Первые испытания атомной бомбы прошли. В ссср состоялось испытание первой атомной бомбы

September 18th, 2017

Одним из самых неоднозначных испытаний, которое спустя какое-то время вызвало жаркие дискуссии и критику в адрес военных, стала серия Operation Plumbbob, реализованная в Неваде с мая по октябрь 1957 года. Тогда была произведена детонация 29 зарядов разной мощности и свойств. Военные, среди прочего, изучали возможность применения боеголовок для ракет межконтинентальной и средней дальности, проверяли прочность и эффективность убежищ, а также исследовали реакцию человека на атомный взрыв с точки зрения психологии. Вернее, пытались исследовать. Такие тесты проводились в рамках учений Desert Rock VII и VIII.

В операции участвовали тысячи военных, среди которых было немало добровольцев, готовых отправиться в бункер и ощутить на собственной шкуре (хоть и защищенной сталью, бетоном и снаряжением) последствия ядерного взрыва. Военным было интересно узнать не только о физиологических изменениях в организме подвергшегося облучению солдата — кое-какой информацией по этой теме они обладали.

Специалисты хотели понять, как поведет себя солдат, что происходит у него в голове, как трансформируется восприятие и меняется психика на поле «ядерного боя».

По официальным данным, в Plumbbob приняло участие 16 тыс. (по другим данным — 14 и 18 тыс.) служащих американской армии и персонала. Часть из них размещали как можно ближе к эпицентру взрывов — для отработки действий в возможной будущей атомной войне. «Это абсолютно безвредно», — заверяли их, что в некоторой мере объясняет рвение, с которым жертвы относились к заданию командования.

Почти сразу после взрыва 31 августа термоядерной бомбы Smoky (была 19-м по счету зарядом серии) мощностью 44 кт, солдат отправили «посмотреть, как оно там». В защитной экипировке середины прошлого века и с пленочными индикаторами уровня радиации. По данным ряда организаций, от воздействия радиации тогда пострадало более 3 тыс. человек. Именно этим достижением Smoky знаменита до сих пор, хоть на ее счету было и рекордное на тот момент соотношение «мощность на килограмм» — 6 кт в эквиваленте. К слову, о том, что бомба совсем не безвредна, стало широко известно лишь в 70-х, а в следующем десятилетии сообщили о почти трехкратном росте риска возникновения лейкемии среди участников учений.

А еще до этого в 1954 году в рамках проекта «Браво» американцы сбросили на Маршалловы острова ядерную бомбу, в результате чего 236 местных жителей специально были подвергнуты действию радиации. Один из них умер, остальные заболели лучевой болезнью.

В СССР об этих испытаниях не могли не знать. Хотя бы потому, что в 1953 году американцы немного перестарались и устроили радиационное загрязнение в Юте, что вызвало громкий скандал.

Советский Союз в то время ещё не имел средств доставки ядерного оружия, способных нанести удар по США. Тем не менее уже в последние годы жизни Сталина началась подготовка подобных учений. Создавалась специализированная литература по ведению боевых действий в условиях ядерного конфликта, защиты от поражающих факторов и т.д.

К 1953 году СССР уже был готов провести войсковые испытания. Теперь одним махом можно было догнать и перегнать американцев. Те ограничивались участием небольших групп военнослужащих, численностью от 10 до 20 тысяч человек, половина из которых вообще не участвовала в манёврах в поражённой местности. Советское Министерство обороны предложило задействовать в учениях сразу 45 тысяч военнослужащих.

Кроме того, советская бомба РДС-2 имела мощность 38 кт, что было в два с лишним раза больше мощности бомбы, сброшенной на Хиросиму, и примерно на 6-8 кт больше, чем на американских испытаниях.

Подготовка

Окончательное решение о проведении войсковых учений с применением ядерного оружия было принято осенью 1953 года. Первоначально планировалось использовать для этих целей полигон Капустин Яр. Однако на тот момент это был единственный советский полигон для испытания баллистических ракет, и план отменили. Начались поиски подходящего места.

Весной 1954 года в качестве окончательной цели был выбран Тоцкий полигон в Оренбургской области. Оценивавшие полигон военные основывались на нескольких его преимуществах. Во-первых, он находился в относительно малонаселённой местности. Во-вторых, пересечённая местность представляла интерес для исследователей, поскольку можно было оценить её влияние на поражающие факторы. В-третьих, рельеф был ближе к европейскому. Как уже говорилось, СССР тогда не имел средств доставки, способных достичь Америки, поэтому в качестве потенциальной цели рассматривалась Западная Европа.

За несколько месяцев до начала учений в район прибыли инженерные войска. Им предстояло немало работы. Требовалось вырыть траншеи глубиной 1,5-1,8 метра, построить блиндажи и укрепления, укрытия для артиллерии, боеприпасов, топлива и т.д. Для танков и бронетранспортёров создавались укрытия котлованного типа. Вся обстановка должна была полностью соответствовать реальной боевой.

Была создана цель для бомбометания — белый квадрат, каждая сторона которого достигала 150 метров. Внутри был нарисован крест. По этой цели должны были ориентироваться лётчики. Ежедневно пилоты тренировались, сбрасывая болванки. Визуальное прицеливание было необходимым условием, без которого учения не могли состояться.

На полигон стали прибывать войска. В общей сложности около 45 тысяч человек. Солдаты не знали о реальной цели мероприятий. Только за сутки до начала учений им сообщили о применении атомного оружия, предупредили о секретности мероприятия и взяли с них подписку о неразглашении. В учениях также принимали участие 600 танков, аналогичное количество бронетранспортёров, более трёх сотен самолётов и несколько тысяч грузовиков и тягачей.

Часть техники была размещена в зоне поражения, ещё часть — в укрытиях. Это не только должно было симулировать обстановку на поле боя, но и позволяло оценить поражающий потенциал взрыва. Кроме того, как в укрытии, так и на открытых местностях были размещены животные.

Командовал учениями маршал Жуков. Для наблюдений за учениями прибыли министры обороны стран социалистического лагеря.

Все войска были разделены на две группы: обороняющиеся и атакующие. После нанесения атомного удара и артиллерийской подготовки атакующие должны были прорвать полосу обороны противника. Разумеется, в момент нанесения удара команду обороняющихся отвели на безопасное расстояние. Их участие предусматривалось на втором этапе учений — они должны были контратаковать захваченные позиции. Планировалось одновременно отработать и атакующие действия в условиях нанесения атомного удара, и оборонительные при аналогичных обстоятельствах.

В радиусе 15 километров от места будущего взрыва располагалось несколько населённых пунктов, и их жители также должны были стать невольными участниками учений. Жители деревень, находившихся в радиусе восьми километров от взрыва, эвакуировались. Жители деревень в радиусе от 8 до 12 километров, в час икс должны были быть готовыми выполнять приказы старших по группе домов или специально оставленных там военных. К этому моменту им полагалось собрать вещи, открыть двери в домах, отогнать скот в заранее условленное место и т.д. По специальной команде они должны были лечь на землю и закрыть глаза и уши и оставаться в таком положении до команды "Отбой". Эти жители, как правило, укрывались в оврагах и других естественных укрытиях.

Жители населённых пунктов в радиусе 12-15 километров не покидали их. От них требовалось только отойти на несколько десятков метров от своих домов и по команде лечь на землю. Жителей более отдалённых городов и посёлков планировалось эвакуировать только в том случае, если что-то пойдёт не по плану.

Помимо одного настоящего атомного взрыва, планировалось ещё два фиктивных. Их роль исполнили бочки с топливом. Всё ради большего реализма боевой обстановки и проверки психологических качеств солдат.

За день до мероприятий прибыло высшее военное руководство, а также Никита Хрущёв. Они разместились в так называемом правительственном городке, в значительном удалении от эпицентра взрыва.

Взрыв

В шесть утра 14 сентября бомбардировщик Ту-4 покинул аэродром. Погода была благоприятной, но учения в любой момент могли сорваться. Если бы не было необходимой видимости для визуального прицеливания, операция бы была отменена. Кроме того, требовалось учитывать направление ветра (пригодны были все южные и западный ветер). "Неправильный" ветер также ставил учения под угрозу. Если бы лётчики промахнулись, последствия были бы самыми серьёзными. Если бы взрыв был не воздушным, а наземным, — случилась бы катастрофа. Тогда все участники учений подлежали немедленной экстренной эвакуации, а окрестные населённые пункты, вероятно, пришлось бы эвакуировать навсегда.

Однако всё прошло удачно. В 9:34 бомба была сброшена и менее чем через минуту взорвалась на высоте 350 метров. За 10 минут до этого солдаты заняли места в укрытии. Им запрещалось смотреть на взрыв. Офицерам же роздали специальные стёкла-фильтры, чтобы не повредить глаза. Танкисты укрылись в технике, задраив люки.

Полковник Архипов был одним из немногих, кто своими глазами видел момент взрыва и описал его в воспоминаниях: "От испуга я выронил плёнки из рук и мгновенно повернул голову в сторону. Казалось, воздух вокруг светился голубым светом. Вспышка мгновенно превратилась в огненный шар диаметром примерно 500 метров, свечение которого продолжалось несколько секунд. Он быстро поднимался вверх, подобно воздушному шару. Огненный шар превратился в клубящееся радиоактивное облако, в котором просматривались малиновые языки пламени. Поступила команда лечь на землю, так как приближалась ударная волна. Её приближение можно было наблюдать по быстрому "бегу" колышущейся травы. Приход ударной волны можно сравнить с очень резким громовым разрядом. После удара налетел шквал ураганного ветра".

Сразу же после прохождения ударной волны артиллеристы покинули укрытия и начали артподготовку. Затем нанесла удары по целям авиация. Сразу же после этого к эпицентру взрыва отправилась радиационная разведка. Разведчики находились в танках, поэтому влияние радиации сокращалось в несколько раз за счёт брони. Они замеряли радиационный фон на пути к эпицентру взрыва, устанавливая специальные флажки. В радиусе 300 метров от эпицентра взрыва почти через час после него радиационный фон составлял 25 р\ч. За эти границы военнослужащим запрещалось заходить. Район охраняли части химзащиты.

Следом за разведкой двигались боевые части. Солдаты ехали на броне БТР. Как только части появились в районе радиационного загрязнения, всем было приказано надеть противогазы и специальные накидки.

Практически вся техника, размещённая в радиусе полутора-двух километров от эпицентра взрыва, была очень сильно повреждена или уничтожена ударной волной. Дальше повреждения были менее значимыми. В ближайших к месту взрыва деревнях были сильно повреждены многие дома.

Как уже упоминалось, войскам запрещалось появляться в эпицентре взрыва, где радиационный уровень всё ещё был высок. Выполнив свои учебные задачи, к 16:00 войска покинули полигон.

Жертвы радиации

Тоцкие войсковые учения были засекречены на протяжении трёх десятилетий. О них стало известно только на излёте перестройки, уже на фоне недавней чернобыльской катастрофы. Это и обусловило огромное количество мифов, которые сопровождали эту тему. Чернобыль породил сильные антиядерные настроения, и на этом фоне сообщение о подобных учениях стало шокирующим. Ходили слухи, что в эпицентре взрыва находились заключённые-смертники, а все участники учений умерли от рака в течение нескольких месяцев после их завершения.

Уже тогда друг от друга обособились две точки зрения на последствия атомных учений, которые сохраняются до сих пор. Первая гласит, что учения были проведены образцово, с максимальным вниманием к безопасности участников, а также гражданского населения из окрестных сёл. Никто не получил не то что больших, но даже значительных доз радиации, а жертвой учений стал только один человек — офицер, скончавшийся от сердечного приступа.

Их противники считают, что учения нанесли страшный вред как солдатам, так и гражданскому населению не только окрестных сёл, но и всей Оренбургской области.

Взрыв на Тоцком полигоне был воздушным. От наземных ядерных взрывов воздушные отличаются двумя особенностями. Они обладают гораздо большей поражающей силой за счёт ударной волны, но вместе с тем практически не оставляют длительного радиационного загрязнения. Наземные взрывы, напротив, гораздо менее деструктивны, зато способны надолго отравить окрестности, сделав их непригодными для проживания.

Главной проблемой в оценке последствий остаётся то, что никаких серьёзных исследований не проводилось. По идее власти должны были тщательно отслеживать возможные последствия для всех участников учений и гражданского населения. Причём делать это на протяжении десятилетий. Только тогда можно было бы уверенно оценить конкретные негативные влияния взрыва.

Однако в СССР ничего подобного не делалось. Главной целью учений была отработка боевых действий в условиях ядерной войны, а также психологическая подготовка личного состава войск к подобному конфликту. Десятилетиями отслеживать воздействие радиации на организм солдат никто не собирался.

Ещё в перестроечное время оставшиеся в живых участники учений пытались добиться компенсаций. Они заявляли, что из 45 тысяч к моменту распада СССР в живых осталось не более трёх тысяч, да и те в основном тяжело больны. Их оппоненты утверждали, что в зоне, примыкавшей к эпицентру взрыва, находилось не более трёх тысяч военнослужащих, а для остальных радиационные дозы были не большими, чем при прохождении флюорографии. Кроме того, наличие болезней, появившихся у них за более чем 30-летний срок, невозможно однозначно связать с воздействием радиации.

Масла в огонь подливали и различные исследования в Оренбургской области, которые зачастую, по словам самих же исследователей, "порождали больше вопросов, чем ответов". Уровень онкологических заболеваний в Оренбургской области выше чем в среднем по стране, однако в последнее время область не входит в десятку региональных лидеров. Её обгоняют регионы, где никаких атомных взрывов и производств никогда не было.

В 1996 году в бюллетене национального радиационно-эпидемиологического регистра "Радиация и жизнь" было опубликовано полноценное исследование размеров доз, полученных участниками учений. Авторы опирались на рассекреченные к тому моменту документы Минобороны. С учётом замеров радиационного загрязнения, маршрутов военных отрядов, а также времени их нахождения в заражённой зоне, были оценены дозы радиации, полученные ими.

Авторы пришли к исследованию, что большая часть солдат, участвовавших в учениях, получили дозы внешнего облучения не более двух бэр. Это незначительный уровень, не превышающий допустимого для персонала атомных электростанций. Что касается радиационной разведки, то она получила значительно большие дозы. В зависимости от маршрутов потенциальное облучение могло составить от 25 до 110 бэр. Признаки острой лучевой болезни начинают наблюдаться у человека, получившего более 100 бэр. В меньших дозах однократное облучение, как правило, не вызывает серьёзных последствий. Таким образом, некоторые из разведчиков могли получить весьма значительные дозы. Однако исследователи оговариваются, что речь идёт о приблизительных расчётах, а для более точных необходимо проводить более масштабные исследования.

К сожалению, после успешного проведения учений советское руководство не проявило значительного интереса к последующей судьбе потенциальных пострадавших. Никаких исследований на протяжении почти 40 лет не проводилось. Поэтому однозначно оценить последствия тоцкого взрыва в настоящее время практически невозможно.

Между тем выясняется, что и французские власти также преднамеренно подвергали своих солдат воздействию радиации - во время первых испытаний атомной бомбы, проводившихся в пустыне Сахара в начале 1960-х годов. Это утверждает документ, предоставленный ВВС исследователями Обсерватории вооружений в Лионе.

Франция осуществила свой первый ядерный взрыв 13 февраля 1960 года на полигоне Регган на территории Алжира. А уже четвертое по счету ядерное испытание, которое состоялось 25 апреля 1961 года, было проведено специально для изучения воздействия ядерного оружия на человека. На полигон были отправлены призывники - по существу, в качестве подопытных кроликов.
Пехотинцы получили приказ через 45 минут после взрыва приблизиться на расстояние нескольких сот метров к его эпицентру и окопаться там в течение 45 минут. На них была только стандартная для пустыни полевая униформа.

"Власти знали, что подвергают их опасности, когда послали их на эти маневры, и по меньшей мере они должны были принять меры для охраны их здоровья" - сказал в интервью ВВС сотрудник Обсерватории вооружений Патрис Бувере.

Французское правительство долго утверждало, что оно ни при чем, но в 2009 году согласилось на принятие закона о компенсациях ветеранам.

источники
https://tech.onliner.by/2017/02/03/plumbbob
https://life.ru/t/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/1043609/kak_v_sssr_riepietirovali_trietiu_mirovuiu_chto_proizoshlo_na_totskom_polighonie
http://badgun159.livejournal.com/382056.html

Для того, чтобы быть в курсе выходящих постов в этом блоге есть канал Telegram . Подписывайтесь, там будет интересная информация, которая не публикуется в блоге!

конечно же тема вырулила на гонку вооружений в космосе. И там упоминались ядерные испытания, которые уже были произведены в космосе.

А ведь мы уже стали забывать о той атомной вакханалии, которую устроили на рубеже 1950-х-1960-х годов две сверхдержавы - СССР и США. Тогда, совершенствуя свои системы вооружений, главные противники в глобальном противостоянии чуть ли не ежедневно взрывали ядерные и термоядерные устройства. Причем, проводились эти испытания во всех природных сферах: в атмосфере, под землей, под водой и даже в космосе. Положить конец этому безумию удалось только в 1963 году, когда СССР, США и Великобритания подписали договор о запрещении испытания ядерного оружия в трех средах (в атмосфере, под водой и в космическом пространстве).

Но к тому моменту человечество успело много чего “натворить”…

ОПЕРАЦИЯ “АРГУС”

Начало использования космического пространства в качестве ядерного испытательного полигона датируется летом 1958 года, когда в обстановке повышенной секретности в США началась подготовка к проведению операции “Аргус”. Американцы окрестили ее в честь всевидящего стоглазого бога из Древней Греции. Кому-то такая аналогия показалась уместной, хотя увидеть какую-либо связь между древнегреческим божеством и сутью проводимого эксперимента весьма проблематично.

Основной целью проведения операции “Аргус” являлось изучение влияния поражающих факторов ядерного взрыва, произведенного в условиях космического пространства, на земные радиолокаторы, системы связи и электронную аппаратуру спутников и баллистических ракет. По крайней мере, так ныне утверждают американские военные. Но это, скорее, были попутные эксперименты. А главная задача была в испытании ядерных зарядов. Кроме того, предполагалось изучить взаимодействие радиоактивных изотопов плутония, высвобождавшихся во время взрыва, с магнитным полем Земли.

Отправной точкой проведения эксперимента, как об этом принято писать сегодня, стала довольно эксцентричная, по тем временам, теория, выдвинутая сотрудником Радиационной лаборатории Лоуренса Николасом Кристофилосом. Он предположил, что наибольший военный эффект от ядерных взрывов в космосе может быть достигнут в результате создания искусственных радиационных поясов Земли, аналогичных естественным радиационным поясам (поясам Ван Аллена) .

Чтобы не возвращаться более к этому вопросу, сразу скажу, что проведенный эксперимент подтвердил выдвинутую теорию и искусственные пояса действительно возникали после взрывов. Их обнаружили приборы американского научно-исследовательского спутника “Эксплорер-4”, что позволило впоследствии говорить об операции “Аргус”, как о самом масштабном научном эксперименте, который когда-либо проводился в мире.

В качестве места проведения операции была выбрана южная часть Атлантического океана между 35° и 55° ю.ш., что обуславливалось конфигурацией магнитного поля, которое в этом районе наиболее близко расположено к поверхности Земли и которое могло сыграть роль своеобразной ловушки, захватывая заряженные частицы, образованные взрывом, и удерживая их в поле. Да и высота полета ракет позволяла доставить ядерный боеприпас только в эту область магнитного поля.

Для осуществления взрывов в космосе были использованы ядерные заряды типа W-25 мощностью 1,7 килотонны, разработанные для неуправляемой ракеты “Джин” класса “воздух - воздух”. Вес самого заряда составлял 98,9 килограмм. Конструктивно он был выполнен в виде обтекаемого цилиндра длиной 65,5 сантиметров и диаметром 44,2 сантиметра. До операции “Аргус” заряд W-25 испытывался трижды и продемонстрировал свою надежность. Кроме того, во всех трех испытаниях мощность взрыва соответствовала номинальной, что было важно при проведении эксперимента.

В качестве средства доставки ядерного заряда была использована модифицированная баллистическая ракета X-17A, разработанная компанией “Локхид”. Ее длина с боевым зарядом составляла 13 метров, диаметр - 2,1 метра.

Для проведения эксперимента была сформирована флотилия из девяти кораблей 2-го флота США, действовавшая под обозначением совершенно секретной оперативной группы № 88. Пуски производились с головного судна флотилии “Нортон-Саунд”.

Первое испытание было проведено 27 августа 1958 года. Точное время пуска ракеты, как и во время двух последующих экспериментов, неизвестно. Но, учитывая скорость и высоту полета ракеты, можно ориентировочно считать, что старт состоялся в интервале от 5 до 10 минут до времени взрыва, которое известно. Первый ядерный взрыв в космосе “прогремел” в 02:28 GMT того дня на высоте 161 километр над точкой земной поверхности с координатами 38,5° ю.ш. и 11,5° з.д., в 1800 километрах юго-западнее южноафриканского порта Кейптаун.

Через три дня, 30 августа, в 03:18 GMT второй ядерный взрыв был произведен на высоте 292 километра над точкой земной поверхности с координатами 49,5° ю.ш. и 8,2° з.д.

Последний, третий взрыв в рамках операции “Аргус”, “прогремел” 6 сентября в 22:13 GMT на высоте 750 километров (по другим данным - 467 километров) над точкой земной поверхности 48,5° ю.ш. и 9,7° з.д. Это самый высотный из космических ядерных взрывов за всю недолгую историю таких экспериментов.

Немаловажная деталь, о которой вспоминают не столь часто. Все взрывы в рамках операции “Аргус” являлись лишь частью проводимых экспериментов. Их сопровождали многочисленные пуски геофизических ракет с измерительной аппаратурой, которые проводились американскими учеными из различных районов земного шара непосредственно перед взрывами и спустя некоторое время после них.

Так, 27 августа были проведены пуски четырех ракет [ракеты “Джэйсон” № 1909 с мыса Канаверал в штате Флорида; двух ракет типа “Джэйсон” № 1914 и 1917 с Базы ВВС США “Рамей” в Пуэрто-Рико; ракеты “Джэйсон” № 1913 с полигона Уоллопс в штате Вирджиния]. А 30-31 августа с тех же самых стартовых позиций были запущены уже девять ракет. Правда, взрыв 6 января пусками не сопровождался, но наблюдения за ионосферой велись с помощью метеорологических зондов.

Так совпало, что советским специалистам удалось получить информацию о первом из американских космических взрывов. В день испытания, 27 августа, с полигона Капустин Яр были проведены пуски трех геофизических ракет: одной Р-2А и двух Р-5А. Измерительной аппаратуре, установленной на ракетах, удалось зафиксировать аномалии в магнитном поле Земли. Правда, чем были вызваны эти аномалии, стало известно чуть позднее

Подготовка и проведение операции “Аргус” было окружено плотной завесой секретности. Однако тайну удалось хранить совсем недолго. Спустя всего полгода, 19 марта 1959 года, газета “Нью-Йорк таймс” опубликовала статью, в которой во всех подробностях было рассказано о том, что делали американские военные в южной части Атлантики. Последним ничего не оставалось, как, скрепя сердце, признать и факт проведения ядерных испытаний в космосе, и огласить результаты проведенных измерений. Тем не менее, до сих пор не все подробности эксперимента стали доступны широкой общественности. С одной стороны это объясняется тем фактом, что прошел слишком большой срок, чтобы описываемые события претендовали на сенсационность. С другой стороны, в настоящее время вопрос проведения ядерных взрывов в космосе не столь актуален, как это было сорок лет назад, поэтому и интересуются им в меньшей степени, чем “современными ядерными проблемами”.

ОПЕРАЦИЯ “К”

Мораторий на ядерные испытания, действовавший в 1958-1961 годах, не позволил советской стороне немедленно отреагировать на операцию “Аргус”. Но вскоре после того, как он был прерван, Советский Союз провел аналогичные эксперименты. Испытания отечественных ядерных устройств в космосе проходили в рамках операции “К”. Их подготовкой и проведением занималась Государственная комиссия под председательством заместителя министра обороны СССР, генерал-полковника Александра Васильевича Герасимова. Научным руководителем экспериментов был назначен академик АН СССР Александр Николаевич Щукин, а его заместителем - заместитель начальника 4-го Главного управления Министерства обороны генерал-майор Константин Александрович Трусов. Основной задачей при проведении операции “К” являлась проверка влияния высотных и космических ядерных взрывов на работу радиоэлектронных средств систем обнаружения ракетного нападения и противоракетной обороны (системы “А”).

Первые эксперименты, имевшие обозначения “К-1” и ”К-2”, были проведены в течение всего одних суток - 27 октября 1961 года. Оба боеприпаса мощностью 1.2 кт были доставлены к местам взрыва (над центром опытной системы “А” на полигоне Сары-Шаган) баллистическими ракетами Р-12 (8К63), запущенными с полигона Капустин Яр. Первый взрыв был произведен на высоте около 300 километров, а второй - на высоте около 150 километров.

Кардинальным отличием советских экспериментов от американских ядерных взрывов в космосе является то, что они имели четкую функциональную направленность - проверка работы системы противоракетной обороны. В связи с этим и алгоритм испытаний был иным, чем в рамках операции “Аргус”, где во главу угла ставился именно взрыв, а не работоспособность иных видов техники.

Как впоследствии рассказал главный конструктор системы “А” Григорий Васильевич Кисунько в своей книге “Секретная зона”, “планом каждого из испытаний серии “К” предусматривался последовательный пуск двух ракет Р-12. Первая несла ядерный заряд, вторая оснащалась аппаратурой для регистрации поражающего действия ядерного взрыва. В условиях реального ядерного взрыва вторую ракету перехватывала противоракета В-1000 системы “А”, оснащенная телеметрической (без боевого заряда) головной частью”.

Проведение операции “К” было продолжено ровно через год - в октябре 1962 года. Тогда было проведено три взрыва, но один из них относится к разряду высотных, так как производился на высоте 80 километров, поэтому о нем я не буду ничего говорить, а расскажу только о тех, которые проходят в литературе под индексами “К-3” и ”К-4”.

Утром 22 октября со стартовой позиции полигона Капустин Яр была запущена баллистическая ракета Р-12, в головной части которой размещался ядерный заряд мощностью 300 кт. Как видим, мощность этого устройства была значительно больше, чем применяли американцы в операции “Аргус” или во время пусков “К-1” и ”К-2”, но меньше, чем во время американского испытания летом 1962 года, о котором я буду писать позднее. Спустя 11 минут на высоте около 300 километров зажглось искусственное Солнце.

Во время испытания решалось сразу несколько задач. Во-первых, это была очередная проверка надежности носителя ядерного заряда - баллистической ракеты Р-12. Во-вторых, проверка срабатывания самого заряда. В-третьих, выяснение поражающих факторов ядерного взрыва и его воздействие на различные образцы военной техники, в том числе на ракеты и военные спутники. В-четвертых, должны были пройти проверку основные принципы предложенной Владимиром Николаевичем Челомеем системы противоракетной обороны “Таран”, предусматривавшей поражение ракет противника серией ядерных взрывов на их пути.
И время проведения испытания “К-3” было выбрано совсем не случайно. За двое суток до взрыва с полигона Капустин Яр был запущен искусственный спутник Земли типа ДС-А1 (открытое наименование “Космос-11”), предназначенный для исследования излучений, возникающих при ядерных взрывах на больших высотах, в широком диапазоне энергий и эффективностей, отработки методов и средств обнаружения высотных ядерных взрывов и получения других данных. Информация, которую собирались получить и получили советские ученые от этого спутника, оказалась чрезвычайно ценной для разработки систем вооружения следующих поколений.

Кроме того, этот взрыв в космосе можно было рассматривать и как демонстрацию советской мощи в условиях бушевавшего в те дни “Карибского кризиса”. Вообще-то, это было весьма рискованное мероприятие с трудно прогнозируемыми последствиями. У военного руководства СССР и США нервы были на пределе, и любое недостаточно продуманное решение, особенно проявление военной активности, могло быть превратно истолковано и закончиться всемирным катаклизмом. На наше счастье все завершилось благополучно.

Программа эксперимента “К-3” была значительно шире, чем проведенные за год до этого испытания. Кроме двух баллистических ракет Р-12 и противоракет полигона в Сары-Шагане предполагалось задействовать ряд геофизических и метеорологических ракет, а также межконтинентальную баллистическую ракету Р-9 (8К75), запуск которой должен был состояться с 13-й пусковой установки полигона Тюра-Там в рамках 2-го этапа летно-конструкторских испытаний. Головная часть этой ракеты должна была пройти максимально близко к эпицентру взрыва. При этом предполагалось исследовать надежность радиосвязи аппаратуры системы радиоуправления, оценить точность измерения параметров движения и определить влияние ядерного взрыва на уровень принимаемых сигналов на входе бортовых и наземных приемных устройств системы радиоуправления.

Однако, пуск Р-9 в тот день завершился неудачей. Через 2,4 секунды после старта разрушилась 1-я камера сгорания 1-й ступени, и ракета упала в 20 метрах от стартового стола, серьезно его повредив.

Четвертый ядерный взрыв в рамках операции “К” был проведен 28 октября 1962 года. По сценарию этот эксперимент совпадал с предыдущим, с той разницей, что “девятка” должна была стартовать с опытной наземной пусковой установки № 5. Старт Р-12 с ядерной боеголовкой произошел в 04:30 GMT с полигона Капустин Яр. А спустя 11 минут на высоте 150 километров была проведена детонация ядерного устройства. Система “А” отработала без замечаний.

А вот пуск Р-9 с полигона Тюра-Там вновь окончился аварией. Ракета оторвалась от стартового стола в 04:37:17 GMT, но успела подняться на высоту всего 20 метров, когда вышла из строя 2-я камера сгорания двигательной установки 1-й ступени. Ракета осела и упала на пусковую установку, столб пламени взметнулся высоко в небо. Таким образом, всего за шесть дней серьезные повреждения получили две пусковые установки для Р-9. Больше в испытаниях их не использовали.

Взрывом 28 октября заканчивается не только история советских ядерных испытаний в космосе, но и эпоха использования околоземного пространства как полигона для испытания этого смертоносного вооружения.

ЕЩЕ ДВА ВЗРЫВА В КОСМОСЕ

И в завершении повествования расскажу еще о двух американских ядерных экспериментах в космосе. Даты их проведения лежат в интервале между первой и второй фазами операции “К”, поэтому и говорить о них приходится особо.

Одно из этих испытаний состоялось летом 1962 года. В рамках операции “Фишбоул” предполагалось провести взрыв ядерного заряда W-49 мощностью 1,4 Мт на высоте около 400 километров. Этот эксперимент проходил у американских военных под кодовым наименованием “Старфиш” (“Звездная рыба”).

Первый блин в тот раз оказался комом. Состоявшийся 20 июня с площадки LE1 атолла Джонсон в Тихом океане пуск баллистической ракеты “Тор” (сер. № 193) был аварийным - на 59-й секунде полета произошло отключение двигателя ракеты. Офицер, отвечающий за безопасность полета, через шесть секунд отправил на борт команду, которая привела в действие механизм ликвидации. На высоте 10-11 километров ракета была взорвана. Заряд взрывчатого вещества разрушил боеголовку без приведения в действие ядерного устройства. Часть обломков упала обратно на атолл Джонстон, другая часть - на расположенный неподалеку атолл Сэнд. Авария привела к небольшому радиоактивному заражению местности.

Эксперимент повторили 9 июля того же года. Была задействована ракета “Тор” с серийным номером 195. На этот раз все прошло успешно. Взрыв выглядел просто потрясающе - ядерное зарево было видно на острове Уэйк на расстоянии 2200 километров, на атолле Кваджалейн (2600 километров) и даже в Новой Зеландии, в 7000 километрах к югу от Джонстона!

В отличии от испытаний 1958 года, когда “прогремели” первые ядерные взрывы в космосе, испытание “Старфиш” быстро получило огласку и сопровождалось шумной политической кампанией. За взрывом наблюдали космические средства США и СССР. Так, например, советский спутник “Космос-5”, находясь на 1200 километров ниже горизонта взрыва, зарегистрировал мгновенный рост интенсивности гамма-излучения на несколько порядков с последующим снижением на два порядка за 100 секунд. После взрыва в магнитосфере Земли возник обширный и мощный радиационный пояс. По крайней мере, три спутника, заходившие в него, были повреждены из-за быстрой деградации солнечных батарей. Наличие этого пояса пришлось учитывать при планировании полетов пилотируемых космических кораблей “Восток-3” и “Восток-4” в августе 1962 года и “Меркурий-8” в октябре того же года. Последствия загрязнения магнитосферы были заметны в течение нескольких лет.

И, наконец, последний ядерный взрыв в космосе был проведен 20 октября 1962 года. В документах Министерства обороны США это испытание проходило под кодовым наименованием “Чикмэйт”. Взрыв произошел на высоте 147 километров над поверхностью Земли в 69 километрах от атолла Джонсон. К месту подрыва ядерная боеголовка типа XW-50X1 была доставлена авиационной ракетой XM-33 “Струпи”, выпущенной с борта бомбардировщика Б-52 “Стратофортресс”. Данные о мощности взрыва разнятся. Одни источники называют цифру менее 20 кт, а другие - 60 кт. Но нас интересует, в данном случае, не эта цифра, а место проведения испытания. А это был космос.

Итак, давайте подведем краткие итоги ядерных испытаний в космосе. Всего было проведено девять взрывов: американцы взорвали пять ядерных зарядов, Советский Союз - четыре заряда. Другие ядерные державы, на наше счастье, не поддержали начавшуюся было ядерную гонку в космосе. И в будущем, будем надеяться, такого не случится.

источники
Список использованной литературы:

1. Агапов В.М. К запуску первого ИСЗ серии ДС // Новости космонавтики, 1997. № 6.
2. Афанасьев И.Б. Р-12 «Сандаловое дерево». // Приложение к журналу М-Хобби. - М.: ЭксПринт НВ, 1997.
3. Железняков А.Б. Тайны ракетных катастроф: Плата за прорыв в космос. - М.: Эксмо-Яуза, 2004.
4. Железняков А., Розенблюм Л. Ядерные взрывы в космосе. // Новости космонавтики, 2002, № 9.
5. Кисунько Г.В. Секретная зона: Исповедь генерального конструктора. - М.: Современник, 1996.
6. Первов М.А. Ракетное оружие РВСН. - М.: Виоланта, 1999.
7. Ракеты и космические аппараты конструкторского бюро «Южное» // Сост. А.Н.Мащенко и др. под общ. ред. С.Н.Конюхова. - Днепропетровск, ООО «КолорГраф», ООО РА «Тандем-У», 2001.
8. Темный В.В. История открытия радиационных поясов Земли: кто же, когда и как? // Земля и Вселенная. 1993. № 5.
9. Черток Б.Е. Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам. - М.: Машиностроение, 1996.
10. Ядерные испытания СССР / Кол. авторов под ред. В.Н.Михайлова. - М.: ИздАТ, 1997.
11. Ядерный архипелаг / Сост. Б.И.Огородников. - М.: ИздАТ, 1995.

("Атомная стратегия", июнь 2005 г.).

Там практически все, что требуется для повседневной работы. Начните постепенно отказываться от пиратских версий в пользу более удобных и функциональных бесплатных аналогов. Если Вы все еще не пользуетесь нашим чатом , весьма советуем с ним познакомиться. Там Вы найдете много новых друзей. Кроме того, это наиболее быстрый и действенный способ связаться с администраторами проекта. Продолжает работать раздел Обновления антивирусов - всегда актуальные бесплатные обновления для Dr Web и NOD. Не успели что-то прочитать? Полное содержание бегущей строки можно найти по этой ссылке .

29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне (Казахстан) прошли успешные испытания первого советского заряда для атомной бомбы.

Этому событию предшествовала долгая и трудная работа учёных-физиков. Началом работ по делению ядра в СССР можно считать 1920-е годы.

С 1930-х годов ядерная физика становится одним из основных направлений отечественной физической науки, а в октябре 1940 года впервые в СССР с предложением использовать атомную энергию в оружейных целях выступила группа советских ученых, подав в отдел изобретательства Красной Армии заявку "Об использовании урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества".

Начавшаяся в июне 1941 году война и эвакуация научных институтов, занимавшихся проблемами ядерной физики, прервали работы по созданию атомного оружия в стране. Но уже с осени 1941 года в СССР начала поступать разведывательная информация о проведении в Великобритании и США секретных интенсивных научно-исследовательских работ, направленных на разработку методов использования атомной энергии для военных целей и создание взрывчатых веществ огромной разрушительной силы.

Эти сведения заставили, несмотря на войну, возобновить в СССР работы по урановой тематике. 28 сентября 1942 года было подписано секретное постановление Государственного комитета обороны № 2352сс "Об организации работ по урану", согласно которому возобновились исследования по использованию атомной энергии.

В феврале 1943 года научным руководителем работ по атомной проблеме был назначен Игорь Курчатов. В Москве во главе с Курчатовым была создана Лаборатория № 2 Академии наук СССР (ныне - Национальный исследовательский центр "Курчатовский институт"), которая стала заниматься исследованием атомной энергии.

Первоначально общее руководство атомной проблемой осуществлял заместитель председателя Государственного комитета обороны (ГКО) СССР Вячеслав Молотов. Но 20 августа 1945 года (через несколько дней после проведения США атомной бомбардировки японских городов) ГКО принял решение о создании Специального комитета, который возглавил Лаврентий Берия. Он стал куратором советского атомного проекта.

Тогда же для непосредственного руководства научно-исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и промышленными предприятиями, занятыми в советском атомном проекте, было создано Первое главное управление при СНК СССР (впоследствии Министерство среднего машиностроения СССР, ныне - Государственная корпорация по атомной энергии "Росатом"). Руководителем ПГУ стал бывший до этого народным комиссаром боеприпасов Борис Ванников.

В апреле 1946 года при Лаборатории № 2 было создано конструкторское бюро КБ-11 (ныне Российский федеральный ядерный центр - ВНИИЭФ) - одно из самых секретных предприятий по разработке отечественного ядерного оружия, главным конструктором которого был назначен Юлий Харитон. Базой для развертывания КБ-11 был выбран завод N 550 Народного комиссариата боеприпасов, выпускавший корпуса артиллерийских снарядов.

Сверхсекретный объект был размещен в 75 километрах от города Арзамаса (Горьковской области, ныне Нижегородская область) на территории бывшего Саровского монастыря.

Перед КБ-11 была поставлена задача создать атомную бомбу в двух вариантах. В первом из них рабочим веществом должен быть плутоний, во втором - уран-235. В середине 1948 года работы по варианту с ураном были прекращены из-за относительно низкой эффективности его по сравнению с затратами ядерных материалов.

Первая отечественная атомная бомба имела официальное обозначение РДС-1. Расшифровывалось оно по-разному: "Россия делает сама", "Родина дарит Сталину" и т. д. Но в официальном постановлении Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года она была зашифрована как "Реактивный двигатель специальный ("С").

Создание первой советской атомной бомбы РДС-1 велось с учетом имевшихся материалов по схеме плутониевой бомбы США, испытанной в 1945 году. Эти материалы были предоставлены советской внешней разведкой. Важным источником информации был Клаус Фукс - немецкий физик, участник работ по ядерным программам США и Великобритании.

Разведматериалы по американскому плутониевому заряду для атомной бомбы позволили сократить сроки создания первого советского заряда, хотя многие технические решения американского прототипа не являлись наилучшими. Даже на начальных этапах советские специалисты могли предложить лучшие решения как заряда в целом, так и его отдельных узлов. Поэтому первый испытанный СССР заряд для атомной бомбы был более примитивным и менее эффективным, чем оригинальный вариант заряда, предложенный советскими учеными в начале 1949 года. Но для того чтобы гарантированно и в короткие сроки показать, что СССР тоже обладает атомным оружием, было принято решение на первом испытании использовать заряд, созданный по американской схеме.

Заряд для атомной бомбы РДС-1 представлял собой многослойную конструкцию, в которой перевод активного вещества - плутония в надкритическое состояние осуществлялся за счет его сжатия посредством сходящейся сферической детонационной волны во взрывчатом веществе.

РДС-1 представляла собой авиационную атомную бомбу массой 4,7 тонны, диаметром 1,5 метра и длиной 3,3 метра. Она разрабатывалась применительно к самолету Ту-4, бомболюк которого допускал размещение "изделия" диаметром не более 1,5 метра. В качестве делящегося материала в бомбе использовался плутоний.

Для производства атомного заряда бомбы в городе Челябинск-40 на Южном Урале был построен комбинат под условным номером 817 (ныне ФГУП "Производственное объединение "Маяк"). Комбинат состоял из первого советского промышленного реактора для наработки плутония, радиохимического завода для выделения плутония из облученного в реакторе урана, и завод для получения изделий из металлического плутония.

Реактор комбината 817 был выведен на проектную мощность в июне 1948 года, а спустя год на предприятии получили необходимое количество плутония для изготовления первого заряда для атомной бомбы.

"Начинка" бомбы "501" - заряд РДС-1

Место для полигона, на котором планировалось испытать заряд, было выбрано в прииртышской степи, примерно в 170 километрах западнее Семипалатинска в Казахстане. Под полигон была отведена равнина диаметром примерно 20 километров, окруженная с юга, запада и севера невысокими горами. На востоке этого пространства находились небольшие холмы.

Строительство полигона, получившего название учебный полигон № 2 Министерства Вооруженных сил СССР (в последующем Министерства обороны СССР), было начато в 1947 году, а к июлю 1949 года в основном было закончено.

Для проведения испытаний на полигоне была подготовлена опытная площадка диаметром 10 километров, разбитая на сектора. Она была оборудована специальными сооружениями, обеспечивающими проведение испытаний, наблюдение и регистрацию физических исследований. В центре опытного поля смонтировали металлическую решетчатую башню высотой 37,5 метра, предназначенную для установки заряда РДС-1. На расстоянии одного километра от центра было сооружено подземное здание для аппаратуры, регистрирующей световые, нейтронные и гамма-потоки ядерного взрыва. Для изучения воздействия ядерного взрыва на опытном поле были построены отрезки тоннелей метро, фрагменты взлетно-посадочных полос аэродромов, размещены образцы самолетов, танков, артиллерийских ракетных установок, корабельных надстроек различных типов. Для обеспечения работы физического сектора на полигоне было построено 44 сооружения и проложена кабельная сеть протяженностью 560 километров.

В июне-июле 1949 года на полигон были направлены две группы работников КБ-11 со вспомогательным оборудованием и хозяйственным инвентарем, а 24 июля туда прибыла группа специалистов, которая должна была принимать непосредственное участие в подготовке атомной бомбы к испытаниям.

5 августа 1949 года правительственная комиссия по проведению испытания РДС-1 дала заключение о полной готовности полигона.

21 августа специальным поездом на полигон были доставлены плутониевый заряд и четыре нейтронных запала, один из которых должен был использоваться при подрыве боевого изделия.

24 августа 1949 года на полигон прибыл Курчатов. К 26 августа вся подготовительная работа на полигоне была завершена. Руководитель опыта Курчатов отдал распоряжение об испытании РДС-1 29 августа в восемь часов утра по местному времени и проведении подготовительных операций, начиная с восьми часов утра 27 августа.

Утром 27 августа вблизи центральной башни началась сборка боевого изделия. Днем 28 августа подрывники провели последний полный осмотр башни, подготовили к подрыву автоматику и проверили подрывную кабельную линию.

В четыре часа дня 28 августа в мастерскую у башни был доставлен плутониевый заряд и нейтронные запалы к нему. Окончательный монтаж заряда был завершен к трем часам утра 29 августа. В четыре часа утра монтажники выкатили изделие из сборочной мастерской по рельсовому пути и установили его в клети грузового подъемника башни, а затем подняли заряд на верх башни. К шести часам было завершено снаряжение заряда взрывателями и подключение его к подрывной схеме. Затем началась эвакуация всех людей с испытательного поля.

В связи с ухудшением погоды Курчатов принял решение о переносе взрыва с 8.00 на 7.00.

В 6.35 операторы включили питание системы автоматики. За 12 минут до взрыва был включен автомат поля. За 20 секунд до взрыва оператор включил главный разъем (рубильник), соединяющий изделие с системой автоматики управления. С этого момента все операции выполняло автоматическое устройство. За шесть секунд до взрыва главный механизм автомата включил питание изделия и часть приборов поля, а за одну секунду включил все остальные приборы, выдал сигнал подрыва.

Ровно в семь часов 29 августа 1949 года вся местность озарилась ослепительным светом, который ознаменовал, что СССР успешно завершил разработку и испытание своего первого заряда для атомной бомбы.

Мощность заряда составила 22 килотонны в тротиловом эквиваленте.

Через 20 минут после взрыва к центру поля были направлены два танка, оборудованные свинцовой защитой, для проведения радиационной разведки и осмотра центра поля. Разведкой было установлено, что все сооружения в центре поля снесены. На месте башни зияла воронка, почва в центре поля оплавилась, и образовалась сплошная корка шлака. Гражданские здания и промышленные сооружения были полностью или частично разрушены.

Использованная в опыте аппаратура позволила провести оптические наблюдения и измерения теплового потока, параметров ударной волны, характеристик нейтронного и гамма-излучений, определить уровень радиоактивного загрязнения местности в районе взрыва и вдоль следа облака взрыва, изучить воздействие поражающих факторов ядерного взрыва на биологические объекты.

За успешную разработку и испытание заряда для атомной бомбы несколькими закрытыми указами Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года орденами и медалями СССР была награждена большая группа ведущих исследователей, конструкторов, технологов; многим было присвоено звание лауреатов Сталинской премии, а более 30 человек получили звание Героя Социалистического Труда.

В результате успешного испытания РДС-1 СССР ликвидировал американскую монополию на обладание атомным оружием, став второй ядерной державой мира.

Советская атомная бомба была сделана за 2 года 8 месяцев

(в США на это ушло 2 года 7 месяцев).

Конструкция заряда повторяла американского «Толстяка», хотя электронная начинка была советской разработки. Атомный заряд представлял собой многослойную конструкцию, в которой перевод плутония в критическое состояние осуществлялся путем сжатия сходящейся сферической детонационной волной. В центре заряда размещалось 5 кг плутония, в виде двух полых полусфер, окруженных массивной оболочкой из урана-238 (тампером).

Эта оболочка служила для инерционного сдерживания раздувающегося в процессе цепной реакции ядра, чтобы как можно большая часть плутония успела прореагировать и, кроме того, служила отражателем и замедлителем нейтронов (нейтроны с низкими энергиями наиболее эффективно поглощаются ядрами плутония, вызывая их деление). Тампер был окружен оболочкой из алюминия которая обеспечивала равномерность сжатия ядерного заряда ударной волной. В полости плутониевого ядра устанавливался нейтронный инициатор (запал) – шарик диаметром порядка 2 см. из бериллия, покрытый тонким слоем полония-210.

При сжатии ядерного заряда бомбы ядра полония и бериллия сближаются, и испускаемые радиоактивным полонием-210 альфа-частицы выбивают из бериллия нейтроны которые инициируют цепную ядерную реакцию деления плутония-239. Одним из наиболее сложных узлом был заряд ВВ состоявший из двух слоев. Внутренний слой представлял собой два полусферических основания из сплава тротила с гексогеном, внешний собирался из отдельных элементов имевших различную скорость детонации. Внешний слой, предназначенный для формирования в основании ВВ сферической сходящейся детонационной волны, получил название фокусирующей системы.

В целях безопасности установка узла содержащего делящийся материал осуществлялось непосредственно перед применением заряда. Для этого в сферическом заряде ВВ имелось сквозное коническое отверстие, которое закрывалось пробкой из ВВ, а в наружном и внутренних корпусах имелись отверстия закрывавшиеся крышками. Мощность взрыва была обусловлена расщеплением ядер примерно килограмм плутония, остальные 4 кг не успевали прореагировать и бесполезно распылялись.

Чертеж атомной бомбы, который фигурировал в 1953 году на суде по делу супругов Розенбергов, обвиняемых в атомном шпионаже в пользу СССР.

Что интересно, чертеж был секретным и не был продемонстрирован ни судье, ни присяжным. Рисунок был рассекречен лишь в 1966 году. Фото: Department of Justice. Office of the U.S. Attorney for the Southern Judicial District of New York . Источник Источник

Интересно, что можно изготовить по этому чертежу?

ОПЕРАЦИЯ "СНЕЖОК" В СССР.

50 лет назад СССР провел операцию "Снежок".

14 сентября отмечалась 50-я годовщина трагических событий на Тоцком полигоне. То, что произошло 14 сентября 1954 года в Оренбургской области, долгие годы окружала плотная завеса секретности.

В 9 часов 33 минуты над степью прогремел взрыв одной из самых мощных по тем временам ядерных бомб. Следом в наступление - мимо горящих в атомном пожаре лесов, снесенных с лица земли деревень - ринулись в атаку "восточные" войска.

Самолеты, нанося удар по наземным целям, пересекали ножку ядерного гриба. В 10 км от эпицентра взрыва в радиоактивной пыли, среди расплавленного песка, держали оборону "западники". Снарядов и бомб в тот день было выпущено больше, чем при штурме Берлина.

Со всех участников учений была взята подписка о неразглашении государственной и военной тайны сроком на 25 лет. Умирая от ранних инфарктов, инсультов и рака, они даже лечащим врачам не могли рассказать о своем облучении. Немногим участникам Тоцких учений удалось дожить до сегодняшнего дня. Спустя полвека они рассказали "Московскому комсомольцу" о событиях 54-го года в Оренбургской степи.

Подготовка к операции "Снежок"

"Весь конец лета на маленькую станцию Тоцкое со всего Союза шли воинские эшелоны. Никто из прибывающих - даже командование войсковых частей - понятия не имел, зачем они здесь оказались. Наш эшелон на каждой станции встречали женщины и дети. Вручая нам сметану и яйца, бабы причитали: "Родимые, небось в Китай воевать едете", рассказывает председатель Комитета ветеранов подразделений особого риска Владимир Бенцианов.

В начале 50-х всерьез готовились к Третьей мировой войне. После проведенных в США испытаний в СССР также решили опробовать ядерную бомбу на открытой местности. Место учений - в оренбургской степи - выбрали из-за сходства с западноевропейским ландшафтом.

"Сначала общевойсковые учения с реальным ядерным взрывом планировалось провести на ракетном полигоне Капустин Яр, но весной 1954-го была проведена оценка Тоцкого полигона, он и был признан лучшим по условиям обеспечения безопасности", - вспоминал в свое время генерал-лейтенант Осин.

Участники Тоцких учений рассказывают иное. Поле, где планировалось сбросить ядерную бомбу, было видно как на ладони.

"Для учений из отделений у нас отобрали самых крепких ребят. Нам выдали личное табельное оружие - модернизированные автоматы Калашникова, скорострельные десятизарядные автоматические винтовки и радиостанции Р-9", - вспоминает Николай Пильщиков.

Палаточный лагерь растянулся на 42 километра. На учения прибыли представители 212 частей - 45 тысяч военнослужащих: 39 тысяч солдат, сержантов и старшин, 6 тысяч офицеров, генералов и маршалов.

Подготовка к учениям под кодовым названием "Снежок" длилась три месяца. К концу лета огромное Боевое поле было буквально испещрено десятками тысяч километров окопов, траншей и противотанковых рвов. Построили сотни дотов, дзотов, блиндажей.

Накануне учений офицерам показали секретный фильм о действии ядерного оружия. "Для этого был построен специальный кинопавильон, в который пропускали лишь по списку и удостоверению личности в присутствии командира полка и представителя КГБ. Тогда же мы услышали: "Вам выпала великая честь - впервые в мире действовать в реальных условия применения ядерной бомбы". Стало понятно, для чего окопы и блиндажи мы накрывали бревнами в несколько накатов, тщательно обмазывая выступающие деревянные части желтой глиной. "Они не должны были загореться от светового излучения", - вспоминал Иван Путивльский.

"Жителям деревень Богдановка и Федоровка, которые находились в 5-6 км от эпицентра взрыва, было предложено временно эвакуироваться за 50 км от места проведения учения. Их организованно вывозили войска, брать с собой разрешалось все. Весь период учения эвакуированным жителям платили суточные", - рассказывает Николай Пильщиков.

"Подготовка к учениям велась под артиллерийскую канонаду. Сотни самолетов бомбили заданные участки. За месяц до начала ежедневно самолет Ту-4 сбрасывал в эпицентр "болванку" - макет бомбы массой 250 кг" - вспоминал участник учений Путивльский.

По воспоминаниям подполковника Даниленко, в старой дубовой роще, окруженной смешанным лесом, был нанесен белый известковый крест размером 100х100 м. В него-то и метили тренирующиеся летчики. Отклонение от цели не должно было превышать 500 метров. Кругом располагались войска.

Тренировалось два экипажа: майора Кутырчева и капитана Лясникова. До самого последнего момента летчики не знали, кто пойдет основным, а кто будет дублером. Преимущество было у экипажа Кутырчева, который уже имел опыт летных испытаний атомной бомбы на Семипалатинском полигоне.

Для предотвращения поражений ударной волной войскам, располагающимся на отдалении 5-7,5 км от эпицентра взрыва, было предписано находиться в укрытиях, а далее 7,5 км - в траншеях в положении сидя или лежа.

На одной из возвышенностей, в 15 км от запланированного эпицентра взрыва построили правительственную трибуну для наблюдения за учениями, - рассказывает Иван Путивльский. - Накануне ее выкрасили масляными красками в зеленый и белый цвета. На трибуне были установлены приборы наблюдения. Сбоку к ней от железнодорожной станции по глубоким пескам проложили асфальтированную дорогу. Никакие посторонние автомашины военная автоинспекция на эту дорогу не пускала".

"За трое суток до начала учения на полевой аэродром в районе Тоцка стали прибывать высшие военачальники: маршалы Советского Союза Василевский, Рокоссовский, Конев, Малиновский, - вспоминает Пильщиков. - Прибыли даже министры обороны стран народной демократии, генералы Мариан Спыхальский, Людвиг Свобода, маршал Чжу-Дэ и Пэн-Дэ-Хуай. Все они размещались в заранее построенном в районе лагеря правительственном городке. За сутки до учений в Тоцке появился Хрущев, Булганин и создатель ядерного оружия Курчатов".

Руководителем учений был назначен маршал Жуков. Вокруг эпицентра взрыва, обозначенного белым крестом, была расставлена боевая техника: танки, самолеты, бронетранспортеры, к которым в траншеях и на земле привязали "десант": овец, собак, лошадей и телят.

С 8 000 метров бомбардировщик Ту-4 сбросил на полигон ядерную бомбу

В день вылета на учения оба экипажа Ту-4 готовились в полном объеме: на каждом из самолетов были подвешены ядерные бомбы, летчики одновременно запустили двигатели, доложили о готовности выполнить задание. Команду на взлет получил экипаж Кутырчева, где бомбардиром был капитан Кокорин, вторым летчиком - Роменский, штурманом - Бабец. Ту-4 сопровождали два истребителя МиГ-17 и бомбардировщик Ил-28, которые должны были вести разведку погоды и киносъемку, а также осуществлять охрану носителя в полете.

"14 сентября нас подняли по тревоге в четыре часа утра. Было ясное и тихое утро, - рассказывает Иван Путивльский. - На небосклоне - ни облачка. На машинах доставили к подножию правительственной трибуны. Мы уселись поплотнее в овраге и сфотографировались. Первый сигнал через громкоговорители правительственной трибуны прозвучал за 15 минут до ядерного взрыва: "Лед тронулся!". За 10 минут до взрыва мы услышали второй сигнал: "Лед идет!". Мы, как нас и инструктировали, выбежали из машин и бросились к заранее подготовленным укрытиям в овраге сбоку от трибуны. Улеглись на живот, головой - в сторону взрыва, как учили, с закрытыми глазами, подложив под голову ладони и открыв рот. Прозвучал последний, третий, сигнал: "Молния!". Вдали раздался адский грохот. Часы остановились на отметке 9 часов 33 минуты".

Атомную бомбу самолет-носитель сбросил с высоты 8 тыс. метров со второго захода на цель. Мощность плутониевой бомбы под кодовым словом "Татьянка" составила 40 килотонн в тротиловом эквиваленте - в несколько раз больше той, что взорвали над Хиросимой. По воспоминаниям генерал-лейтенанта Осина, подобная бомба предварительно была испытана на Семипалатинском полигоне в 1951 году. Тоцкая "Татьянка" взорвалась на высоте 350 м от земли. Отклонение от намеченного эпицентра составило 280 м в северо-западном направлении.

В последний момент ветер переменился: он отнес радиоактивное облако не в безлюдную степь, как ждали, а прямо на Оренбург и дальше, в сторону Красноярска.

Через 5 минут после ядерного взрыва началась артиллерийская подготовка, затем был нанесен удар бомбардировочной авиацией. Заговорили орудия и минометы разных калибров, "катюши", самоходные артиллерийские установки, танки, закопанные в землю. Командир батальона рассказывал нам позднее, что плотность огня на километр площади была больше, чем при взятии Берлина, вспоминает Казанов.

"Во время взрыва, несмотря на закрытые траншеи и блиндажи, где мы находились, туда проник яркий свет, через несколько секунд мы услышали звук в форме резкого грозового разряда, - рассказывает Николай Пильщиков. - Через 3 часа был получен сигнал атаки. Самолеты, нанося удар по наземным целям через 21-22 мин после ядерного взрыва, пересекали ножку ядерного гриба - ствол радиоактивного облака. Я со своим батальоном на бронетранспортере проследовал в 600 м от эпицентра взрыва на скорости 16- 18 км/ч. Увидел сожженный от корня до верхушки лес, покореженные колонны техники, обгоревших животных". В самом эпицентре - в радиусе 300 м - не осталось ни одного столетнего дуба, все сгорело... Техника в километре от взрыва была вдавлена в землю...

"Долину, в полутора километрах от которой находился эпицентр взрыва, мы пересекали в противогазах, - вспоминает Казанов. - Краем глаза успели заметить, как горят поршневые самолеты, автомобили и штабные машины, везде валялись останки коров и овец. Земля напоминала шлак и некую чудовищно взбитую консистенцию.

Местность после взрыва трудно было узнать: дымилась трава, бегали опаленные перепелки, кустарник и перелески исчезли. Меня окружали голые, дымящиеся холмы. Стояла сплошная черная стена из дыма и пыли, смрада и гари. Сохло и першило в горле, в ушах стоял звон и шум... Генерал-майор приказал мне измерить дозиметрическим прибором уровень радиации у догорающего рядом костра. Я подбежал, открыл заслонку на днище прибора, и... стрелка зашкалила. "В машину!", - скомандовал генерал, и мы отъехали с этого места, оказавшегося рядом с непосредственным эпицентром взрыва..."

Два дня спустя - 17 сентября 1954 года - в газете "Правда" было напечатано сообщение ТАСС: "В соответствии с планом научно-исследовательских и экспериментальных работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения".

Войска выполнили свою задачу: ядерный щит страны был создан.

Жители окрестных, на две трети сгоревших деревень по бревнышку перетащили выстроенные для них новые дома на старые - обжитые и уже зараженные - места, собрали на полях радиоактивное зерно, запеченную в земле картошку... И еще долго старожилы Богдановки, Федоровки и села Сорочинского помнили странное свечение дров. Поленницы, сложенные из обуглившихся в районе взрыва деревьев, светились в темноте зеленоватым огнем.

Мыши, крысы, кролики, овцы, коровы, лошади и даже насекомые, побывавшие в "зоне", подвергались пристальному обследованию... "После учений мы прошли лишь дозиметрический контроль, - вспоминает Николай Пильщиков. - Гораздо большее внимание специалисты уделили выданному нам в день учений сухому пайку, завернутому почти в двухсантиметровый слой резины... Его тут же забрали на исследование. На следующий день всех солдат и офицеров перевели на обычный рацион питания. Деликатесы исчезли".

Возвращались с Тоцкого полигона, по воспоминаниям Станислава Ивановича Казанова, они не в товарняке, в котором приехали, а в нормальном пассажирском вагоне. Причем состав их пропускали без малейшей задержки. Мимо пролетали станции: пустой перрон, на котором стоял одинокий начальник вокзала и отдавал честь. Причина была проста. В том же поезде, в спецвагоне, с учений возвращался Семен Михайлович Буденный.

"В Москве на Казанском вокзале маршала ждала пышная встреча, - вспоминает Казанов. - Наши курсанты сержантской школы не получили ни знаков отличия, ни специальных удостоверений, ни наград... Благодарность, которую нам объявил министр обороны Булганин, мы также нигде потом не получили".

Летчикам, которые сбросили ядерную бомбу, за успешное выполнение этого задания вручили по автомашине марки "Победа". На разборе учений командир экипажа Василий Кутырчев из рук Булганина получил орден Ленина и, досрочно, звание полковника.

На результаты общевойсковых учений с применением ядерного оружия наложили гриф "совершенно секретно".

Участникам Тоцких учений не выдали никаких документов, они появились только в 1990 году, когда их приравняли в правах к чернобыльцам.

Из 45 тысяч военных, принимавших участие в Тоцких учениях, ныне в живых осталось чуть более 2 тысяч. Половина из них официально признаны инвалидами первой и второй группы, у 74,5% - выявлены болезни сердечно-сосудистой системы, включая гипертоническую болезнь и церебральный атеросклероз, еще у 20,5% - болезни органов пищеварения, у 4,5% - злокачественные новообразования и болезни крови.

Десять лет назад в Тоцке - в эпицентре взрыва - был установлен памятный знак: стела с колоколами. Каждое 14 сентября они будут звонить в память о всех пострадавших от радиации на Тоцком, Семипалатинском, Новоземельском, Капустин-Ярском и Ладожском полигонах.
Упокой, Господи, души усопших раб Твоих...

После первого ядерного испытания 15 июля 1945 года было зарегистрировано более 2051 других испытаний ядерного оружия по всему миру.

Ни одна другая сила не олицетворяет собой такое абсолютное разрушительное действие, как ядерное оружие. И этот вид оружия быстро становиться еще более мощным в течение десятилетий после первого испытания.

Испытание ядерной бомбы в 1945 году имело мощность 20 килотонн, то есть бомба имела взрывную силу 20000 тонн в тротиловом эквиваленте. В течение 20 лет США и СССР испытали ядерное оружие общей массой более 10 мегатонн, или 10 миллионов тонн в тротиловом эквиваленте. Для масштаба, это по крайней мере в 500 раз сильнее первой атомной бомбы. Для того, чтобы привести размер крупнейших ядерных взрывов в истории в масштабе, данные были выведены с использованием Nukemap Alex Wellerstein, приспособление для визуализации ужасающих последствий ядерного взрыва в реальном мире.

В приведенных картах, первое кольцо взрыва является огненным шаром, за которым следует радиус излучения. В розовом радиусе отображается почти все разрушения зданий и со смертельным исходом 100%. В сером радиусе, более сильные здания будут выдерживать взрыв. В оранжевом радиусе, люди пострадают от ожогов третьей степени, а горючие материалы будут загораться, что приведет к возможным огненных штормам.

Самые крупные ядерные взрывы

Советские тесты 158 и 168

25 августа и 19 сентября 1962 года, менее чем через месяц друг от друга, в СССР были проведены ядерные испытания над Новоземельским регионом России, на архипелаге на севере России вблизи Северного Ледовитого океана.

Никаких видео или фотозаписей испытаний не осталось, но оба испытания включали в себя использование 10-мегатонных атомных бомб. Эти взрывы сожгли бы все в пределах 1,77 квадратных миль в эпицентре, вызывая ожоги третьей степени потерпевших в площади 1090 квадратных миль.

Айви Майк

1 ноября 1952 года США было поведено испытание Айви Майк над Маршалловыми островами. Айви Майк - первая в мире водородная бомба и имела мощность 10,4 мегатонн, что в 700 раз сильнее первой атомной бомбы.

Взрыв Айви Майк был настолько мощным, что испарился остров Элугелаб где он был взорван, в результате чего на его месте образовался 164-футовый глубокий кратер.

Castle Romeo

Ромео был вторым ядерным взрывом из серии испытаний, которые проводились США в 1954 г. Все взрывы проводились на атолле Бикини. Ромео был третьим самым мощным испытанием серии и имел мощность около 11 мегатонн.

Romeo был первым протестированным на барже в открытых водах, а не на рифе, так как США быстро кончились острова, на которых можно было испытать ядерное оружие. Взрыв сожжет все в пределах 1,91 квадратных миль.

Советский Тест 123

23 октября 1961 г. Советский Союз провел ядерное испытание № 123 над Новой Землей. Тест 123 был мощностью 12,5 мегатонн ядерной бомбы. Бомба такого размера будет сжигать все в пределах 2,11 квадратных миль, вызывая ожоги третьей степени людям на площади 1309 квадратных миль. Это испытание также не оставило никаких записей.

Castle Yankee

Castle Yankee, второй по мощности из серии испытаний, был проведен 4 мая 1954 г. Бомба имела мощность 13,5 мегатонн. Четыре дня спустя, его радиоактивные осадки распада достигли Мехико, не расстояние около 7100 миль.

Castle Bravo

Castle Bravo был проведен 28 февраля 1954 года, был первым из серии Castle испытаний и крупнейшим ядерного взрыва в США всех времен.

Браво первоначально предполагали как 6-мегатонн взрыв. Вместо этого, бомба произвела 15-мегатонный взрыв. Его гриб достиг 114000 футов в воздухе.

Просчет американских военных имел последствия в размере облучении около 665 жителей Маршалловых островов и смертью от радиационного облучения японского рыбака, который был в 80 милях от места взрыва.

Советские тесты 173, 174 и 147

С 5 августа по 27 сентября 1962 г. СССР провел серию ядерных испытаний над Новой Землей. Тест 173, 174, 147 и все выделяются как на пятый, четвертый, и третий сильнейшие ядерные взрывы в истории.

Произведенные все три взрыва имели мощность 20 Мегатон, или около 1000 раз сильнее ядерной бомбы Тринити. Бомба этой силы снесет на своем пути все в пределах трех квадратных миль.

Тест 219, Советский Союз

24 декабря 1962 г. СССР провел испытание № 219, мощностью 24,2 мегатонн над Новой Землей. Бомба этой силы может сжечь все в пределах 3,58 квадратных миль, вызывая ожоги третьей степени в области до 2250 квадратных миль.

Царь-Бомба

30 октября 1961 года СССР взорвали наибольшее ядерное оружие когда-либо испытанное и создали самый большой рукотворный взрыв в истории. В результате взрыва, который в 3000 раз сильнее бомбы, сброшенной на Хиросиму.

Вспышка света от взрыва была видна на расстоянии 620 миль.

Царь-бомба, в конечном счете, имела мощность между 50 и 58 мегатонн, в два раза больше второго по величине ядерного взрыва.

Бомба такого размера будет создать огненный шар размером 6,4 квадратных миль и будет в состоянии нанести ожоги третьей степени в пределах 4080 квадратных миль от эпицентра бомбы.

Первая атомная бомба

Первый атомный взрыв был размером Бомбы-Царя, и до сих пор взрыв считается почти невообразимого размера.

В соответствии с данными NukeMap, это оружие с мощностью 20-килотонн производит огненный шар с радиусом 260 м, примерно 5 футбольных полей. По оценкам принесенного вреда, бомба понесет смертельное излучение площадью 7 миль в ширину, и будет производить ожоги третьей степени на расстоянии более чем 12 миль. При применении такой бомбы на нижнем Манхэттене, будет убито более 150 000 человек и действие радиоактивных осадков протянется до центрального Коннектикута, согласно расчетов NukeMap.

Первая атомная бомба была крошечной по меркам ядерного оружия. Но ее деструктивность все же очень велика для восприятия.