фреска – это не просто художественное произведение древних мастеров, а «Сакральный символ», указывающий на священную матрицу Мироздания.

Рис. 8. Справа на рисунке показана иероглифическая запись в картуше «Имени» Аменхотепа IV , которое было дано ему при коронации «Аменхотеп, бог и властитель Фив » до его «реформ ». Отмечу один важный момент в написании транскрипции этого имени. По У. Бажду (английский египтолог) это выглядит, так, как написано, простой латиницей по вертикали на дуговой стрелке справа от картуша. Египтологи знают, что правильное произношение египетских иероглифов утеряно , однако они, тем не менее, пользуются ужасающе неудобной формой записи транскрипции (Адолфа Эрмана ), которую никакой ученый, специалист, человек с высшим и средним образованием «со стороны » не сможет прочесть?! Для ее записи нет даже символов на клавиатуре компьютера. Вот как выглядит транскрипция этого же «Имени» Аменхотепа IV в соответствии с принятой сегодня египтологами формой — Jmn ḥtp[.w] nṯr hq3 W3st — «Аменхотеп, бог и властитель Фив ». Теперь такое избыточное «наукообразие » выглядит не только странным, но и указывает на «корпоративную замкнутость », которая мешает, на мой взгляд, познанию сакрального смыла величайшей науки древних о Божественном Мироздании . На Руси есть пословица – «Ум хорошо, а два лучше ». Психологи знают, что взгляд со стороны может открыть то, что даже «специалисту» не видно. На основе этого положения, в частности, была разработана методика «мозгового штурма », которая помогала разрешить «неразрешимые проблемы » во многих направлениях науки, техники и технологии. Кроме того, сама идея, что священные иероглифы, которые вы видите на рисунке изначально создавались жрецами на основе матрицы Мироздания и служили для описания определенных пространств матрицы Мироздания для египтологов, с которыми я разговаривал, столь необычна и неизвестна им, что это вызывало у них определенную растерянность. Не удивлюсь, что и идея о том, что алфавиты всех времен и народов создавались на базисе матрицы Мироздания, может быть открытием для лингвистов вообще. Однако это именно так на самом деле. Буквы и иероглифы НЕ ПРИДУМЫВАЛИ – мудрецы древности создавали их на основе законов сакрального базиса – Матрицы Мироздания, которая была для них — святая святых! Об это мы рассказывали, в частности, в наших статьях в разделе «Авторские статьи »: , — , — ., . Не исключено, что секрет создания алфавитов «изначально » был у жрецов древнего Египта?!

Рис. 9. На рисунке показана расшифровка иероглифической записи Ur- uart- hit- per (Ур-уартхит пер ), которая показана на рисунке 8 слева.

Рис. 10. На рисунке показана иероглифическая запись в матрицу Мироздания названия «Крылатого диска » – Ур-уартхит-пер . В области «места приема гостей » вместо двух иероглифов – (перышко – А), которые на рисунке раздвинуты, показано положение в матрице Мироздания двух дисков со священными кобрами. Верхний диск с кобрами соответствует «диску Атона » на рисунке 7, а вправо и влево от нижнего диска египетские жрецы рисовали крылья с множеством перьев. «Крылатый диск » с диском вверху и диском с крыльями внизу помещался над входом в египетские храмы по повелению Ра для защиты храма от всего «нечистого ».

Рис. 11. На рисунке показано положение двух дисков с кобрами «Крылатого диска » Ур-уартхита . Из сравнения рисунка 7 с рисунком 11 становится ясным, что «Диск Атона» — это только верхний элемент известного с древности «Крылатого диска» Ур-уартхита . Второго диска с кобрами на фреске нет!? Его «реформаторы » умышленно не показали . Из этого, в частности, родилась идея «единобожия »!? Раз диск, которому поклоняется Эхнатон , «ОДИН », то значит «реформатор » Эхнатон поклоняется «Единому богу » — в виде «Диска Атона ». А раз диск ОДИН и круглый – значит это Солнце с лучами, идущими от него . Тем более, что все остальные боги при его правлении были «упразднены ». Узнать это нам удалось только после совмещения фрески с матрицей Мироздания . И еще один вывод из результатов наших исследований. Двух солнц у нашей земли нет! А у священного символа Ур-уартхит-пер — дисков на самом деле ДВА! Значит «диск Атона» НЕ СОЛНЕЧНЫЙ ДИСК!? Это еще один миф в истории и египтологии, который не соответствует истине!

Рис. 12. Слева и справа в картушах записаны в матрицу Мироздания Имена Аменхотепа IV , данные ему при коронации до начала его «реформ ». Слева – «Амон (Амен) доволен » (вариант – «Амона Осознавший »), справа – «».

Рис. 13. Слева в картуше записано в матрицу Мироздания Имя Аменхотепа IV в период его «реформ » («Эхнатон ») — «Возвышающий Имя Атона ». Справав картуше записано в матрицу Мироздания Имя Аменхотепа IV , данное ему при коронации до начала его «реформ » – «Аменхотеп бог и властитель Фив ».

Рис. 14. Этот рисунок аналогичен предыдущему рисунку 13, но слева внизу показан в матрице Мироздания образ «Крылатого Диска » — Ур-уартхит-пер . Вверху диск с двумя уреями (кобры), внизу – диск с уреями и крылья. Это целостный образ Ур-уартхита – «Крылатого диска ».

С 20-го уровня Верхнего мира матрицы Мироздания по представлениям жрецов древнего Египта в сакральном смысле начинался «Нижний Египет ». Об этом мы рассказывали в нашей работе раздел «Египтология» — (рисунок 13). Также с 20-го уровня Верхнего мира матрицы Мироздания начиналась иероглифическая запись «Имени » Амона-Ра — (рисунок 1). Ниже на рисунке показаны описания этих же пространств матрицы Мироздания с Ведической точки зрения и знаний Каббалы.

Рис. 15. На рисунке слева показаны два нижних мира «древа Сфирот » по представлениям древних Каббалистов – Иецира и Асия , которые занимают в матрице Мироздания пространство «Нижнего Египта » (с 20-го уровня Верхнего мира матрицы Мироздания). Подробно об этом мы рассказывали в наших статьях раздел «Иудаизм » — (рисунок 1 и 2) и . На рисунке справа показана запись на санскрите в матрицу Мироздания «Имени» Брахма и Его сияния – Джйоти Религии Индии » — . Фактически получается, что египетский бог Амон (Амен-Ра) по положению его «Имени » в матрице Мироздания «идентичен » Ведическому богу Брахме , который является сотворцом нашей Вселенной. В этом же пространстве располагаются два каббалистических мира – Иецира и Асия .

Рис. 16. На рисунке справа показана запись на санскрите в матрицу Мироздания «Имени» Брахма и Его сияния – Джйоти . Об этом мы подробно рассказывали в нашей работе раздел «Религии Индии » — . Слева на рисунке показана запись на санскрите в матрицу Мироздания «Имени » Великого «всепожирающего времени » Господа – Маха Кала Дхама , которое «располагается » и действует (уничтожает все со временем ) в том же самом пространстве от 20-го уровня Верхнего мира матрицы Мироздания – в «Нижнем Египте », в двух каббалистических мирах Иецира и Асия , в мире Брахмы , который тоже смертен. По земным меркам время жизни Брахмы его 100 божественных лет соответствует периоду в 311 триллионов лет. По аналогии расположения «Имени » Амона (Амен-Ра) в тех же пространствах матрицы Мироздания получается, что этот египетский бог тоже смертен?!

На этом мы закончим изложение результатов наших исследований. Полагаем, что нам удалось обосновать нашу точку зрения, о которой мы говорили в начале статьи — «На самом деле, как мы написали в названии нашей статьи — Эхнатон или Аменхотеп IV не поклонялся Единому богу! При внешнем кажущемся многобожии древней религии Египта, она была по сути монотеистической. Об этом мы писали в нашей работе на сайте — (рис. 13). Эхнатон, как раз наоборот , «снизил планку верований » от представлений о Едином боге в Духовном мире (Верхний Египет ) до уровня представлений о Материальном мире (Нижний Египет) древних жрецов Египта . И – «диск Атона (Йати), не олицетворял солнечный диск »?!»

Кстати, это 153-я статья на сайте, а число 153 – сакральное число . Об этом числе мы писали в нашей работе раздел «Христианство » — .

Более детальную информацию о матрице Мироздания можно получить, познакомившись со статьями на сайте в разделе «Египтология » – и .

©Арушанов Сергей Зармаилович 2012 г.

Приложение:

Читателю предлагается интересная статья Рака В. И., которая содержит массу интересных подробностей о жизни Аменхотепа IV (Эхнатона) и его религиозной реформе.

Аменхотеп IV – Эхнатон

Рак В.И.

«Аменхотеп IV, сын Аменхотепа III, внук Тутмеса IV, взошедшего на престол по воле Хармахиса, а не Амона, бросил дерзкий вызов всевластию Амона, царя богов, и вступил с ним в открытое единоборство . Подобно змею Апопу, он попытался нарушить миропорядок, установленный Маат , — и богиня покарала его смертью.

Аменхотеп IV взошел на престол в 1364 (по другой хронологии в 1375) г. до н.э. под тронным именем Неферхепрура («Прекрасное существование Ра»), к которому на втором году правления добавил имя Уэнра («Единственный, принадлежащий Ра»), тем самым декларативно подчеркивая свою приверженность гелиопольскому солнечному богу Ра , а не фиванскому Амну. Не позднее 4-го года царствования Аменхотеп IV женился на знатной египтянке Нефертити, презрев многовековую традицию царских браков: престол в Египте формально передавался по женской линии — фараоном становился супруг старшей дочери предыдущего фараона. Нефертити же не была дочерью Аменхотепа III. (Подобное пренебрежение к традиции выказал в свое время и Аменхотеп III, сделав своей «великой женой» дочь провинциального жреца Тию , будущую мать Аменхотепа IV.)

На шестом году правления Аменхотеп IV перенес столицу из Фив во вновь построенный город Ахетатон («Небосклон Атона»), сменил имя с Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («Угодный Ато-ну») и, упразднив культы сперва Амона, а затем и всех остальных богов, установил в Египте солнцепоклонничество (атонизм ). Солнечный диск — Атон — фараон объявил единственным богом, себя же самого — сыном Атона и «единственным, познавшим истинного бога ».

Историю атонизма можно подразделить на несколько этапов: 1) Пора «первоначальных солнечных обозначений» — с момента воцарения Аменхотепа IV до третьего года царствования. Фараон добавляет к своему тронному имени имя Уэнра («Единственный, принадлежащий Ра»), подчеркивая свою приверженность Солнцу в противовес главному государственному богу Амону . Атон начинает косвенно упоминаться как божество. 2) «Строчное солнечное имя» — 3-4 гг. царствования, Атон , как бог, почитается под именем «Да живет Ра-Хорахте, ликующий на небосклоне в имени своем Шу, который есть Атон ». Амон в этот период по-прежнему остается верховным богом пантеона, служение ему повсеместно продолжается, хотя строительство во славу Амона уже не ведется, в то время как в Карнакском храмовом комплексе строится храм Атона. 3) Пора «ранних солнечных картушей » (у Ю. Я..Перепелкина – «колец ») до переименования фараона в Эхнатона — 4 — 6 гг. царствования. «Строчное солнечное имя » заключается в картуши наподобие имен фараона и его жены. Столица переносится в Ахетатон . Однако до переноса столицы Амон по-прежнему не лишался служения, хотя уже во всем «уступал» Атону ; но до открытого низложения Амона было еще далеко. 4) «Ранние солнечные картуши » после переименования фараона — примерно до двенадцатого года царствования. Амон низложен, культ его повсеместно запрещен, статуи уничтожаются, имена стираются с памятников . «Преследованию» подвергаются также супруга Амона Мут и их сын Хонсу — боги Фиванской Триады . Культы всех прочих богов продолжают отправляться, гонений на них нет. 5) Пора «поздних солнечных картушей » — с двенадцатого года царствования вплоть до смерти Эхнатона. Солнце почитается под именем «Да живет Ра, властитель небосклонный , ликующий на небосклоне в имени своем Pa-отец, пришедший как Атон » — т. е. из раннего солнечного имени изгоняются упоминания старых богов: Хора (в имени «Хорахте ») и Шу . Запрещены культы всех старых богов, солнцепоклонничество становится неистовым .

Политической причиной этого переворота была борьба фараона с фиванским жречеством, начавшаяся при Аменхотепе III . Однако, как указывает М. А. Коростовцев, «религиозный переворот Аменхотепа IV был, в сущности, чисто мировоззренческим, он не имел глубоких социальных корней . Иногда приходится слышать или даже читать, что Аменхотеп IV задумал свою «реформу» как орудие ослабления влияния жречества в стране.

Такое толкование противоречит фактам . И до и после Аменхотепа IV фараоны нередко конфликтовали со жречеством, но никто из них никогда и не помышлял о подобных мерах. Неугодных жрецов просто устраняли. Рассматривать переворот Аменхотепа IV как направленный в основном против влияния жречества — вульгарная социологизация истории».

Поклонялись Атону и приносили ему жертвы во дворах открытых храмов, молитвы обращали непосредственно к самому «диску». Изображения Атона на рельефах стел с культовыми ритуалами не связаны.

Солнцепоклоннические храмы имели вид обнесенных каменной оградой открытых дворов с длинными рядами жертвенников по обе стороны от входа. Вход, как правило, был ориентирован на восток (за исключением храма «Проводы Атона на покой», вход которого был обращен на запад). Наиболее значительные храмы Ахетатона : 1) Большой Храм Атона («Дом Атона в Ахетатоне»), имевший несколько составных частей: «Дом ликования Атона», «Сень Ра жены фараоновой великой Нефертити — жива она!», «Восходит Атон» и др.; 2) «Двор Атона» — личный храм семьи фараона, расположенный во дворце неподалеку от личных покоев Аменхотепа IV; 3) «Сень Ра » — храмы, посвященные матери Эхнатона Тии и его дочерям . Назначение этих храмов неясно ; 3) «Проводы Атона на покой» — храм вечерних богослужений, где главной жрицей была сама Нефертити .

Для древнеегипетского атонизма характерны два основных признака или, точнее, два религиозных устоя. Первый из этих устоев — любовь к «земной » жизни. Культ земной жизни хотя и не был прямо противопоставлен загробному культу, но явно над ним возобладал . На ахетатонских стелах, на стенных росписях Ахетатонского дворца — всюду изображается любовь Эхнатона и Нефертити, их родительская нежность к дочерям . В ахетатонском искусстве впервые в истории Египта появляется пейзаж, прославляется красота природы. Многие залы дворца были расписаны в «пейзажном» стиле: по полу вьется тропинка, боковые стены — заросли камыша, выше — небо, по которому летают птицы.

Вера в загробную жизнь в период атонизма не была связана с культом Осириса . Солнцепоклонники считали, что душа умершего проводит день среди живых людей, а ночью уходит на покой .

Второй устой — любовь к «истине». Требование «следовать во всем только истине» ярче всего отразилось на искусстве: в противовес многовековым традициям монументализма и идеализации изображаемого, ахетатонские рельефы, скульптуры, росписи были подчеркнуто натуралистичны и наполнены динамикой. Первоначально натурализм выступал даже в утрированной форме, но в период «поздних солнечных картушей» утрировка исчезает. М.Э. Матье отмечает по этому поводу: «Такой путь развития искусства был закономерен. Новый стиль с его особенностями возник как декларативное провозглашение разрыва с традициями и наглядное средство борьбы с прошлым . Но овладение новыми художественными формами было нелегкой задачей для мастеров.

От привычных, поколения передававшихся композиций, обликов, линий, приходилось переходить к другим, часто противоречащим прочно привитым эстетическим нормам. Не удивительно поэтому, что на первом этапе развития, помимо полемической утрировки, произведения отличаются также несоразмерностью частей фигур, резкостью линий, угловатостью контуров. Чувствуется, что мастера не уверены в правильности творческого пути. Однако общая реалистическая направленность искусства Ахетатона , находившая поддержку в идеологии придворной среды, помогла художникам преодолеть и первоначальную заостренность, и некоторую растерянность перед новшествами».

Эта первая в мировой истории попытка ввести монотеизм (единобожие) не удалась. Храмовое и государственное хозяйство при Аменхотепе IV — Эхнатоне постепенно пришло в упадок; неудачно для страны складывалась и внешняя политика : Египет лишился многих подвластных ему территорий. В этих условиях жрецам-«староверам », по-видимому, даже не нужно было внушать народу мысль, что Амон гневается на фараона-еретика и насылает кару на Египет : такая мысль напрашивалась сама. Солнцепоклонничество , по сути, просуществовало лишь до окончания царствования Аменхотепа IV (1347, по другим хронологиям 1350, 1358 г. до н.э., когда фараон-реформатор умер в возрасте около 33 лет ), да и то во многих номах Египта культ солнечного диска был воспринят чисто формально.

Уже преемник Эхнатона, Сменхкара, переносит столицу обратно в Фивы и начинает восстанавливать Карнакский храмовый комплекс Амона-Ра , немало пострадавший в годы солнцепоклонничества (в частности, из этого храма брали камень для нужд ахетатонского строительства). При фараоне Тутанхамоне, преемнике Сменхкара , фараона-еретика и его атонизм предают «анафеме»; Изображения царственной четы — Эхнатона и Нефертити — повсеместно укчитожаются . Однако в искусстве традиции ахетатонского периода укрепились прочно. На более поздних рельефах, статуях и т.п. отчетливо прослеживается влияние ахетатонского искусства.

Что касается самого Эхнатона, — это был болезненный, страдающий эпилепсией (считалось, что во время припадков «отец фараона — Атон — сообщает своему сыну истину»), некрасивый человек с большим вздутым животом, короткими ногами, тяжелым подбородком . Дочери Нефертити и Эхнатона так же, как и сам фараон, изображались с вытянутыми яйцеобразными головами, возможно, эти физические недостатки являлись прямым следствием нескольких поколений кровосмесительных браков в династии.

Сохранились гимны Атону времен солнцепоклоннической реформы».

5 комментариев: “Эхнатон или Аменхотеп IV не поклонялся Единому богу”

Мне показалось странным, что Эхнатон связан с Иерусалимом, строительство которого началось спустя почти 400 лет после правления Эхнатона.

Ответ автора статьи:
Уважаемая Вера. К сожалению, Вы не привили в комментарии непосредственный текст из статьи, на основании которого возник Ваш вопрос – что Эхнатон связан с Иерусалимом? По всей видимости, Ваш вопрос возник по описательной части, которую мы привели из литературных источников в тексте статьи: «Эхнатон совершает революцию в сознании египтян. Предки его считали, согласно египетским (и иерусалимским) жрецам (по аналогии), что только они от Бога, а прочие – «сыны дьявола». Эхнатон в своем правлении пришёл к мысли: «Бог объемлет Своей любовью все творение, единый Бог над всем» (Атон для Эхнатона – универсальный мировой Бог. Фараон – Его избранник, «возлюбленный сын»).

В «Приложении» мы писали: «Аменхотеп IV взошел на престол в 1364 (по другой хронологии в 1375) г. до н.э. под тронным именем Неферхепрура («Прекрасное существование Ра»), к которому на втором году правления добавил имя Уэнра («Единственный, принадлежащий Ра»), тем самым декларативно подчеркивая свою приверженность гелиопольскому солнечному богу Ра, а не фиванскому Амону. … До своей смерти он процарствовал 17-19 лет.
Ниже приведем краткую справку о городе Иерусалиме, которому, по меньшей мере, 4000 лет до нашей эры и 2000 лет нашей эры.

Материал из Википедии — свободной энциклопедии — (Иерусалим – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%C8%E5%F0%F3%F1%E0%EB%E8%EC):
«Иерусали́м (ивр. ירושלים‎ Йерушала́(й)им (audio) (инф.), араб. القدس‎‎ аль-К̣удс[комм. 1] (audio) (инф.)) — древний город на Ближнем Востоке. Столица Государства Израиль с 1949 года; с 1967 года Израиль контролирует всю территорию города. Израильский суверенитет над восточной частью города и статус всего Иерусалима как столицы Израиля не признан значительной частью международного сообщества. Является священным городом для трёх авраамических религий — иудаизма, христианства и ислама.

Иерусалим располагается на водоразделе между Средиземным и Мёртвым морями в отрогах Иудейских гор, на высоте 650 — 840 м над уровнем моря, и является одним из древнейших городов мира. Первые поселения датируются IV тысячелетием до н. э. В XI веке до н. э. город был занят евреями и провозглашён столицей Израильского царства, а с X века до н. э. — Иудейского. В VI веке до н. э. город был завоёван Вавилоном, а затем перешёл под власть Персидской империи. С IV по II век до н. э. город последовательно принадлежал Македонской Империи, Египту, Государству Селевкидов. После еврейского восстания во II веке до н. э. на некоторое время было восстановлено Иудейское Царство, но уже в 6 году н. э. на месте него была провозглашена римская провинция Иудея. После распада Римской империи, Иерусалим отошёл к Византии. С этого момента начинается христианизация города. C захватом в 639 году арабским халифом Умаром ибн Хаттабом город начинает приобретать мусульманский облик. В 1099-1187 и 1229-1244 годах Иерусалим был под властью крестоносцев, затем был захвачен Египтом. С 1517 года по 1917 год находился в составе Османской империи, после чего перешёл под управление Великобритании».

Я, слышала, что существует произведение «Слово о боге Ра, Осирисе и сыне его Горе», найденное во Франции, если Вы в курсе, то может поможете его найти?.
Нет ли такого же скрупулезного исследования по геометрической схеме мироздания, принесших на Русь Св. Кириллом и Мефодием. У меня нет доказательств к предполагаемой мною схеме. Заранее благодарю.

Уважаемая Любовь. К моему сожалению, сначала огорчу вас. Я не знаком с материалом – «Слово о боге Ра, Осирисе и сыне его Горе», найденном во Франции», о котором вы пишете. А теперь не огорчу – Кирилл и Мефодий знали о матрице Мироздания, и о секрете построения алфавитов, с помощью знаний о матрице Мироздания. Знали они об алфавите — «славянская буквица», однако по каким то причинам создали, увы, «эрзац» славянского алфавита — «Церковно-славянский алфавит», лишь с одной целью – перевод христианских Писаний для русов?! Бог им судья. Более подробно вы можете познакомиться с этим вопросом в статье на сайте раздел «Авторские статьи» — Изначальный вид Алфавита «Славянская Буквица» и его сакральный смысл открывается в матрице Мироздания (Опубликовано автором Сентябрь 26, 2014 в Авторские статьи, Древние славяне | 6 коммент.).

Искатель истины сакральной, возможно не отвергнет моего совета ознакомиться с книгой Друнвало Мельхиседека Древняя Тайна Цветка жизни
Тогда многое из того что покрыто тайной происхождения Эхнатона и Нефертити..их особенности облика и истинное верование станет понятным…но зорко только Священное Сердце и если оно закрыто … если вы не готовы принять то что не обьясняется умом и выходит за рамки общепринятых истин, то ум будет отрицать и отвергать.

Уважаемая Елена, благодарю вас за ваш комментарий.
С работами Друнвало Мельхисидека я знаком. У каждого искателя истины своя роль в Божественном плане, который еще до нашего рождения в Материальный Мир начертан Богом на «Небесах» и в наших душах. Мельхисидек привлек внимание сознания большого круга людей к вопросу о сакральных тайнах Божественного Мироздания. Но к моему сожалению в его работах есть большой ряд ошибок (искатель может ошибаться и заблуждаться — на то он и искатель). 1. Например,в первом томе его работы «Древняя тайна цветка жизни» в главе первой «Вспоминая наше древнее прошлое» Рисунок 1.1 принципиально неправильный. Цветок жизни тайна, но еще большей тайной является ответ на вопрос — «Что такое человек, и как он создан Богом для жизни духовного существа (коими мы изначально все и являемся) в Материальном мире. В Православном катехизисе, и то далеко не в каждом, написано следующее — «Отцы церкви, рассуждая о духовной жизни человека, понимают, что человек — это дух, живущий в душе, а душа живет в теле (в каком теле не уточняется), дух разговаривает с Богом ….» 2 На странице с.150 в Разделе «Спасение человеческого сознания» «Жизнь Эхнатона яркая вспышка света», увы настоящая статья на сайте говорит, что — это «Вспышка очередного заблуждения сознания людей на просторах истории человечества от момента создания НАШЕЙ Вселенной — Есть еще бесконечный ряд других Вселенных, которые создает Отец небесный.(кстати, практически никто не знает, где это сознание человека? Точно также не знают, где это «Священное сердце», о котором вы пишете в своём комментарии? (Также неправильно говорить, что, «если оно закрыто» (это вульгаризм) — в человеке нет ничего ПОЛНОСТЬЮ закрытого, в ПРОТИВНОМ случае человека бы просто не стало. Мы все «ВОПЛОЩЕНИЕ БОЖЕСТВЕННОЙ ИДЕИ БЕСКОНЕЧНОГО СОВЕРШЕНСТВА»). 3 По ряду веских причин многое из сакральных тайн Божественного Мироздания, увы нельзя рассказывать «ПРОСТО ВСЕМ» — «Не мечите бисер (сокровища знаний) перед свиньями (невежество), ибо в грязь втопчат, и оборотясь не растерзали бы вас».
Знакомьтесь с работами на моём сайте — вдумывайтесь, вглядывайтесь — это не «продукт» моего ума — это «бисер» Божественных знаний, которые были даны и не просто так, за всё в этом мире нужно платить — «ПЛАТА» — ЭТО «ЖЕРТВА» — ВСЁ МИРОЗДАНИЕ И ЖИЗНЬ В НЁМ СОХРАНЯЕТСЯ И ЗИЖДЕТСЯ НА ЖЕРТВЕ С МОМЕНТА ЕГО СОЗДАНИЯ.
Ещё раз благодарю вас за ваш комментарий. Бог вам в помощь на вашем пути и мои добрые пожелания.

Курс на укрепление царской власти путём возвышения незнатных чиновников и усиления религиозной роли монарха, начатый фараоном Аменхотепом III , продолжил его сын от брака с неродовитой Тэйе, Аменхотеп IV(правил в 1365–1349 гг. до н. э.; по другой датировке – в 1351–1334 до н. э.). Уже в первые годы его царствования стал ещё больше выдвигаться реформированный культ бога Ра – Ра-Харахте. С 1361 г. до н. э. его начали отождествлять с богом солнечного диска – Атоном . Верховным жрецом этого нового культа сделался сам фараон.

Эхнатон - фараон-мятежнки. Видеофильм

Вначале Атон чтился на юге Египта, в Фивах , где ему близ Карнака был возведен особый храм. Однако около 1359 г. до н. э. Аменхотеп IV решил покинуть эту старую столицу XVIII династии и построил себе новую – в Среднем Египте, близ современного селения Телль эль-Амарна, в месте, которое ранее «не принадлежало ни богу, ни богине», вне какого-либо египетского округа (нома) с его традиционными культами. Религиозно-политические преобразования Аменхотепа IV получили поэтому название «амарнской реформы» , и весь этот период египетской истории именуется «амарнским».

Религиозный переворот Эхнатона

Статуя фараона Эхнатона из храма Атона в Карнаке

Личность фараона Эхнатона

Ни один народ не нуждался никогда так настоятельно в сильном и дельном правителе, как Египет в момент смерти Аменхотепа III . Но ему выпало на долю иметь во главе в это критическое время юного мечтателя, который, несмотря на небывалое величие своих идей, не мог справиться с положением, требовавшим энергичного практика и опытного военачальника, говоря кратко – человека, подобного . Аменхотеп IV, юный и неопытный сын Аменхотепа III и царицы Тии, был, поистине, могуч и бесстрашен в известных отношениях, но он совершенно не умел понять реальных нужд своей империи. Взойдя на престол, он сразу столкнулся с очень трудным положением вещей.

Конфликт между новыми силами и традицией, как мы видели, ощущался уже его отцом. Ему надлежало направить эти антагонизирующие силы так, чтобы дать возможность определенно проявиться новой и более современной тенденции и в то же время охранять старые идеи в той мере, чтобы предотвратить катастрофу. Эта проблема была под стать опытному государственному человеку, но Аменхотеп IV видел ее, главным образом, в идейном аспекте. Его мать Тии и жена Нефертити, возможно, азиатского происхождения, и любимый жрец Эйе, муж его кормилицы, составляли его ближайший круг. Тии и Нефертити, вероятно, оказывали на него огромное влияние и принимали значительное участие в правительственных делах или, по меньшей мере, в общественных церемониях, ибо, далеко превосходя в этом отношении своего отца, проявлявшего туже тенденцию, он постоянно появлялся публично вместе со своей матерью и женой. Его возвышенные и далекие от жизни стремления нашли горячий отклик в этих двух влиятельнейших его советницах. Итак, вто время, когда Египет настоятельно нуждался в твердом искусном администраторе, юный царь находился в тесном единении со жрецом и двумя женщинами, быть может, и одаренными, но абсолютно неспособными показать новому фараону, в чем реально нуждалась его империя. Вместо того чтобы собрать армию, в которой так сильно нуждалась Нахарина, Аменхотеп IV углубился сердцем и душой в идеи того времени, и философствующая теология жрецов имела для него большее значение, чем все провинции Азии. Углубленный в размышления, он постепенно развил идеи и тенденции, сделавшие его самым замечательным из всех фараонов и первой личностью в истории человечества.

Бог Эхнатона

Царственное положение Египта оказывало глубокое влияние не только на внешние стороны жизни – на нравы и обычаи народа, на богатое и плодовитое искусство, чреватое новыми красотами, – но и на идеи того времени. Эти идеи были преимущественно теологические, и мы должны резко отделять их от того, что подразумевается в наше время под термином «современные идеи». Еще до завоеваний в Азии жрецы сделали большой прогресс в истолковании богов и достигли ступени, на которой, подобно позднейшим грекам, вносили в мифы известный философский смысл, которого они первоначально, разумеется, не имели. Понимание бога, естественно, подсказывалось его положением или функцией в мифе. Так Птах, мемфисский бог искусств, внушил своим жрецам обширный ряд вполне конкретных идей, на которые мог опираться мыслитель той эпохи интеллектуальных начинаний, еще не выработавший философской терминологии. Птах был с древнейших времен богом архитекторов и ремесленников, которым он сообщал планы и рисунки архитектурных работ и произведений прикладного искусства. Созерцая этого бога, мемфисский жрец, как ни мало привык его ум к абстракции, отыскал конкретный путь, следуя по которому он постепенно достиг разумной, и даже, с некоторыми ограничениями, философской концепции мира. Мастерские мемфисского храма, где под руководством Птаха изготовлялись великолепные статуи, предметы культа и жертвенных приношений, развертываются в целый мир, и владыка их Птах вырастает в верховного мастера мировой мастерской. Подобно тому, какой сообщает все планы архитекторам и ремесленникам, так теперь делает он то же самое и по отношению ко всем людям, во всех сферах их деятельности. Он становится высшим разумом, и все вещи проистекают из него. Мир и все сущее пребывало как мысль в его разуме, и эта мысль, подобно его планам строений и произведений искусства, нуждалась лишь быть изреченною в слове, чтобы принять конкретную форму воплощенной реальности. И боги, и люди – все произошли из его разума; все, что они делают, есть лишь разум творящего в них Божества. Жрец Птаха выразил это в небольшой поэме, часть которой смутно и неопределенно показывает, как люди эпохи представляли себе мир:

Птах великий – разум и речь богов...
Птах, от которого произошла сила разума и речи.
Ту, что рождается из каждого разума
И из каждых уст,
Все боги, все люди, все животные, все пресмыкающиеся,
Которые живут, думая и исполняя
Все, что он (Птах) волит.
...Он (разум) рождает всякое плодотворное действие.
Он – речь, повторяющая помыслы разума:
Он (разум) придал форму всем богам...
В то время, когда каждое божественное слово
Возникало к бытию из помысла разума
И из веления речи.

Всюду, где мы читаем в этом отрывке слово «разум», египтянин употребляет слово «сердце», которым он обозначал «разум» совершенно так же, как это часто делают евреи и многие другие народы, а также нередко и мы сами, с той только разницей, что египтянин считал сердце и внутренности реальным вместилищем разума. Хотя такие идеи, вероятно, обращались в весьма немногочисленном кругу, тем не менее, они не ограничивались одними жрецами. Иниотеф. придворный глашатай Тутмоса III, утверждает на своей надгробной плите, что он обязан своим успехом руководительству «сердца», которому он следовал безусловно; и он добавляет народное изречение: «То – божественный вещун в каждом теле». «Тело» здесь по обыкновению служит обозначением желудка или внутренностей, вместилищ разума. Таким образом, египтяне прозрели идею единого руководящего разума позади и над всеми проявленными вещами, включая богов. Действенной силой, посредством которой этот разум осуществлял свои предначертания, являлось изреченное «слово», которое, без сомнения, представляет собою зачатки позднейшего учения о Логосе, возникшего в Египте. Ранняя греческая философия также, быть может, основывалась на нем.

Подобные же идеи развивались и в отношении к другим великим богам Египта, но пока царство ограничивалось Нильской долиной, деятельность богов простиралась лишь на владения фараона, и мир, доступный пониманию жрецов, ограничивался этими последними. С древнейших времен фараон являлся наследником богов и владел двумя царствами по верхнему и нижнему течению реки, которыми некогда правили они сами. Таким образом, в мифах жрецы не расширяли египетских владений за пределы речной долины, первоначально же эта последняя простиралась лишь от моря до первых порогов. Но во времена империи дело изменилось: бог следует всюду, куда ведет его меч фараона. Движение вперед пограничных стел фараона в Нубии и Сирии знаменует в то же время расширение сферы божества. Царь называется теперь «тем, кто приобретает мир для него (бога), возведшего его (фараона) на престол». Для царя так же, как и для жреца, весь мир есть только огромная область божества. Все войны фараона записаны на стенах храмов, и даже военное снаряжение запечатлено на их дверях. Государственная теологическая теория сводилась просто к тому, что царь получает мир для передачи его богу и что он молит о расширении своих завоеваний лишь затем, чтобы область божества соответственным образом увеличилась.

Таким образом, теологическое мышление пришло в тесное соприкосновение с политическими условиями, и теологическая теория должна была неизбежно расширить сферу власти божества до пределов тех областей, откуда царь получал дань. Вовсе не случаен тот факт, что идея мирового бога возникла в Египте в то время, когда он получал дань со всего известного в то время мира. Также и власть самого фараона оказывала, без сомнения, могущественное влияние на египетских теологов эпохи. В дни мифотворчества на богов смотрели, как на фараонов, правивших Нильской долиной, ибо создатели мифов процветали при царях, правивших ею. Теперь, живя при фараонах, управлявших мировой империей, жрец имел перед глазами в ощутимой форме идею мирового владычества и мировую концепцию, предварявшие идею мирового бога. В продолжение двухсот лет имел он перед собою покоренную и организованную империю, и от созерцания управляемого фараоном мира он постепенно перешел к идее мирового бога.

Эхнатон - фараон-мятежнки. Видеофильм

До сих пор мы еще не назвали этого бога по имени. Если бы мы спросили мемфисских жрецов, то они сказали бы, что это – Птах, древний бог Мемфиса; жрецы Амона в Фивах приписали бы, как нечто само собою понятное, туже честь Амону, государственному богу; тогда как верховный жрец Ра в Гелиополе, основываясь на том факте, что фараон сын бога солнца и наследник его царства, настаивал бы на том, что Ра должен почитаться за высшего бога всей империи. Малоизвестные божества провинциальных святилищ нашли бы в лице своих жрецов подобных же поборников своего верховенства, ибо теперь они были отождествлены с Ра и заявляли притязания на его преимущества. Но исторически имел всего больше прав, без сомнения, Ра. Амону никогда не удавалось его свергнуть. Вступление официальных документов, как и в древности, содержит воззвание к Ра-Гарахути, и этот же бог управляет миром в народных сказках эпохи. Но ни одно древнее божество Египта не было провозглашено богом империи, хотя фактически жречество Гелиополя и добилось желаемой чести для своего почитаемого бога солнца Ра. Уже при Аменхотепе III древнее наименование видимого солнца – «Атон» – стало употребляться для обозначения солнечного бога. Так, фараон назвал барку, в которой он плыл вместе с Тии по ее великолепному озеру, «Атон сияет». Отряд царских телохранителей назывался по имени нового бога, и в Гелиополе ему была, вероятно, посвящена молельня. Кроме того, солнечный бог неоднократно обозначался современниками Аменхотепа III как «единый бог».

Конфликт с традиционными тенденциями, в который вовлекли фараона, был настолько сложен сам по себе, что потребовал бы напряжения всех сил любого государственного мужа, даже если бы он не рисковал на новый шаг, имевший следствием опасное столкновение с могущественным жречеством и затрагивавший религиозную традицию, наиболее консервативную силу того времени. Но именно такой опрометчивый шаг и сделал без колебания юный царь. Под именем Атона Аменхотеп IV ввел почитание высшего бога и не сделал при этом никакой попытки установить тождество своего нового божества с древним солнечным богом Ра. Наставляя своего визиря в новой вере, он говорил ему: «Слова Ра перед тобою... моего священного отца, открывшего мне их сущность... Это было познано мною в сердце, разоблачено передо мною...». Таким образом, он приписывает новую веру Ра, как ее источнику, и объявляет себя самого проводником ее откровений. Молодой царь немедленно принял сан верховного жреца нового бога, с тем же титулом «Великого Ясновидца», который носил и верховный жрец Ра в Гелиополе. Но как бы ни представлялось очевидным гелиопольское происхождение новой государственной религии, последняя не являлась простым солнцепочитанием: имя «Атон» употреблялось вместо древнего слова «бог» (нутер), и новый бог ясно отличался от материального солнца. К древнему имени бога солнца была присоединена пояснительная фраза: «согласно его имени – жар, пребывающий в солнце (Атоне)», и его же называли «владыкой солнца (Атона)». Следовательно, царь обожествил жар, который он находил во всех проявлениях жизни. Этот жар играет в новой вере столь же важную роль, как и в ранних космогониях греков. Поэтому, как можно было ожидать, бог представляется действующим всюду посредством своих лучей, и его символом служит диск, посылающий на землю с неба множество расходящихся лучей, оканчивающихся руками, из которых каждая держит знак жизни. Царю, несомненно, оставались абсолютно неведомы физико-химические аспекты его теории, также как и ранним грекам, оперировавшим с подобным же понятием; тем не менее основная мысль поразительно верна и, как мы увидим, на редкость плодотворна. Внешний символ нового бога стал в резкое противоречие с традицией, но он был доступен пониманию многих народов, составлявших империю, него мог уразуметь при первом же взгляде всякий вдумчивый чужеземец, чего нельзя сказать о других традиционных символах египетской религии.

Религиозная реформа Эхнатона

Новое божество, так же как и древние боги , над которыми впоследствии он должен был возвыситься, не могло обходиться без храма. В начале своего царствования Аменхотеп IV послал экспедицию в место добывания песчаника в Сильсиле, чтобы достать необходимый камень, и главным вельможам двора был поручен надзор за работами. Свой храм Аменхотеп расположил в саду Амона, разбитом его отцом между Луксорским и Карнакским храмами. Это было огромное и величественное здание, украшенное многоцветными рельефами. Фивы получили название «Града Сияния Атона», а площадь храма – «Сияния Атона Великого»; само же святилище именовалось «Гем-Атон» – термин, для нас непонятный. Хотя другие боги не изгонялись, как и в прежние времена, тем не менее жрецы Амона неизбежно должны были смотреть с возраставшей завистью на блестящее возвышение чуждого им бога, искусственного создания, о котором они ничего не знали, если не считать того, что многое из числа тех богатств, которые первоначально целиком шли на обогащение святилища Амона, теперь расточалось на самозванца. Один из верховных жрецов Амона при Аменхотепе III был в то же время главным казначеем царства, а другой, Птамос, был великим визирем. То же самое имело место и в царствование Хатшепсут, когда Хапусенеб был в одно и то же время визирем и верховным жрецом Амона. Не считая этих полномочий, верховный жрец Амона был еще и главой жреческой организации, охватившей всю страну.

Тот факт, что верховный жрец Амона обладал такой огромной политической силой, мог усугубить желание юного царя освободиться от жреческой опеки, перешедшей на него по наследству. Его отец, по-видимому, делал некоторые попытки отстранить жреческую руку, столь тяжело легшую на скипетр, ибо он назначил в преемники Птамосу визиря, не бывшего в тоже время верховным жрецом Амона. Новый визирь Рамос польстился на подарки юного царя, и двор рабски следовал его примеру, надзирая, как мы видели, за ломкой камня для нового храма. Жрецы Амона тем не менее составляли в то время богатую и могущественную корпорацию. Они возвели на престол Тутмоса III, и если бы представилась возможность, разумеется, не преминули бы посадить свое го ставленника на место юного мечтателя, занимавшего в это время престол. Но Аменхотеп IV происходил из линии правителей, слишком мощных и славных, чтобы его могло сместить даже самое могущественное жречество в стране; кроме того, он лично обладал безграничной силой характера, и его поддерживали в его оппозиции Амону древнейшие жреческие корпорации в Мемфисе и Гелиополе, давно завидовавшие узурпатору, неизвестному фиванскому богу, о котором на севере ничего не было слышно вплоть до начала Среднего царства .

В результате произошел конфликт, окончившийся весьма плачевно и имевший самые бедственные последствия для жречества Амона. Фивы стали в оппозицию к юному царю, и вскоре после того, как он окончил постройку нового храма, он решил принять крутые меры. Он хотел порвать со жреческими корпорациями и сделать Атона единым богом не только в своих мыслях, но и фактически; Амон же должен был очутиться в положении нисколько не лучшем, чем все остальные почитавшиеся в это время боги его отцов. Не «Сумерки богов» рисовались взору царя, а полное их уничтожение. Поскольку дело касалось их внешнего и вещественного проявления и обстановки, задача не представлялась сложной и была выполнена без промедления. Жречество, включая и корпорацию Амона, лишилось своих владений, официальное служение различным богам прекратилось по всей стране, и их имена были стерты всюду на памятниках, где только их могли найти. Преследование Амона было особенно ожесточенным. Не было пощажено при этом и фиванское кладбище: ненавистное имя Амона было стерто в гробницах предков всюду, где его находили вырезанным на камне. Той же участи подверглись бесконечные ряды статуй вельмож древних и славных дней империи, расположенные вдоль стен Карнакского храма: имя бога всюду стиралось на них. Даже статуи предков нового фараона, включая и его отца, не встретили к себе лучшего отношения; напротив, так как имя Аменхотепа III заключало Амона, то молодой царь счел себя вынужденным стереть имя своего собственного отца, чтобы имя бога не встречалось больше написанным огромными знаками во всех фиванских храмах. Великолепная плита, поставленная его отцом в своем заупокойном храме и содержавшая список всех больших зданий, возведенных им в честь Амона, была безжалостно обезображена и сделана неудобочитаемой. Даже слову «боги» не позволялось фигурировать ни на одном из древних памятников, и стены фиванских храмов были тщательно осмотрены с целью уничтожения всюду компрометирующего слова. Далее следовало что-либо предпринять относительно имени самого царя, также Аменхотепа («Амон покоится»), которого нельзя было ни произносить, ни воспроизводить на памятниках. Оно также было по необходимости отвергнуто, и вместо него царь принял имя «Эхнатон», что значит «Дух Атона».

Ахетатон – новая столица Эхнатона

В Фивах находилось слишком много древних ассоциаций, чтобы они могли служить подходящей резиденцией для такого радикального реформатора. Когда он смотрел на западную равнину, расстилавшуюся за городом, он видел на ней ряд величественных заупокойных храмов, на целостность которых он посягнул. Теперь они стояли молчаливые и пустынные. Высокие пилоны и обелиски Карнака и Луксора были неприятным напоминанием всего того, что сделали его предки для славы Амона, и неоконченный зал его отца в Луксоре с великолепными колоннами нефа все еще без крыши едва ли мог вызвать приятное воспоминание в душе молодого реформатора. В результате был приведен в исполнение, без сомнения, уже давно задуманный план. Государственный бог Атон должен был иметь свой город в каждой из трех частей империи – в Египте, Азии и Нубии, – и место пребывания бога в Египте должно было стать царской резиденций. Это предприятие требовало для своего осуществления известного времени, по истечении которого три города были, как следует, основаны. Город Атона в Нубии был расположен против современного Дулго у подножия третьих порогов, следовательно, в центре египетской провинции. Он получил название «Гем-Атон» по имени храма Атона в Фивах. В Сирии город Атона неизвестен, но, несомненно, Эхнатон сделал там для Атона не меньше, чем его предки для Амона. В 6-м году своего царствования, вскоре после того как он переменил имя, царь жил в городе Атона в Египте. Он построил его в чудной долине, ограниченной скалами, около 160 миль выше Дельты и приблизительно 800 миль ниже Фив. Скалы отходят в этом месте приблизительно на три мили от реки, образуя полукруг диаметром около пяти миль. В обширной равнине, окруженной с трех сторон скалами, а с четвертой, западной, рекой, Эхнатон основал свою новую резиденцию и священный город Атона. Он назвал его Ахетатон, «Небосклон Атона». В новейшие времена город стал известен под названием Тель-эль-Амарна. Кроме резиденции, также и вся окрестная территория по обеим сторонам реки была объявлена собственностью бога. На скалах по ту и по другую сторону реки были высечены в живом камне четырнадцать больших стел с надписями, определяющими границы священной области вокруг города; из них одна имеет в высоту не менее 26 футов. Из надписей явствует, что священная область имела с севера на юг приблизительно 8 миль в ширину и более 12–17 миль в длину, считая от скалы до скалы. Дарственная клятва царя запечатлена на двух крайних стелах, северной и южной, в таких словах: «Его величество воздел свою руку к небу, к тому, кто создал его, к Атону, говоря: «Вот моя клятва навеки, и вот мое свидетельство навеки – этот пограничный камень (стела)... Я построил Ахетатон как обиталище для моего отца... Я обозначил границы Ахетатона на юг от него, на север, на запад и на восток. Не переступлю я южную границу Ахетатона, по направлению к югу, и не переступлю я северную границу Ахетатона, по направленно к северу... Он сам сотворил свой рубеж, он поставил себе алтарь посередине (священной области), на котором я приношу ему жертвы». Утверждение, что он никогда не переступит через границу области, будь то северную или южную, восточную или западную, есть ли то простая юридическая формула, посредством которой собственник земли признает, что у него нет прав на территорию за ее пределами, или же царь выполнил буквально эту клятву и остался до самой смерти в Ахетатоне, – решить этого мы не можем. Но фраза не найдена ни на одном другом известном нам пограничном камне. Область, определенная таким образом в своих границах, была затем законным образом передана в собственность Атону по декрету самого царя, гласившему так: «Что же касается площади определенной... пограничными камнями от восточной горы до западной горы, напротив Ахетатона, то она принадлежит моему отцу Атону, одаренному жизнью на веки веков: будь то горы или скалы, или болота... или нагорья, или поля, или воды, или города, или берега, или люди, или скот, или деревья, или что-либо другое, сотворенное моим отцом Атоном... Я сделал это для Атона, моего отца, на веки веков». А на другой стеле он говорит, что все это должно принадлежать, как жертва, на веки веков храму Атона в Ахетатоне. Кроме священной области, богу были еще пожертвованы доходы с других земель в Египте и Нубии и также, вероятно, в Сирии. Основанный таким образом город, должен был стать подлинной столицей империи, ибо царь заявляет сам: «Все страны будут приходить сюда, ибо великолепное обиталище Ахетатон будет другим обиталищем (столицей), и я стану принимать их здесь, живи они на севере или на юге, на западе или на востоке». Царский архитектор Бек был послан к первым порогам за камнем для нового храма или, вернее, храмов, ибо не менее трех святилищ было построено в новом городе: один для царицы-матери Тии и другой для принцессы Бекетатон («Служанки Атона»), не считая главного (государственного) храма самого царя. Вокруг храмов находились дворец царя и палаты его вельмож, из которых один описывает город в таких словах: «Ахетатон, отменно привлекательный, владыка приятных церемоний, богатый владениями, с даяниями Ра в средоточии своем. При виде его красот бывает ликование. Он привлекателен и красив, когда видишь его, он кажется небесным лучом. Его нельзя измерить. Когда Атон восходит над ним, он наполняет его своими лучами и обнимает (ими) возлюбленное чадо, сына вечности, который произошел от Атона, и предлагает землю ему, посадившему его на свой престол, и отдает землю в собственность ему, сотворившему его». В день, когда храм был закончен и мог принять первую причитавшуюся ему часть доходов, царь проследовал к нему на колеснице в сопровождении своих четырех дочерей и богатой свиты. Их встретили в храме криками: «Добро пожаловать». Высокий алтарь на дворе храма покрылся богатыми жертвоприношениями, и кладовые вокруг двора были набиты доверху доходами, внесенными натурой. Царь лично принимал участие в церемониях, в то время как царица «с систрами в обеих прекрасных руках сладкозвучно призывала Атона отдохнуть от трудов». Но Эхнатон не исполнял больше сам обязанностей верховного жреца; они были поручены им одному из фаворитов Мерира («Возлюбленному Ра»), который явился для этого однажды со своими друзьями к балкону дворца, на котором торжественно появились царь и царица. При этом царь формально возвел его в высокий сан, говоря: «Вот я тебя назначил вместо себя Великим Ясновидцем (верховным жрецом) Атона в храме Атона в Ахетатоне... Я передаю тебе должность со словами: «Ты будешь вкушать от яств фараона, твоего владыки, в доме Атона». Мерира выказал такую верность при управлении храмом, что царь всенародно наградил его «золотом» – обычным отличием, дававшимся ревностным слугам фараона. У двери одного из храмовых зданий царь, царица и две их дочери вручили счастливому Мерира награду за верность, и царь сказал свите: «Повесьте золото ему на шею, спереди и сзади, и золото ему на ноги за то, что он внимал поучениям фараона относительно каждого речения в этих великолепных чертогах, произносимых фараоном в святилище, в храме Атона в Ахетатоне». Отсюда явствует, что Мерира внимательно слушал поучения фараона, касавшиеся храмового ритуала, или, как он говорит, «каждого речения в этих великолепных чертогах».

Фараон Эхнатон и его семья возносят хвалы Атону

Становится все более и более очевидным, что все, что задумывалось и совершалось в новом городе и что касалось распространения религии Атона, непосредственно исходило от царя и несло на себе печать его индивидуальности. Царь, стерший без колебания на памятниках имя собственного отца с целью уничтожить Амона, великого противника его реформационного движения, был не из тех, кто останавливается на полпути, и окружавшие его люди, по-видимому, невольно подчинялись его непреоборимой воле.

Эхнатон, достаточно понимавший древнюю политику фараонов, знал, что ему следует удерживать свою партию путем вещественных наград, и главные сторонники движения, вроде Мерира, пользовались обильными щедротами от рук его. Так, один из жрецов Атона, в то же время заведовавший царской лошадью по имени Эйе, которому посчастливилось жениться на царской кормилице, повествует: «Он удваивает свои ко мне милости золотом и серебром», или еще, обращаясь к царю: «Как благоденствует тот, кто внимает твоему поучению жизни! Он удовлетворен тем, что постоянно видит тебя!» Начальник войск Май, пользовавшийся подобными же милостями, хвастается ими следующим образом: «Он умножил свои ко мне милости, как песок. Я глава чиновников над всем народом, мой владыка возвысил меня, ибо я следовал его поучениям, и я внимаю постоянно его словам. Мои глаза созерцают твою красоту каждый день, о мой владыка, мудрый как Атон, удовлетворенный истиной. Как благоденствует тот, кто внимает твоему поучению жизни!» Хотя и была, несомненно, группа людей, действительно, сочувствовавших идеальным сторонам учения царя, тем не менее из вышеприведенных слов ясно, что большинство привлекалось «хлебом и рыбами».

Действительно, одна только царская милость была приятна им всем без исключения. Царь приказал своим рабочим высечь в восточных скалах могилу для каждого из фаворитов. Древние погребальные обычаи были не все уничтожены Эхнатоном, и человеку по-прежнему нужно было быть погребенным в «вечном доме», обставленном всем необходимым для умершего в потустороннем мире. Но этот вечный дом уже не был более обезображен ликами чудовищных демонов и гротескных монстров, с которыми надлежало встретиться умершему в грядущей жизни; и магические формулы, дававшие возможность обнаружить и победить темные силы загробного мира, наполнявшие прежде фиванские гробницы, были теперь совершенно изгнаны. В смысле уничтожения низкого и отталкивающего обмана, тяготевшего по милости извращенного воображения бессмысленных жрецов над безответным народом, реформа царя оказалась наиболее плодотворной. Гробница стала памятником умершему; стены молельни стали покрываться новыми естественными картинами из жизни обитателей Ахетатона, преимущественно эпизодами служебной карьеры умершего и притом предпочтительно, когда он фигурировал перед царем. Благодаря этому город Ахетатон теперь лучше известен нам на основании своих гробниц, нежели своих руин. Во всех гробницах вельможам доставляет удовольствие повторять, будь то на рельефах или в письменах, о близких отношениях между царем и Атоном. Снова и снова изображают они царя и царицу, стоящих вместе под диском Атона, лучи которого, оканчивающиеся руками, спускаются вниз и окружают царя. Богиня Мут, которая со времени седой Тинисской эпохи появлялась в виде коршуна на всех памятниках, охранительно простирая свои крылья над головой фараона, была изгнана. Вельможи молятся за царя богу, говоря, что «он произошел из твоих лучей», или что «ты сотворил его из своих собственных лучей», и всюду в их молитвах рассеяны многочисленные стереотипные формулы религии Атона, заменившие собою литании древней ортодоксальной религии, которые было теперь неудобно употреблять. Таким путем старались вельможи выказать, насколько они были ревностны в принятии и усвоении нового учения царя. В торжественных случаях, вместо прежних условных фраз, содержащих бесчисленные ссылки на традиционных богов, каждый вельможа, желавший пользоваться расположением царя, был, по-видимому, обязан обнаружить свое знакомство с религией Атона и отношением к нему царя путем обильных цитат соответствующего содержания. Даже сирийские вассалы были настолько умны, что делали грамоты приятными для чтения путем упоминания в них о верховенстве нового бога солнца.

Гимны Эхнатона

Источником цитат являлся, в действительности, как мы уже говорили не раз, сам царь, и кое-что изучения, откуда они заимствовались и которое столь часто приписывалось ему, сохранилось в вышеупомянутых гробницах. Для богослужения в храме или для собственных молитв царь составил два гимна в честь Атона, которые были оба вырезаны вельможами на стенах молелен их гробниц. Изо всех документов, сохранившихся от эпохи этого единственного в своем роде переворота, гимны Эхнатона являются наиболее интересными; по ним мы можем составить представление о поучениях, над распространением которых так потрудился молодой мыслитель-фараон. Они неизменно озаглавлены: «Славословие Атону царя Эхнатона и царицы Нефер-нефру-Атон». Самый длинный и совершенный из двух гимнов заслуживает известности в современной литературе. Заголовки отдельных строф присоединены переводчиком, который при переложении гимна на современный язык задавался лишь точной передачей смысла. Сто третий псалом Давида обнаруживает замечательное сходство с нашим гимном как по смыслу, так и по выражениям, вследствие чего интересно сопоставить наиболее отвечающие друг другу параллели из обоих памятников:

Великолепие Атона
Твой восход прекрасен на горизонте,
О живой Атон, зачинатель жизни!
Когда ты поднимаешься на восточном горизонте,
Ты наполняешь каждую страну своею красотою.
Ибо ты прекрасен, велик, блестящ, высоко над землею
Твои лучи объемлют все страны, которые ты сотворил,
Ты Ра, и ты полонил их все;
Ты связываешь их своей любовью.
Хотя ты и далеко, но твои лучи на земле;
Хотя ты и высоко, но следы ног твоих – день.

Ночь
Когда ты заходишь на западном горизонте неба.
Мир во тьме, подобно мертвецу.
Они спят в своих жилищах,
Их головы закутаны,
Их ноздри замкнуты, и один не видит другого.
Украдены все вещи, которые у них под головой,
И не знают они этого.
Львы выходят из своих берлог,
Змеи жалят.
Царствует тьма (?),
Мир в безмолвии.
Тот, кто создал их, почил за горизонтом.
Ты простираешь тьму и бывает ночь:
Во время нее бродят все лесные звери;
Львы рыкают о добыче
И просят у Бога пищу себе.
(Псал. CIII, ст. 20–21).

День и человек
Светла земля,
Когда ты поднимаешься на горизонте,
Когда ты сияешь днем, как Атон.
Тьма изгнана,
Когда ты посылаешь свои лучи;
Обе Страны (Египет) справляют ежедневно праздник,
Бодрствуя и стоя на ногах.
Ибо ты поднял их.
Омыв члены, они надевают одежды,
Их руки воздеты, поклоняясь твоему восходу.
Затем во всем мире они делают работу.
Восходит солнце,
(И) они собираются и ложатся в свои логовища;
Выходит человек на дело свое
И на работу свою до вечера.
(Стихи 22–23).

День, животные и растения
Скот наслаждается на пастбище.
Деревья и травы цветут,
Птицы порхают в болотах
С поднятыми крыльями, в знак поклонения тебе.
Овцы прыгают на своих ногах,
Крылатые твари летают:
Они живут, когда ты осветил их.

День и воды
Барки плывут вверх и вниз по течению.
Пути открыты, когда ты взошел.
Рыба в реке прыгает перед тобой,
И твои лучи посреди великого моря.
Это – море великое и пространное:
Там пресмыкающиеся, которым нет числа,
Животные малые и большие;
Там плавают корабли,
Там этот левиафан, которого
Ты сотворил играть в нем.
(Стихи 25–26).

Сотворение человека
Ты производишь человеческий зародыш в женщине,
Ты создаешь семя в мужчине.
Ты даешь жизнь сыну в теле матери.
Ты убаюкиваешь его, чтобы он не плакал.
Кормилица (даже) и в утробе.
Ты сообщаешь дыхание для оживления всякой твари;
Когда она выходит из тела, ... в день своего рождения,
Ты открываешь ей рот для речи.
Ты удовлетворяешь ее нужды.

Сотворение животных
Когда цыпленок пищит в яичной скорлупе.
Ты сообщаешь ему дыхание в ней, чтобы сохранить его живым.
Когда ты довершишь его
Так, чтобы он мог пробить яйцо.
Он вылупляется из яйца,
Чтобы пищать изо всех сил;
Он бегает на своих двух лапках,
После того, как он выйдет оттуда.

Все творение
Они скрыты от нас,
О ты, единый бог, силами его никто не владеет.
Ты сотворил землю по своему желанию,
Когда ты был один:
Люди, всякий скот, крупный и мелкий,
Все, что на земле,
Что шагает на своих ногах;
Все, что в вышине,
Что летает на своих крыльях;
Страны Сирии и Нубию,
Землю Египетскую.
Ты ставишь всякого человека на его место;
Ты удовлетворяешь его нужды.
У каждого своя собственность,
И дни его исчислены.
Их (людей) речь различествует по наречиям,
А также их внешний вид и их окраска,
Ибо ты, разделитель, разделил народы.
Как многочисленны дела Твои, Господи!
Все соделал Ты премудро;
Земля полна произведений Твоих.
(Стих 24).

Орошение земли
Ты сотворил Нил в Исподнем мире,
Ты явил его по своему желанию, чтобы сохранить народ живым.
О владыка всех, охваченных слабостью,
О владыка каждого дома, поднимающийся ради него,
О солнце дня, ужас всякой дальней страны.
Ты сотворил (также) их (людей) жизнь.
Ты явил Нил на небе,
Чтобы он мог падать для них,
Образуя потоки на горах, подобно великому морю,
И орошая их поля между городами.
Как чудны твои замыслы, о владыка вечности!
Нил на небесах – для чужестранцев
И для скота каждой страны, шагающего на ногах;
Но Нил исходит из Исподнего мира для Египта.
Так, твои лучи питают каждый сад;
Когда ты поднимаешься, он живет и растет.
благодаря тебе.

Времена года
Ты творишь времена года, чтобы произвести все свои создания:
Зиму, приносящую им свежесть,
(А также) и (летний) жар.
Ты сотворил отдаленное небо, чтобы подниматься на нем,
С целью видеть все, что ты сделал.
Когда ты был один,
Поднимаясь в своем облике, как живой Атон,
Всходя, освещая далеко кругом и возвращаясь назад.

Красота, проистекающая из света
Ты создаешь красоту формы через себя одного.
Селения, города и деревни,
На дороге или на реке –
Все глаза видят тебя над ними,
Ибо ты Атон дневной над землею.

Отношение к царю
Ты в моем сердце,
Нет никого иного, кто знал бы тебя,
Исключая твоего сына Эхнатона.
Ты посвятил его в свои замыслы
И в свое могущество.
Мир в твоей руке
Таким, как ты создал их (людей).
Когда ты всходишь, они живут;
Когда ты заходишь, они умирают
Ибо ты длительность, превыше своих членов;
Тобою живы люди,
И их глаза смотрят на твою красоту.
Пока ты не зайдешь.
Всякий труд откладывается прочь,
Когда ты зайдешь на западе;
Когда ты поднимаешься, их заставляют произрастать... для царя.
С тех пор, как ты утвердил землю,
Ты воздвиг их для своего сына,
Происшедшего от твоих чресл.
Царя, живущего по истине,
Владыки Обеих Стран, Нефер-хепру-Ра, Уан-Ра,
Сына Ра, живущего по истине, владыки венцов,
Эхнатона, чья жизнь продолжительна;
И для великой царской супруги, возлюбленной им,
Госпожи Обеих Стран, Нефер-нефру-Атон, Нефертити,
Живущей и процветающей вовеки веков.

В этом гимне универсализм империи находит свое полное выражение, царственный певец переводит свой взор от отдаленных порогов нубийского Нила до крайних стран Сирии. Подобные идеи мы не привыкли приписывать людям, жившим около четырнадцати столетий до н. э. Новый дух повеял над омертвелым традиционализмом Египта. Читая впервые эти строки, невольно проникаешься удивлением перед молодым царем, в чьей душе возникли в подобный век такие мысли. Он постиг идею мирового владыки, как творца природы, в которой царь видел обнаружение благих замыслов творца в отношении ко всем своим творениям, даже самым ничтожным; птицы, порхавшие в светло-зеленых нильских болотах, казалось ему, поднимали крылья в знак поклонения перед своим создателем; и даже рыба в реке прыгала, славословя бога. Его голос заставляет распускаться цветы, питает цыпленка и вызывает мощный разлив Нила. Молодой царь называл Атона «отцом и матерью всего сотворенного им», и доброта этого Отца всего сущего, которую он до некоторой степени сумел прозреть, заставляет нас вспомнить о Том. Кто призывал взглянуть на полевые лилии. Вселенский промысел Бога, по мнению Эхнатона, выражался в его отеческой заботе, равной для всех, независимо от расы или национальности. Царь указывал гордым и самодовлеющим египтянам на всеобъемлющую доброту Отца всего человечества и, перечисляя страны, даже поместил Сирию и Нубию впереди Египта. Эта сторона ума Эхнатона в особенности замечательна. Он первый пророк в истории. В то время как обычно государственный бог был для фараонов торжествующим покорителем, сокрушающим народы и влекущим их, обремененных данью, впереди колесниц фараона, Эхнатон увидел в нем благого Отца всех людей. Впервые в истории испытующий взор проник в великую вселенскую истину. С другой стороны, движение в целом было возвращением к природе, как следствие свободного признания проявленных в ней красоты и блага, соединенного с сознанием разлитой в ней всюду тайны. Мистический элемент, присущий такой религии, ясно выражен в следующих строках гимна:

Как разнообразны все твои произведения!
Они скрыты от нас,
О ты, единый Бог, силами которого никто не владеет.

Хотя Эхнатон тем самым ясно признавал могущество, а также в необычайной степени и благость Бога, тем не менее он не приписывал своему божеству более высоких духовных и этических качеств, чем те, которые уже раньше приписывались Амону. Царь не возвысился заметным образом от идеи благости бога к идее справедливости и требования им этой последней от людей. Тем не менее в его «учении», поскольку оно частично сохранилось в гимнах и надписях в гробницах вельмож, имеются постоянные настойчивые указания на «правду», которых мы не находим ни до, ни после. Царь постоянно присоединяет к своему имени фразу «живущий по правде»; и что эти слова не являлись пустым звуком, видно из его обихода. Для него это означало простое, лишенное условности принятие повседневной жизни. В его представлении все было истинно и находило свое оправдание в самом факте своего существования. Поэтому его семейная жизнь не была скрыта от глаз народа. Он черпал в своих детях величайшую радость и появлялся с ними и с их матерью-царицей при всех возможных случаях, как если бы он был самым простым писцом храма Атона. Он изображался на памятниках среди простых интимных радостей семейной жизни, и всякий раз, как он появлялся для принесения жертвы в храме, рядом с ним неизменно находились царица и его дочери от нее. Все естественное было для него истинным, и он никогда не уклонялся оттого, чтобы засвидетельствовать это на деле, как ни радикально приходилось ему при этом сталкиваться с традицией.

Искусство времени Эхнатона

Такой принцип должен был неизбежно повлиять на искусство эпохи, к которому царь был исполнен живейшего интереса. Его главный скульптор Бек присоединил к своему титулу слова «которого учил сам царь». Эхнатон внушал придворным художникам, что резец и кисть должны запечатлевать действительно виденное. Следствием этого был простой и прекрасный реализм, более остро воспринимавший, чем какое бы то ни было искусство до того. Художники схватывали мгновенные положения животных: бегущей собаки, летящей дичи, дикого быка, несущегося в болотах; ибо все это было причастие к той «правде», по которой жил Эхнатон. Особа царя не была изъята из канона нового искусства. Памятники эпохи запечатлели то, на что они никогда не дерзали раньше, – фараона, не застывшего в условной позе, требовавшейся традицией придворного этикета. Лепка человеческой фигуры в то время была настолько пластичной, что при первом взгляде можно подумать, что это произведение греческого искусства. Также впервые стали тогда понимать сложные композиции скульптурных групп. Недавно открытые фрагменты свидетельствуют о том, что на дворцовом дворе в Ахетатоне стояла группа из камня, изображавшая царя, несущегося на колеснице за раненым львом. Это была, поистине, новая страница в искусстве, ныне, к сожалению, потерянная. В известном отношении она остается для нас все еще темной, странная трактовка нижних конечностей художниками Эхнатона есть все еще не решенная проблема, и она не разъясняется всецело из одного лишь предположения фактической ненормальности в строении тела самого царя. Это один из тех нездоровых симптомов, которые обнаруживаются также и в политике. К этой последней должны мы теперь обратиться, если желаем узнать, насколько губителен для материальных интересов государства был насильственный разрыв с традицией.

Рельеф из Амарны, предположительно изображающий Эхнатона и Нефертити, ок. 1335 до Р. Х.

Конец Эхнатона и распад империи

Внешняя политика фараона Эхнатона

Всецело углубленный в возвышенную религию, которую он вызвал к жизни, идя наперекор традиции, противодействовавшей ему с неизменной силой, Эхнатон был занят столькими предприятиями и ответственными делами самого разнообразного характера, что ему некогда было уделять много внимания своим азиатским владениям. Как мы увидим, он, вероятно, не отдавал себе отчета в необходимости этого, пока не стало уже слишком поздно. При вступлении Эхнатона на престол его владычество в Азии было немедленно признано хеттами и государствами Евфратской долины. Душратта из Митанни написал царице-матери Тии, прося повлиять на нового царя в смысле продолжения старой дружбы, связывавшей его с отцом Эхнатона, а юному царю он прислал письмо с соболезнованием по поводу смерти его отца Аменхотепа III, не забывая в то же время присоединить и обычную просьбу о щедрой присылке золота. Буррабуриаш из Вавилона прислал подобные же уверения в симпатии, но до нас дошла лишь подорожная его гонца с просьбой к хананейским царям не чинить ему задержек по дороге. Один из сыновей Буррабуриаша позднее появился при дворе Эхнатона и женился на его дочери, по случаю чего ее вавилонский свекор прислал ей великолепное ожерелье, более чем из тысячи драгоценных камней. Но такие отношения, как мы увидим, продолжались недолго.

Тем временем могущество хеттов в Северной Сирии непрерывно возрастало, будучи усилено движением на юг народов, живших за ними. Эта замечательная народность, являющаяся до сих пор величайшей загадкой в изучении Древнего Востока, в это время возникала из тьмы, до тех пор ее окутывавшей. Остатки хеттов были найдены от западных берегов Малой Азии до восточных равнин Сирии и Евфрата, а в южном направлении – до Хамата. То был народ, или вернее народы, не семитического происхождения; расовая принадлежность их остается все еще темной, но, по-видимому, они отличались от индоевропейцев, к которым принадлежали фригийцы и которые нахлынули после 1200 г. до н. э. На египетских памятниках они изображаются без бород, с длинными волосами, спускающимися двумя большими прядями сзади ушей на плечи, нона туземных памятниках они часто имеют густую бороду. На голове они чаще всего носили высокие остроконечные колпаки, только немного загнутые вверху. Сообразно с климатом, они носили тяжелые шерстяные ткани в виде длинной, плотно облегающей одежды, спускающейся с плеч вниз До колен, а иногда до лодыжек; ноги же были одеты в высоте сапоги с загнутыми концами. Они обладали грубым, но ничуть не примитивным искусством, и их чрезвычайно интересные памятники из камня до сих пор рассеяны по холмам Малой Азии. У хеттов были значительные способности к прикладному искусству, и они производили упомянутую глиняную посуду с красным орнаментом, расходившуюся из центра производства в Каппадокии на запад – вплоть до Эгейского моря, на восток, через Сирию и Палестину – до Лахиша и на юг – до Гезера. Напомним, что она достигла, может быть, последнего места уже около 2000 года до н. э. Они были мастерами в искусстве письма, и царь имел всегда при себе личного писца. Их иероглифические записи все еще разбираются, и слишком мало сделано в этом направлении, так что пока ученые могут понимать лишь отдельные слова. Для корреспонденции они пользовались вавилонской клинописью и потому, вероятно, имели секретарей и переводчиков, владевших вавилонским языком и письмом. Большое количество клинописных таблиц на языке хеттов было найдено в Богхазкёе. На войне они были опасными противниками. Пехота, включавшая много иноземных наемников, была вооружена луками и стрелами, мечами и копьями, а часто и топорами. Они сражались сомкнутым и рядами, весьма действенными при рукопашной схватке, но их главная сила заключалась в колесницах. Сами колесницы были тяжелее, чем в Египте, так как несли на себе трех человек – возничего, лучника и щитоносца, тогда как египетские обходились без третьего. Один из хеттских царьков основал царство за пределами Амана, которое Тутмос III неизменно называл Великой Хеттой, вероятно, отличая его тем самым от менее значительных независимых хеттских князей. Его столицей был большой укрепленный город, называвшийся Хаттусас (местоположение установлено в 1907 г.) и расположенный на месте современного Богхазкёя, в восточной части Малой Азии. Со времен Тутмоса или немного позже завязались деятельные торговые и иные сношения между этим царством и Египтом. Те и другие достигли таких размеров, что царь Кипра боялся, чтобы чрезмерная близость между Египтом и Хеттским царством (Великой Хеттой) не пошатнула его собственного положения. Когда Эхнатон вступил на престол, царь хеттов Сеплель написал ему поздравительное письмо, и, по-видимому, он был настроен самым дружественным образом по отношению к Египту. За первые вторжения передовых хеттов, подобные тем, которые были отражены Душраттой из Митанни, он, быть может, действительно не был ответственен. Даже после переселения Эхнатона в новую столицу Ахетатон, в нее явилось хеттское посольство с дарами и приветствиями. Как видно, Эхнатон счел прежние отношения уже более нежелательными, ибо царь хеттов спрашивает, почему он прекратил переписку, поддерживавшуюся его отцом. Если Эхнатон понимал положение, то он, действительно, имел достаточно оснований для того, чтобы прервать сношения. Империя хеттов придвинулась в это время к северной границе Сирии и была самым страшным врагом и величайшей азиатской державой, с которыми когда-либо имел дело Египет. Неизвестно, могли Эхнатон противостоять малоазиатским полчищам, передвигавшимся в это время на юг, в Сирию, даже если бы он сделал в этом направлении серьезную попытку, но последняя не была им сделана. Немедленно после вступления Эхнатона на престол недовольные царьки, временно усмиренные его отцом, возобновили нападения на верных вассалов Египта. Один из числа последних в позднейшем письме к Эхнатону точно описывает положение в следующих словах: «Воистину, твой отец не предпринимал походов и не обозревал стран подвластных князей... И когда ты вступил на престол своих предков, сыны Абдаширты захватили в свои руки землю Царя. Покровительствует им царь Митанни, и царь Вавилона, и царь хеттов. При содействии изменивших египетских вассалов Абдаширты и его сына Азиру, стоявших во главе Аморейского царства в верховьях Оронта, а также сирийского князя Итакамы, воцарившегося в Кадеше, хетты овладели равниной Амки, расположенной с северной стороны по нижнему течению Оронта, между Антиохом и Аманом. Три верных вассальных царя из соседних областей выступили против них, чтобы вернуть фараону утраченные земли, но были встречены Итакамой во главе хеттских войск и отброшены назад. Все трое немедленно написали фараону о смуте и жаловались на Итакаму. Азиру из Амореи тем временем приблизился к финикийским и северо-сирийским прибрежным городам и покорил их вплоть до Угарита, при устье Оронта, причем убил их царей и присвоил себе их имущество. Но Симира и Библ устояли, и когда хетты продвинулись в Нухашши, по нижнему течению Оронта, Азиру в союзе с ними взял Нии и убил его царя. Тунип находился в это время в таком бедственном положении, что его старшины написали фараону патетическое письмо, в котором умоляли о покровительстве в таких словах: «Царю Египта, моему владыке – жители Тунипа, твоего слуги. Да будет хорошо тебе! К стопам нашего владыки мы припадаем. Мой владыка! Тунип, твой слуга, говорит следующее: «Кто мог ранее разграбить Тунип, не будучи (затем сам) разграблен Манахбирией (Тутмосом III)? Боги… царя Египта, моего владыки, обитают в Тунипе. Пусть наш владыка спросит своих старцев(так ли это). И, однако, теперь мы не принадлежим более нашему владыке, царю Египта... Если его воины и его колесницы явятся слишком поздно, Азиру поступит с нами, как с городом Нии. Если же нам приходится горевать, то и царю Египта придется горевать над тем, что сделал Азиру, ибо он обратит свою руку против нашего владыки. И когда Азиру вступит в Симиру, Азиру сделает с нами, что ему угодно, на земле нашего владыки, царя, и это придется оплакивать нашему владыке. Вот Тунип, город твой, плачет, и слезы его текут, и нет нам помощи. Двадцать лет посылали мы (письма) нашему владыке-царю, царю Египта, но не получили (в ответ) ни слова, ни единого!» Опасения Тунипа вскоре оправдались: Азиру сосредоточил свои силы против Си-миры и быстро довел ее до отчаянного положения.

Пока происходило все это, Риб-Адди, верный вассал из Библа, где находился египетский храм, присылал фараону самые настоятельные письма, сообщая о последних событиях и прося отбросить от Симиры полчища Азиру, так как он знал хорошо, что в случае ее падения его собственный город Библ обречен на гибель. Но помощь не приходила, и сирийские царьки становились все смелее.

Зимрида из Сидона отпадает, вступает в соглашение с Азиру и, желая овладеть частью добычи, движется на Тир, царь которого, Абимильки, немедленно пишет в Египет, умоляя о поддержке. Количество войска, о котором просят эти вассалы, крайне ничтожно, и если бы не надо было принимать при этом во внимание хеттские полчища, продвигавшиеся вслед за ними на юг, то их операции доставили бы Египту очень мало беспокойства. Азиру овладел внешними укреплениями Симиры, и Риб-Адди продолжает взывать к фараону о помощи. Он прибавляет при этом, что он сам пострадал пять лет назад от враждебности Амореи, начавшейся, как мы видели, при Аменхотепе III. Нескольким египетским уполномоченным было поручено ознакомиться с положением Симиры, но им ничего не удалось сделать, и город в конце концов пал. Азиру не задумываясь убил местного египетского уполномоченного и, разрушив город, получил полную возможность двинуться на Библ. Риб-Адди, приведенный в ужас случившимся, написал фараону, сообщая, что египетский резидент в Кумиди, в Северной Палестине, находился в опасности. Но лукавый Азиру вывернулся, опираясь на своих друзей при дворе фараона. Он пишет Туту, одному из придворных чиновников фараона, бывшему на его стороне, и в особенности старается оправдаться перед соседним египетским резидентом Хаи. С макиавеллиевской ловкостью и цинизмом отвечает он в письмах к фараону, что он не может явиться и лично дать объяснения при египетском дворе, как ему приказывали, так как хетты в Нухашши, и он боится, что Тунип недостаточно силен, чтобы им сопротивляться! Что думал сам Тунип относительно его пребывания в Нухашши, мы уже видели. На требование фараона отстроить заново разрушенную им Симиру – как он утверждал, для того чтобы она не попала в руки хеттов, – он отвечает, что он слишком поглощен защитой царских городов в Нухашши против хеттов, но что он это сделает в течение года. Эхнатона успокоили обещания Азиру платить ту же дань, которую внос или захваченные им города. Неизменное признание мятежными царьками египетского владычества, по-видимому, внушало фараону чувство обеспеченности, которое вовсе не оправдывалось реальным положением вещей. Эхнатон написал Азиру, что он дает ему год отсрочки, о которой он просил, но Азиру принудил египетского гонца Хани, везшего царское письмо, вернуться с дороги назад, и письмо, таким образом, осталось неврученным. Это указывает на поразительную снисходительность Эхнатона и на все его нерасположение прибегать к крутым мерам его предшественников. Азиру немедленно написал царю, выражая свое сожаление по поводу того, что кампания против хеттов на севере лишила его удовольствия принять посла фараона, несмотря на то, что он стремительно поспешил домой, как только услышал о его приближении! К этому присовокуплялось обычное извинение, что Симира не была еще восстановлена.

Все это время Риб-Адди находится в самом стесненном положении в Библе и шлет одного гонца за другим к египетскому двору, взывая о помощи против Азиру. Но планы мятежных царьков столь искусно замаскированы, что египетские резиденты, по-видимому, не знают, кто верные вассалы и кто подпольные мятежники. Так, Бихуру, египетский уполномоченный в Галилее, не понимая отношения Библа, посылает туда своих наемников-бедуинов, которые избивают всех его защитников-шерденов. Несчастный Риб-Адди, вследствие этого очутившийся во власти своих врагов, послал две депеши, умоляя фараона обратить внимание на его отчаянное положение, усугубленное еще восстанием против него горожан, вызванным своевольным поступком египетского резидента. Он выдерживал осаду уже три года, он был стар и согбен болезнью. Риб-Адди спешит в Бейрут за помощью к местному египетскому резиденту, но, вернувшись в Библ, находит городские ворота запертыми, так как брат захватил во время его отсутствия управление в свои руки и выдал его детей Азиру. Но и Бейрут, на который вскоре производится нападение, пал, и Риб-Адди покидает его, вновь возвращается в Библ и, каким-то образом восстановив в нем свою власть, еще некоторое время удерживает за собою город. Хотя его враг Азиру вынужден был, наконец, явиться ко двору, тем не менее к отчаявшемуся Риб-Адди не приходила помощь. Все города побережья находились в руках его врагов, и суда противников господствовали над морем, так что припасы и подкрепления не могли доставляться ему. Жена и семейство уговаривают его отпасть от Египта и соединиться со сторонниками Азиру, но все же он остается верным фараону и просит прислать триста солдат, чтобы вернуть Бейрут и тем несколько развязать себе руки. Хетты грабят его владения, и хабири, наемники-бедуины его врага Азиру, кишат под стенами города. Депеши Риб-Адди ко двору вскоре прекращаются, его город, разумеется, пал, и он сам, вероятно, был убит, как и другие цари приморских городов. Так погиб последний вассал Египта на севере.

Подобное же происходило и на юге. где наступление арамейских семитов, хабири. может быть сравнено с наступлением хеттов на севере. Их полчища появляются всюду и поступают в качестве наемников на службу к царькам. Как мы видели. Азиру употребил их против Риб-Адди в Библе, но другая сторона, то есть верные вассалы, тоже пользовались ими, и предатель Итакама писал фараону, обвиняя его вассалов в том, что они отдали территорию Кадеша и Дамаска хабири. Под начальством различных искателей приключений хабири нередко делаются подлинными господами положения, и палестинские города, как Мегиддо, Аскалон и Гезер, пишут фараону, прося о защите против них. Последний из названных городов соединился с Аскалоном и Лахишем против Абдхибы, египетского резидента в Иерусалиме, бывшего уже в то время сильным Укреплением Южной Палестины, и верный служака спешно шлет гонцов к Эхнатону, сообщая об опасности и прося о помощи против хабири и их вождей. У самых его ворот, в Аялоне, были разграблены царские караваны. «Вся земля царя, открывшая против меня враждебные действия, будет потеряна. – писал он. – Взгляни на страну Шири (Сеир) до Гинти-Кирмиля (Кармеля) – ее князья окончательно потеряны, и враждебные действия против меня преобладают... Пока суда были на море, сильная рука царя удерживала Нахарину и Каш, но теперь хабири занимают город царя. Ни одного князя не остается у моего владыки-Царя, все они сокрушены... Пусть царь позаботится о своей земле и... пусть он пошлет войска... Ибо если никакого войска не явится в этом году, все владения моего владыки-Царя погибнут... Если не будет войска в этом году, пусть царь пришлет офицера взять меня и моих братьев, чтобы мы могли умереть около нашего владыки-царя».

Абдхиба, хорошо знакомый с клинописным писцом Эхнатона, присоединяет к некоторым из своих посланий приписки, обращенные к его другу, из которых сквозит его неподдельная искренность: «Писцу моего владыки-царя – Абдхиба, твой слуга. Передай эти слова досконально моему владыке-царю: вся земля моего владыки-царя близится к гибели». Спасаясь в ужасе от хабири, сжигавших города и опустошавших поля, многие жители Палестины покидали города и бежали в горы или искали убежища в Египте. Чиновник, в ведении которого находились беженцы, говорил о них: «Они были разорены, их города опустошены, и огонь подложен (под их зерно?)... Их страны голодают, они живут как козы на горах... Несколько азиатов, не знавших, чем жить, пришли (прося крова во владениях?) фараона, по примеру отцов ваших отцов испокон века... И теперь фараон отдает их в ваши руки, чтобы они охраняли границы». Задача тех, к кому обращены последние слова, была, поистине, безнадежна, ибо военачальник Бихуру, посланный Эхнатоном для восстановления порядка и подчинения хабири, был совершенно ни на что неспособен. Как мы видели, он не сумел вовсе разобраться в деле Риб-Адди и послал своих наемников-бедуинов против него. Он продвинулся на север до Кумиди, выше Галилеи, но, как предвидел Риб-Адди, затем отступил назад он оставался некоторое время в Иерусалиме, но потом отодвинулся в Газу и, по всей вероятности, был, наконец, убит. Как в Сирии, таки в Палестине, провинции фараона постепенно ушли окончательно из-под египетского контроля, и на юге наступила полная анархия, причем отчаявшаяся египетская партия отказалась от всякой дальнейшей попытки поддерживать авторитет фараона, и его сторонники, избежавшие гибели, соединились с врагом. Караваны вавилонского царя Буррабуриаша были ограблены царем Акко и его соседом-союзником, и Буррабуриаш написал письмо с категорическим требованием возместить убытки и наказать виновных с той целью, чтобы его торговля с Египтом не стала добычей хищнических царьков. Но случилось то, чего он боялся, и египетскому владычеству в Азии на время пришел конец.

Правление Эхнатона в Египте

Верные вассалы Эхнатона посылали к нему одного гонца за другим, отправляли и специальных послов, сыновей и братьев, описывавших ему серьезность положения, но они или не получали вовсе ответа, или же посылался военачальник с совершенно недостаточными силами, делавший тщетные и неискусные попытки овладеть положением, справиться с которым мог бы только сам фараон при помощи всей египетской армии. В новой и великолепной столице Ахетатоне роскошный храм Атона оглашался гимнами в честь нового бога империи в то время, когда последняя уже больше не существовала. Дань двенадцатого года правления Эхнатона была получена в Ахетатоне, как и прежде, и царь, которого несли на носилках восемнадцать солдат, отправился торжественно принять ее. Долголетняя привычка и остаток некогда вполне основательного страха, что фараон может появиться в Сирии со своей армией, все еще обусловливали получение Эхнатоном время от времени писем от царьков, уверявших его в своей преданности, и это, быть может, поддерживало в его представлении иллюзию, что он по-прежнему владыка Азии. «Буря, разразившаяся над азиатскими владениями, была менее разрушительна, чем та, которая угрожала судьбам Царского дома в Египте. Но Эхнатон был по-прежнему настойчив в распространении новой веры. По его повелению храмы Атона были воздвигнуты по всей стране. Кроме святилища Атона. построенного им прежде всего в Фивах, трех, по меньшей мере, в Ахетатоне и нубийском Гем-Атоне, царь еще воздвиг другие в Гелиополе, Мемфисе, Гермополе, Гермонте и Файюме. Он посвятил себя выработке храмового ритуала, и теологизирующая тенденция несколько отразилась на свежести гимнов в честь бога. Его имя было изменено и вместо слов «Жар, заключающийся в Атоне» к нему стали присоединять в качестве определяющей формулы слова «Огонь, исходящий из Атона». Тем временем переворот, потрясший национальные основы, сказался по всей стране пагубнейшим образом. Религия Атона пренебрегла самыми исконными народными верованиями, в особенности касавшимися потусторонней жизни. У народа был отнят его давнишний покровитель и друг в обители мрака Осирис, и его лишили магических средств, способных охранять человека в загробном мире от тысячи врагов. Некоторые пытались связать Атона с древними традициями, но он не был народным богом, жившим в таком-то дереве или потоке, и слишком был он далек от круга повседневных забот, чтобы иметь к ним отношение. Народ ничего не понимал в утонченности, характерной для новой веры. Он знал только, что почитание старых богов было запрещено и что на их место было доставлено чуждое ему божество, о котором он ничего не знал и ничего не мог узнать. И, в конце концов, подобная правительственная реформа повлияла на народное богопочитание не более, чем декрет Феодосия, изгнавший в интересах христианства древних богов Египта через восемнадцать веков после переворота Эхнатона. Несколько столетий спустя после смерти Феодосия в Верхнем Египте еще продолжали почитать древних, т. н. языческих богов. Пределы одной человеческой жизни, поистине, слишком тесны, чтобы втискивать в них изменение в обычаях и исконной вере народа. Религия Атона жила лишь в мечтах идеалиста Эхнатона и небольшого круга его придворных, она никогда в действительности не была народной.

Наряду со скрытым ропотом и противлением среди массы населения, следует отметить несравненно более опасную силу, а именно, ненависть древнего жречества, в особенности – Амона. В Фивах было восемь больших храмов этого бога, стоявших пустыми и заброшенными; его обширная собственность, включавшая города в Сирии и огромные земли в Египте, была, очевидно, конфискована и передана Атону. Не могла не существовать, и как показали результаты, действительно существовала в течение всего царствования Эхнатона могущественная жреческая партия, которая открыто или втайне делала все возможное, чтобы под него подкопаться. Равнодушие к азиатским владениям и их потеря должны были восстановить против царя многих энергичных людей и вызвать негодование среди потомков соратников Тутмоса III. Память о том, что было сделано в те славные дни, была, вероятно, достаточно сильна, чтобы воспламенить сердца военных и заставить их искать вождя, который вернул бы потерянное. Эхнатон, как мы видели, назначил одного из своих любимцев начальником армии, но его идеальные воззрения и высокое стремление к миру, по-видимому, были столь же непопулярны, как и непонятны, среди его военачальников. Один из числа последних по имени Хоремхеб, пользуясь царским расположением, в то же время стремился заручиться поддержкой военного класса и, как мы увидим позднее, вошел также в милость жрецов Амона, искавших, разумеется, кого-либо, кто помог бы им осуществить их замыслы. Эхнатон во всех отношениях попрал исконные традиции целого народа. Таким образом, как народ, так и жреческий и военный классы, одинаково искали возможности низвергнуть ненавистного мечтателя во дворце фараонов, чьи мысли были для них так малопонятны. В довершение беды, судьба не даровала царю сына, и ему пришлось, наконец, искать опоры в своем зяте, вельможе по имени Сменхкара, женатом на его старшей дочери Меритатон, «Возлюбленной Атона». Эхнатон, вероятно, никогда не был силен физически; его узкое лицо, с чертами аскета, носит на себе черты забот, так сильно над ним тяготевших. Он назначил Сменхкара своим преемником и в то же время сделал его соправителем. После этого Эхнатон прожил очень недолго и около 1358 г. до н. э., после приблизительно семнадцатилетнего правления, царь умер, сраженный непреоборимыми силами, направленными против него. В уединенной долине, в нескольких милях на восток от своего города, был он погребен в гробнице, высеченной им в скалах для себя самого и для своего семейства, и где уже покоилась его вторая дочь Макетатон.

Так исчезло самое замечательное лицо ранней восточной истории. Своему народу он был впоследствии известен, как «преступник из Ахетатона»; что же касается нас, то сколько бы мы ни порицали его за потерю азиатской империи, которой он позволил ускользнуть из своих рук, сколько бы мы ни осуждали фанатизм, с каким он проводил свои взгляды, доходя при этом даже до осквернения имени собственного отца и древних памятников, все же мы должны признать, что с ним сошел в могилу дух, какого мир никогда не видел прежде, – отважная душа, бесстрашно действовавшая наперекор незапамятной традиции. Выдаваясь из длинного ряда традиционных и бесцветных фараонов, он проповедовал идеи, далеко превосходившие понимание его века. Подобных людей мы находим семьсот или восемьсот лет спустя среди евреев. Современный мир должен правильно его оценить и, более того, – суметь разглядеть родственные черты в этом человеке, который в то отдаленное время и при столь неблагоприятных условиях был первым идеалистом и первой индивидуальностью в истории.

Правление Тутанхамона

Сменхкара совершенно не годился для своей роли, и после незаметного и кратковременного царствования в Ахетатоне он сошел со сцены, уступив свое место Тутанхатону («Живому подобию Атона»), другому зятю Эхнатона, женатому на его дочери Анхесенпаатон («Она живет благодаря Атону»). Жреческая партия Амона постоянно возрастала, и Тутанхатон, начав царствовать в Ахетатоне, должен был вскоре пойти на компромисс, дабы сохранить свое положение. Он покинул город своего тестя и перенес двор в Фивы, не видевшие фараона уже двадцать лет. Ахетатон кое-как существовал еще некоторое время, поддерживаемый производствами цветного стекла и фаянса, процветавшими там в продолжение царствования Эхнатона. Эти ремесла вскоре заглохли, жители постепенно покинули город, пока, наконец, ни одной души не осталось на его опустевших улицах. Крыши домов провалились, стены покосились и обрушились, храмы, как мы увидим, стали жертвой мести фиванской партии, и некогда великолепная резиденция Атона постепенно превратилась в безобразные руины. В настоящее время последние известны под именем Тель-эль-Амарны и все еще лежат в том виде, как враги, время и жрецы Амона оставили их. Можно ходить по древним улицам среди домов, стены которых все еще имеют несколько футов в высоту, и пытаться восстановить по его покинутым жилищам жизнь некогда обитавших в них почитателей Атона. Здесь, в низкой кирпичной комнате, служившей архивом при посольском приказе Эхнатона, было найдено в 1885 году около трехсот писем и депеш, по которым мы восстановили его сношения с царями и правителями Азии и постепенное отпадение его тамошних владений. Здесь находилось более шестидесяти депеш несчастного библского царя Риб-Адди. По современному названию места вся корреспонденция называется амарнскими письмами. Все другие города Атона также совершенно погибли, но Гем-Атон в отдаленной Нубии избежал обще и участи. Спустя долгое время местный храм Атона превратился в храм «Амона, владыки Гем-Атона», и благодаря этому в далекой Нубии все еще стоят развалины древнейшего храма монотеизма.

Поселившись в Фивах, Тутанхатон продолжал поклоняться Атону и несколько расширил или, по меньше и мере, подправил местный храм Атона, но жрецы Амона вынудили у него позволение возобновить почитание Амона. Он Должен был восстановить старый праздничный календарь Карнака и Луксора; он сам руководил первым «праздником Опет», величайшим празднеством в честь Амона, и восстановил местные храмы. Обстоятельства также заставили его начать восстановление обезображенных имен Амона, изгнанных с памятников Эхнатоном, и его реставрации встречаются теперь на юге вплоть до Солеба в Нубии. Тутанхатон вынужден был пойти и на другую серьезную уступку жрецам Амона: он поменял свое имя на Тутанхамон («Живое подобие Амона»), откуда ясно, что он, наконец, оказался всецело в руках жреческой партии.

Империя, которой он правил, была все еще значительна, простираясь от нильской Дельты до четвертых порогов. Нубийская провинция под властью наместника окончательно египтизировалась, и местные вожди со времен Тутмоса III стали носить египетские одежды. Переворот в Египте не затронул серьезно Нубии, и она продолжала доставлять ежегодную дань в сокровищницу фараона. Тутанхамон получал также дань с севера, как утверждал наместник Куша, Хуи – из Сирии. Хотя это, вероятно, до некоторой степени преувеличение, ввиду того, что нам известно из амарнских писем; тем не менее один из преемников Эхнатона дал битву в Азии, и это едва ли не был Тутанхамон. Таким образом, возможно, что он достаточно восстановил власть фараонов в Палестине, чтобы собрать известное количество дани, или, по меньшей мере, добычи. Этот факт мог быть затем истолкован в смысле присоединения Сирии. Тутанхамон вскоре исчез со сцены, и его сменил другой вельможа Эхнатона, Эйе, женатый на его кормилице Тии и высекший для себя гробницу в Ахетатоне, откуда происходит большой гимн Атону, приведенный выше. Он был достаточно проникнут идеями Эхнатона, чтобы противостоять в течение короткого времени жрецам Амона и несколько расширить храм Атона в Фивах. Он бросил свою гробницу в Ахетатоне и высек другую в Долине Царей. Последняя вскоре ему понадобилась, ибо также и он жил недолго. По-видимому, один или два недолговечных претендента захватили в свои руки власть, после или до его вступления на престол. Наступила анархия. Фивы стали жертвой грабительских шаек, проникнувших в царские гробницы и, как нам теперь известно, ограбивших гробницу Тутмоса IV Престиж древней фиванской фамилии, господствовавшей двести пятьдесят лет, фамилии, за двести тридцать лет перед тем изгнавшей гиксосов и создавшей величайшую империю, какую когда-либо видел Восток, совершенно рухнул. Славное имя предков не могло долее помочь выродившимся потомкам удержаться патроне, и XVIII династия медленно пришла к концу около 1350 г. до н. э. Манефон поместил Хоремхеба, восстановившего порядок и занявшего престол фараонов, в конце XVIII династии, но, насколько нам известно, он не был царского происхождения и не состоял ни в каком родстве с павшим домом. Его восшествие на престол знаменует собою реставрацию Амона, восстановление прежнего порядка и начало новой эпохи.

Эхнатон (Аменхотеп IV), египетский фараон XVIII династии, правил ок. 1365-48 до н. э. Сын Аменхотепа III и Тии (Тэйе), незнатной женщины, сестры жреца бога Ра из г. Гелиополя. Вступил на престол в 15-летнем возрасте под именем Аменхотепа (IV) (древнеегип. «Амон доволен»). Находился под сильным влиянием царицы-матери и своего воспитателя - Аменхотепа, сына Хапу. Как и его отец, в нарушение вековой традиции женился не на старшей дочери царствовавшего до него фараона (египетский престол формально передавался по женской линии), а на дочери одного из вельмож - Нефертити, впоследствии принимавшей активное участие в его религиозных преобразованиях.

В самом начале своего царствования принимает титул верховного - «величайшего среди видящих» - жреца бога Ра в Гелиополе, подчеркивая этим свою приверженность культу солнца и особенно выделяя почитание самого солнечного диска - Атона, культ которого становится общеегипетским еще при Тутмосе IV. Постепенно в противовес другим богам и особенно Амону, главному богу столичных Фив, расширяются культовые функции Атона, в нем одном воплощаются представления о благости, могуществе и творящей силе солярных (от лат. sol - солнце) божеств. Наконец, имя Эхнатон (др.-егип. «Полезный Атону»), принятое фараоном, декларирует новую ориентацию его религиозной политики.

На 6 году правления Эхнатон переносит столицу страны из Фив, центра оппозиционно настроенного жречества Амона, в основанный им на земле, не посвященной никакому другому божеству, «великий очарованием, приятный красотой для глаз» город Ахетатон (древнеегип. «Горизонт Атона»; совр. Тель эль-Амарна в Среднем Египте) и клянется вместе с Нефертити никогда не покидать столицы, объявленной священной обителью Атона. Несмотря на то что на плитах, отмечающих границы Ахетатона, упоминается ряд египетских божеств во главе с Амоном, вскоре запрещается культ Амона, его жены Мут и их сына Хонсу (фиванская триада богов). Ок. 1356 до н. э. Атон окончательно провозглашается единственным богом, и к 1353 до н. э. начинаются преследования почитания всех других культов, прекращается строительство храмов, искореняются сами слова «бог» и «боги» - даже Атон именуется не иначе как «властитель», его имя, подобно царскому, заключается в картуши.

В новой по сути религии особое место уделяется также прославлению божественности самого фараона - он считается возлюбленным сыном и соправителем Атона, «единственным познавшим истинного бога» и способным вступать в прямое общение с воплощенным солнцем. В столице пышно отмечаются годы их «совместного» царствования.

Прежнее жречество в правление Эхнатона утрачивает свои позиции, новое жречество Атона и придворная элита царя состоят главным образом из вышедшей из низов служилой знати (широко распространенное имя этого времени - «Эхнатон меня сделал»). При Эхнатоне, всецело поглощенном религиозной реформой, практически не ведутся завоевательные походы, не поддерживается контроль Египта над Палестиной и Сирией, ослабевают связи с Вавилонией и др. государствами Ближнего Востока, Египет теряет в этом регионе своего главного союзника - государство Митанни и не противостоит росту могущества своего будущего соперника в Сирии - Хеттского царства.

Преобразования Эхнатона, в значительной мере вызванные политическими целями, несли на себе, однако, печать искренней и даже фанатичной веры. Для поклонения Атону строятся многочисленные храмы, представляющие собой большие открытые дворы с пилонами - отныне молитвы человека возносятся к самому богу, между ними не существует преград. Сам Атон изображается не в привычном антропоморфном облике, но в виде солнечного диска, лучи которого оканчиваются ладонями со знаками «анх» - символом жизни, силы и благодати, которые он протягивает обращенным к нему в молитве фараону и его супруге. Религиозная реформа отразилась на всех сторонах жизни Египта: в искусстве формируется новый образ человека, в изображениях царя, Нефертити и приближенных подчеркиваются главным образом милосердие и благость, мягкая красота и открытость души миру эмоций.

Эхнатон и Нефертити имели 6 дочерей, младшая из которых Анхесенпаатон стала супругой Тутанхатона (изменившего имя на ), старшая - Меритатон - супругой Семнехкара, в конце царствования Эхнатона объявленного его соправителем (после смерти фараона правил около 2 лет). Судьба Нефертити после появления новой жены Эхнатона Кийа, от которой он имел одного или двух сыновей, неизвестна.

При юном Тутанхатоне царский двор покидает столицу, восстанавливаются культы всех богов и позиции фиванского жречества Амона. Впоследствии имя Эхнатона предается забвению и даже не включается в списки правивших в Египте царей.