МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ - 1) теоретические положения исторической науки, которые выступают средством открытия новых исторических фактов или используются в качестве инструмента познания прошлого [В. В. Косолапов]; 2) теоретическая основа конкретно-исторического исследования [Н. А. Мининков].

Методология исторического исследования - это способ решения научной проблемы и достижения его цели - получения нового исторического знания. Методология исторического исследования как способ исследовательской деятельности представляет собой систему теоретического знания, включающую цель, задачи, предмет, когнитивную стратегию, методы и методику производства исторического знания. Эта система включает знания двух видов - предметные и методологические. Предметные теоретические знания являются результатом конкретных исторических исследований. Это - теоретические знания об исторической действительности. Методологические теоретические знания - это результат специальных научных исследований, предметом которых выступает научно-исследовательская деятельность историков. Это - теоретические знания о способах научно- исследовательской деятельности.

Теоретические знания предметного и методологического содержания включаются в структуру методологии исторического исследования при условии их интериоризации методологическим сознанием исследователя, в результате чего они становятся проектной и нормативной основой научно-исследовательской деятельности. В структуре методологии исторического исследования такие теоретические знания выполняют функцию когнитивных «фильтров», опосредующих взаимодействие субъекта и предмета исторического исследования. Такие «предпосылочные» или «внеисточниковые» знания иногда называют паттернами, которые представляют собой синкретическое единство конструктивного и концептуального. Это - «образы», с одной стороны, предмета исторического исследования, а с другой - самого процесса его исследования.

В структуре методологии исторического исследования можно выделить следующие уровни: 1) модель исторического исследования как система нормативного знания, определяющего предметную область конкретного научного исследования, его когнитивную стратегию, основные принципы и познавательные средства; 2) парадигма исторического исследования как образец и стандарт постановки и решения определенного класса исследовательских задач, принятые в научном сообществе, к которому принадлежит исследователь; 3) исторические теории, имеющие отношение к предметной области конкретно- исторического исследования, формирующие его научный тезаурус, модель предмета и используемые в качестве объяснительных конструктов или понимающих концептов; 4) методы исторического исследования как способы решения отдельных научно-исследовательских задач.

Следует различать понятие «методология исторического исследования» и понятие методологии истории как отрасли специальных научных исследований или научной дисциплины, сформировавшейся в рамках исторической науки с целью теоретического обеспечения эффективности проводимых в ней исторических исследований. Методология истории как отрасль науки, по мнению российского историка начала XX века А. С. Лаппо-Данилевского, распадается на две части: теорию исторического знания и учение о методах исторического мышления. В XX веке в предметную область методологии, как научной дисциплины, стали включать принципы и методы исторического исследования, закономерности процесса исторического познания, а также такие вопросы не методологического содержания, как смысл истории, роль народных масс в истории, закономерности исторического процесса. В настоящее время методологию истории рассматривают как научную дисциплину, обеспечивающую организацию исследовательского процесса с целью получения нового и максимально достоверного знания [Н. А. Мининков]. Следовательно, предметом методологии истории как научной дисциплины является само историческое исследование.

Выделение исторического исследования в качестве предмета методологии истории как научной дисциплины ставит важные вопросы: является ли это исследование целесообразным или оно носит произвольный характер, какие условия определяют возможность получения нового исторического знания, существуют ли логика и нормы научно-исследовательской деятельности историка, познаваем ли ее процесс?

Внутренний мир историка всегда требует определенной свободы творчества, он связан с вдохновением, интуицией, воображением и некоторыми другими неповторимыми психическими качествами ученого. Поэтому в данном отношении историческое исследование как творчество является искусством. Вместе с тем историческое исследование, чтобы быть научным, должно проводиться в соответствии с определенными принципами и требованиями, которые должен соблюдать ученый. Поэтому свобода творчества, «вспышки озарения» в исторической науке неизбежно соседствуют с представлениями ученого о необходимых элементах целенаправленной познавательной деятельности. Поэтому историческое исследование - это не только научное творчество, но и в известной мере ремесло, т. е. познавательная деятельность, подчиненная определенным нормативным требованиям. Изучение этих норм, приведение их в систему целенаправленной деятельности, теоретическое ее обоснование дает возможность осуществлять сознательный контроль над процессом конкретно-исторического исследования, постоянно совершенствовать его практику, а также передавать опыт исследовательского мастерства и обучать ему. В этом состоит непосредственно практическое значение методологии истории как научной дисциплины.

А. В. Лубский

Определение понятия цитируется по изд.: Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. Отв. ред. А.О. Чубарьян. [М.], 2014, с. 274-277.

Литература:

Косолапов В. В. Методология и логика исторического исследования. Киев.1977. С. 50; Лаппо-Даншевский А. С. Методология истории. М, 2006. С. 18; Лубский А. В. Альтернативные модели исторического исследования: концептуальная интерпретация когнитивных практик. Saarbriicken, 2010; Мипинков Н. А. Методология истории: пособие для начинающего исследователя. Ростов н / Д, 2004. С. 93-94: Смоленский Н. И. Теория и методология истории: учеб. пособ. 2-е изд., стер. М., 2008. С. 265.

«Глава 19 МЕТОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Методы исторического исследования традиционно делятся на две большие группы: общие методы научного исследования и специальные исторические...»

-- [ Страница 1 ] --

МЕТОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Методы исторического исследования традиционно делятся на две

большие группы: общие методы научного исследования и специальные исторические методы. Однако нужно иметь в виду, что подобное деление в некоторой степени условно. Например, так называемый «исторический» метод используется не только историками,

но и представителями самых различных естественных и общественных наук.

Задача общей методологии научного познания – дать систему общих теоретических принципов решения поставленных задач и проблем.

По этой причине писать о методологических приемах исследования гораздо труднее, чем о конкретных методах сбора фактического материала или источниковедческого анализа. Последнее также предполагает наличие определенных навыков и усилий, направленных на их приобретение. Однако овладеть такими навыками в определенном смысле гораздо проще. Эти навыки приобретаются на специальных практических занятиях, например по палеографии, сфрагистике, источниковедению; при изучении какого-либо специального курса (например, по анализу древних документов) или в археологической и этнографической экспедиции под руководством опытного наставника. Образно говоря, методика – это «тактика», тогда как методология – «стратегия» научного исследования.

По этой причине методология – не столько набор каких-то жестких обязательных технических правил и процедур (хотя эта сторона должна быть обязательно учтена), а скорее некоторая совокупность общих идей, подходов и принципов, которая не может быть постигнута тем же путем, как конкретные методы сбора материала или его источниковедческой критики. В этой связи Дж. Тош писал, что «правила исследования нельзя свести к единой формуле, а конкретные процедуры анализа варьируют в зависимости от характера источника» (Тош 2000: 102). Лучше всего использование того или иного метода может быть проиллюстрировано на примере работ крупных историков прошлого и современности. По всей видимости, изучение работ предшественников, попытка приоткрыть дверь в творческую лабораторию маститого исследователя или его школы есть самый правильный путь к постижению того или иного Глава 19. Методы исторического исследования метода. Правда, необходимо иметь в виду, что нередко выдающиеся ученые используют не один метод, а сразу несколько, точнее, даже систему методов, поэтому не всегда можно сразу понять, что относится к одному методу, а что к другому.

Существует достаточно большое количество общенаучных и специальных методов, которые используются при проведении исторических исследований.

Нарративный метод (иногда его называют описательноповествовательным). История была и во многом еще остается повествованием о событиях. Далеко не случайно само название исторической науки происходит от слова story – повествование, рассказ.

Еще в конце XIX в. Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобос назвали историю наукой «клея и ножниц» (Ланглуа, Сеньобос 2004). Задача историка сводилась, по их мнению, к сбору фактов в архивах и их монтажу в единое повествование. При этом «само собой» должны получиться целостное описание прошлого и теоретические выводы.

Данный метод используется многими историками до наших дней.

Соответственно нарративный метод является важным, хотя и недостаточным, для изложения исторических фактов. Сам по себе рассказ о событиях (нарратив) предполагает определенную последовательность, которая выстраивается согласно некоей логике самих событий. Историк интерпретирует данную цепь событий исходя из определенных причинно-следственных связей, установленных фактов и т. д. Полученные выводы важны для первичного анализа исторического события или эпохи. Однако для глубокого проникновения в суть событий этого явно недостаточно. Но, с другой стороны, без такого связного изложения более глубокий анализ просто невозможен. Тут уместно будет напомнить общеизвестное правило, что «исследование без теории слепо, а теория без исследований пуста» (Bourdieu, Wacquant 1992: 162). В идеале описание собранных источников и обобщение данных должны быть тесно связаны друг с другом.

Исторический (историко-генетический) метод. В первые десятилетия XIX в. приобрел зрелые черты и широко распространился принцип историзма (см. об этом в главе 2 настоящего издания).

Известный историк и философ истории Ф. Майнеке (1862–1954) полагал, что появление историзма являлось одним из наиболее значительных интеллектуальных переворотов в западной исторической науке. Его даже сравнивают с «научной революцией» в куновском смысле (Igers 1984: 31–41).

388 Теория и методология истории Принцип историзма означает рассмотрение всякого явления в его развитии: зарождении, становлении и отмирании. Историзм как способ осмысления прошлого, современности и вероятного будущего требует искать корни всех явлений в прошлом; понимать, что между эпохами существует преемственность, а каждую эпоху надо оценивать с точки зрения ее исторических особенностей и возможностей. В результате на общество удалось взглянуть как на нечто цельное и взаимосвязанное, а целостность позволяет глубже понять отдельные его элементы.

Вместе с этим развивался и исторический метод исследования событий, явлений и процессов. Само название данного метода ясно указывает на его сущность – исследование изменений при рассмотрении того или иного явления, института, процесса и т. д. Для историков обращение к прошлому не является каким-то особым методом. Прошлое есть предмет исследования историка, и поэтому выделять его изучение – с точки зрения современной идеологии историков – в какой-то особый исторический метод, наверное, не совсем логично, поскольку любой используемый историком метод имеет историческую направленность. Однако при анализе трансформации институтов, явлений и процессов важно установить причинно-следственные связи в процессе исторического изменения изучаемого явления или процесса. При этом важно в огромном множестве различных процессов и событий выделить те, что наиболее релевантны для поставленной задачи.

Исторический метод широко используется и в других науках.

Так, юристы используют исторический метод для исследования формирования системы права, той или иной совокупности законов и правил. Это можно проиллюстрировать на примере изменений юридического положения средневекового российского крестьянства в процессе поэтапного закрепощения. Инженер может использовать исторический метод для изучения развития техники, например кораблестроительства или строительства мостов и высотных зданий.

Так или иначе, изучение прошлого способствует лучшему пониманию современности. Нередко на стыке обращения к прошлому (предмет истории) и какой-либо социальной науки возникает пограничная дисциплина (экономическая история, историческая демография, историческая социология, история государства и права и др.). Междисциплинарный характер подобных исследований заключается в том, что на традиционный предмет исследования ис

торика (прошлое) накладываются методы исследования из других наук (экономики, демографии и др.; см. примеры таких исследований в главах 7, 8, 10, 12).

Ярким примером использования исторического (историкогенетического) метода являются труды представителей школы «Анналов» Ф. Арьеса «Человек перед лицом смерти» (1992; см. об этой книге также в главе 14) и Ж. Ле Гоффа «Рождение чистилища» (2009). Арьес использовал самые разнообразные источники:

данные иконографии, надгробия и эпитафии, живопись, литературные источники. Он показал, что представления о смерти в Западной Европе претерпели с течением времени значительные изменения. Если в варварском обществе смерть воспринималась как естественная необходимость, то в наши дни она стала во многом табуированным понятием.

Во второй работе Ле Гофф показал, что, оказывается, представления о чистилище появились у людей Средневековья только между XI и XIII вв. Официально папа Иннокентий IV признал чистилище в 1254 г. Однако на обыденном уровне эти идеи бытовали раньше. Французский историк считает, что появление данных представлений было обусловлено коммерциализацией общества, стремлением людей, связанных с деньгами – ростовщиков, торговцев, – обрести надежду на спасение в загробном мире. По сути дела, оба примера демонстрируют, что коллективные представления могут претерпевать значительные изменения с течением времени.

Одним из самых ярких примеров использования историкогенетического метода является знаменитая работа М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», в которой этот историк и социолог обнаруживает корни современной капиталистической этики и идеологии (о Вебере см. также главу 5). Другим хорошим примером использования данного метода является монография П. Манту «Промышленная революция XVIII столетия в Англии».

Автор исследования показывает целый ряд предпосылок, которые обусловили совершение этой революции именно в Англии. В частности, Манту делает экскурсы в историю создания паровых машин, начало которым было положено еще в XVII в., раскрывает особенности английской рассеянной мануфактуры, в среде которой родились первые машины (челночный ткацкий станок Джона Кэя, механическая прялка Джеймса Харгревса «Дженни»), исследует особенности английского законодательства, которое ввело запрет на ввоз в Англию индийских хлопчатых тканей, что сильно способстТеория и методология истории вовало росту производства таких тканей в Англии. Он также описывает особенности процесса возникновения первых фабрик Аркрайта (что было связано с особенностями английского патентного права) и т. п. (Манту 1937). В результате перед читателем встает сложный, но вполне понятный комплекс факторов, которые обеспечили возникновение совершенно нового явления в истории: промышленного переворота в Англии. Ниже мы еще вернемся к этому вопросу.

Еще одним вариантом использования исторического метода является так называемый «ретроспективный» («регрессивный», «реконструкционный») метод. Суть его заключается в опоре на более близкие исследователю исторические состояния общества для лучшего понимания состояния в прошлом. Таким образом, прошлое интерпретируется или реконструируется на основе какихлибо теоретических предпосылок или знания о более позднем состоянии данного или схожего явления или процесса. Этот метод был использован, в частности, К. Марксом при анализе генезиса капитализма. «Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны».

Подобный подход в полной мере был применим М. Блоком при изучении средневекового аграрного строя во Франции. Чтобы понять аграрную структуру средневековой Франции, Блок предлагает опираться на данные более позднего времени (XVIII в.), дающие целостную картину французской деревни. В разделе «Введение.

Несколько замечаний относительно метода» он подробно описывает суть данного метода: «Историк всегда раб своих документов, и больше всего тот, кто посвятил себя аграрным исследованиям; из опасения не разобраться в непонятном прошлом ему чаще всего приходится читать историю в обратной последовательности… Обратный метод, разумно применяемый, вовсе не требует от близкого прошлого фотографии, которую затем достаточно проецировать в неизменном виде, чтобы получать застывшее изображение все более и более отдаленных веков. Он претендует только на то, чтобы, начав с последней части фильма, попытаться затем показать его в обратном порядке, примирившись с тем, что там будет много пробелов, но твердо решив не нарушать его движение» (Bloch 1978: xxviii–xxix).

Глава 19. Методы исторического исследования

Исторический метод нередко связан с реконструкцией событий с помощью специальных методов и с применением общих логических и эвристических методов. Р. Коллингвуд (1889–1943), который одновременно являлся историком и философом истории, писал, что историк очень часто похож в своих методах на следователя, который должен раскрыть преступление. Подобно следователю, историк пытается собрать все фактические свидетельства и на их основе с помощью воображения, логики и дедукции строить гипотезы, не противоречащие фактам (Коллингвуд 1980).

Одним из результатов применения исторического метода является создание периодизации.

Периодизация очень важна для историка, причем не только для того, который исследует материал на достаточно длительном временном интервале. Любой длительный исторический процесс, например революция, война, модернизация, колонизация, всегда делится на периоды, каждый из которых имеет свои особенности. Это позволяет глубже понять ход исторического процесса в рамках исследуемого объема данных, упорядочить факты, дает возможность держаться естественной канвы изложения.

Периодизация – это особого рода систематизация, которая заключается в условном делении исторического процесса на определенные хронологические периоды. Эти периоды имеют те или иные отличительные особенности, которые определяются в зависимости от избранного основания (критерия) периодизации. Известно огромное количество различных периодизаций истории.

Для периодизации избираются самые разные основания: от смены характера идей и мышления до экологических трансформаций и межкультурного взаимодействия. Многие ученые отмечают ее большую значимость для истории и других социальных наук (см., например: Gellner 1988; Бентли 2001; Геллнер 2001; Грин 2001; Гринин 2006; Мак-Нил 2001; Розов 2001а; Стернз 2001 и др.).

Важно учитывать, что периодизация имеет дело с исключительно сложными процессами и поэтому неизбежно огрубляет и упрощает историческую реальность. Некоторые ученые противопоставляют понятия процесса и стадии, считая их взаимоисключающими (см., например: Штомпка 1996: 238). Однако можно согласиться с Р. Карнейро, что противопоставление процесса и стадий – это ложная дихотомия (Карнейро 2000), поскольку стадии являются составными частями продолжающегося процесса, а понятие процесса может служить для разработки понятия стадий.

392 Теория и методология истории Иными словами, любая периодизация (как и всякая систематизация) страдает односторонностью и какими-то расхождениями с реальностью. «Однако упрощения эти могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты» (Ясперс 1994: 52). При соблюдении необходимых методологических правил и процедур имеется возможность минимизировать эти недостатки периодизации и одновременно увеличить ее эвристическую эффективность.

Существуют определенные правила построения исторических периодизаций.

Правило одинаковых оснований, согласно которому конструирование периодизации требует при выделении равных по таксономической значимости периодов исходить из одинаковых критериев. К сожалению, это правило не соблюдается особенно часто, поэтому многие периодизации не имеют четких критериев, избранные основания либо непонятны, либо совершенно произвольны и непостоянны; нередко основания периодизации эклектичны и меняются от этапа к этапу.

Правило иерархии заключается в том, что при сложной периодизации, то есть такой, где крупные ступени подразделяются на более мелкие этапы (а такое дробление в принципе может иметь несколько уровней – период, этап и др.), периоды каждого последующего уровня деления должны быть таксономически менее важными, чем периоды предыдущего уровня.

Правило равнозначности периодов одной ступени деления указывает на необходимость характеризовать каждый период примерно с одинаковой полнотой. На практике некоторые теоретики выделяют ряд периодов только с целью оттенить один из них. Это, в частности, относится к социологам-постиндустриалистам, таким как, например, Д. Белл и Э. Тоффлер, у которых периодизация выполняет роль своего рода заставки к основной теме (показать особенности нового постиндустриального общества, идущего на смену индустриальному).

В первых главах, посвященных различным теориям исторического процесса, были приведены примеры многих периодизаций, которые использовались различными историками, философами и другими мыслителями начиная с поздней античности. До сих пор широко в ходу периодизация Древний мир – Средние века – Новое время, истоки которой уходят в эпоху Возрождения. Изначально идея состояла в том, что общество возвращалось к ценностям Античности (Возрождение).

Глава 19. Методы исторического исследования

Позднее, в XVII в., она была переосмыслена немецким историком Х. Келлером (Келлариусом, Целлариусом) (1634–1706), который распространил евроцентричную схему на всю мировую историю. Это было допустимо для западной науки того времени. Действительно, в XVII–XVIII вв. о других историях знали очень мало.

Однако деление на три вышеуказанных периода не характерно для других регионов мира (это одна из причин критики так называемого европоцентризма, о которой говорилось в главах 3, 5 и др.). Во многих неевропейских странах используют другие периодизации (в частности, историки Китая предпочитают пользоваться старой периодизацией по династиям).

Попытки связать эту периодизацию с марксизмом (три формации плюс «новейшая» история после 1917 г.) привели к тому, что в ней возникли сильные натяжки. Нужно было изобрести рабство и феодализм на Востоке, придумать «революции рабов» и т. д. При этом фактически советская (эта традиция отчасти сохранилась в российской науке) и западная «келлеровские» периодизации разошлись подобно тому, как разошлись юлианский православный и григорианский католический календари.

Основанием периодизации могут быть и иные критерии, в зависимости от поставленной задачи и аспекта исследования. Так, для У. Мак-Нила главным критерием выступает диффузия военнотехнологической информации и других важных для всего человечества инноваций (Мак-Нил 2004; 2008). Он выделяет в мировой истории следующие периоды и этапы.

1. Период культурного доминирования Ближнего Востока (до 500 г. до н. э.). Он начинается генезисом цивилизации в Месопотамии и Египте и заканчивается распространением вторичных цивилизаций в Китае, Индии и Греции.

2. Период евразийского культурного равновесия (500 г. до н. э. – 1500 г. н. э.). Период начинается экспансией эллинизма (500– 146 гг. до н. э.), закончившейся формированием единой евразийской ойкумены (к 200 г. н. э.) и великим переселением варваров (200–600 гг.). Далее следует этап мусульманского ответа (по МакНилу, «Возрождение Ближнего Востока», 600–1500 гг.) и время степных завоеваний и распространения империй (1000–1500 гг.).

3. Период господства Запада (с 1500 г. до середины ХХ в.), который начинается с Вызова Востоку (1500–1700 гг.), приведшего к шаткому мировому равновесию (1700–1850 гг.) и господству Запада (после 1850 г.).

394 Теория и методология истории Схожий подход был избран Дж. Бентли (2001), который выделил в мировой истории на основе межкультурного взаимодействия шесть периодов.

1. Период ранних сложных обществ (3500–2000 гг. до н. э.) характеризуется доместикацией лошади, появлением парусных судов, началом обмена между государствами Ближнего и Дальнего Востока посредством кочевников.

2. Период древних цивилизаций (2000–500 гг. до н. э.) состоит из нескольких волн диффузий (бронза, колесницы, железо). В этот период возникают большие земледельческие империи, распространяется алфавитная письменность, происходят масштабные миграции кочевых и полукочевых народов.

3. Период классических цивилизаций (500 г. до н. э. – 500 г. н. э.) отличается укрупнением и совершенствованием больших государств, возникновением мировых религий, усилением кочевников и формированием крупных степных империй, установлением сложной сети торговых маршрутов, в том числе «шелкового пути».

4. Постклассический период (500–1000 гг.) начинается с распространения ислама. В этот период господствуют три крупных центра (Аббасиды, Византия, Тан), развивается торговля в Индийском океане, включается Африка южнее Сахары, происходит диффузия мировых религий.

5. Период трансрегиональных кочевых империй (1000– 1500 гг.) – время господства в Старом Свете трансконтинентальных империй кочевников, особенно монгольской; установление прямых контактов между Западом и востоком, глобальная эпидемия чумы.

6. Современный период (с 1500 г.) отсчитывается с Великих географических открытий и характеризуется экспансией западной цивилизации, вовлечением всех частей света в масштабные экономические, технологические, культурные обмены.

Сравнительный метод. Сравнение есть один из базисных принципов научного познания мира. Наблюдая повторяющиеся явления, с глубокой древности люди пытались понять причины этого.

В результате у них возникали ответы на те или иные вопросы. Логическим основанием сравнительного метода является аналогия.

Аналогия – это сходство предметов и явлений. Способ мышления по аналогии предполагает, что при внешнем сходстве свойства и признаки, характерные для одного объекта, переносятся на другие. Это один из самых распространенных механизмов мышления.

Глава 19. Методы исторического исследования

Однако аналогия не является достаточной для объяснения сходства. Для этого необходим глубокий научный анализ. Такой анализ может быть проделан как раз посредством сравнительного метода.

Его предпосылкой является то, что многие природные и социальные явления повторяются, хотя последние далеко не в столь явном виде, как первые. Задача исследователя – понять причины этой повторяемости. Поэтому сравнительный метод – один из самых распространенных методов в общественных науках.

История не является исключением. Большинство историков имеют дело с индивидуальными явлениями прошлого. Однако важно выявить общие закономерности развития различных культурных явлений. По этой причине наиболее часто историки используют в своих исследованиях именно сравнительный метод (Мелконян 1981). Иногда его называют сравнительно-историческим (Ковальченко 1987).

Примером использования сравнительного метода является фундаментальный труд Б. Н. Миронова по социальной истории России нового времени. На протяжении всей работы автор сравнивает Россию со странами Европы и приходит к выводу, что наша страна развивалась с определенным запаздыванием. По этой причине то, что многим исследователям кажется недостатками и даже пороками российского общества, «не более и не менее как болезни роста и стадии развития: при сравнении с более зрелыми обществами многие особенности кажутся недостатками, а при сравнении с более молодыми – достоинствами» (Миронов 1999, т. 2: 303). Поэтому, полагает Миронов, проводить синхронные сравнения между западноевропейскими странами и Россией некорректно.

Сравнительный метод активно использовался в работах Ф. Броделя по экономической истории Средиземноморья и другим темам. Однако в трехтомной работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм» Ф. Бродель активно использовал не только сравнительный метод, но и исторический (историко-генетический), показывая предшествующие анализируемым явлениям состояния, а также зарождение капитализма на разных уровнях общества (другие примеры использования сравнительного метода см.

в главах 5, 6, 8, 11 и др.).

В изучении первобытного общества прошла целая дискуссия по поводу того, что, как и с чем можно сравнивать. Участники дискуссии пришли к выводу, что некорректное использование внешних аналогий может привести к неоправданным выводам. По этой приТеория и методология истории чине необходимо соблюдать ряд обязательных принципов сравнительно-исторического анализа. Главные условия – проведение сопоставлений в условиях единого (или максимально близкого) объекта: хозяйственно-культурного типа, близкого временного периода и примерно сопоставимого стадиального уровня развития исследуемого общества и общества, используемого в качестве аналога (Першиц 1979).

Была высказана точка зрения о необходимости разграничения народов, которые в той или иной степени уже испытали на себе влияние более развитых обществ. Такие первобытные общества было предложено называть синполитейными (от греч. «син» – одновременный и «полития» – общество, государство, город, то есть «синхронные государственным»).

По этой причине, реконструируя общества классической догосударственной первобытности – апополитейные общества (от греч. «апо» – до) – необходимо помнить, что синполитейные общества всего лишь аналоги обществ апополитейных и поэтому в данном случае сравнительно-историческое исследование должно быть дополнено историко-генетическим методом (Першиц, Хазанов 1978). В зарубежной литературе существует подобное разграничение обществ колониального и доколониального времени.

Из вышеизложенного следует, что сравнительный метод имеет общие аналитические основания с историческим методом, поскольку и тот и другой основываются на сравнении. Только исторический метод предполагает сопоставление диахронных состояний изучаемого объекта, тогда как сравнительный метод может использовать разные виды сравнений. Согласно Ч. Тилли, можно выделить несколько типов различных сравнений (Tilly 1983). Индивидуализирующие сравнения – это когда все привлекаемые примеры служат только как вспомогательные для объяснения главной, рассматриваемой исследователем формы. По всей видимости, этот вид сравнения близок к тому, что в социальных науках называют case study. Такой вид сравнения характерен для работ многих историков. Они рассматривают какой-то отдельный случай и приводят в подтверждение доказываемого тезиса соответствующие или контрастирующие примеры.

Образцом индивидуализирующих сравнений является книга М. Блока «Короли-чудотворцы» (1998 ). В этой работе французский исследователь задается вопросом, почему люди верили в чудодейственные способности французских и английских коро

Глава 19. Методы исторического исследования

лей исцелять больных золотухой. Он обращается к большому количеству примеров из раннесредневековой истории и этнографии, начиная со знаменитой работы Дж. Фрэзера «Золотая ветвь» (Блок 1998 : 122–124 и сл.) и в результате приходит к парадоксальному для того времени выводу. Ментальность и представления о сакральности власти в эпоху первых французских королей были гораздо ближе к этнографическим культурам, нежели к европейскому рациональному человеку. Короли считались носителями сверхъестественных способностей, они были посредниками между мирами сакральным и профанным (подробнее см.: Крадин 2004:

137–148). С течением времени представления о королевской власти трансформировались, но вера в некоторые чудодейственные качества осталась.

Вариативные сравнения имеют другую цель. Они должны показать общие и особенные черты рассматриваемых случаев. Например, если исследователь сравнивает западноевропейское рыцарство и японское самурайство, при таком подходе он выделяет общие черты, характерные для обоих институтов, а также их индивидуальные, только им присущие особенные черты. Хорошим примером использования такого метода является книга Т. Эрла «Как вожди приходят к власти» (Earle 1997). Автор использует в работе три основных примера – предгосударственные общества Северной Европы, Перуанского побережья и Гавайи (регионы, в которых он работал). По всем основным рассматриваемым в книге аспектам (экология, экономика, идеология и др.) проводится сравнение, которое дополняется фактами по другим регионам мира. В результате автор создает целостную картину вариативности исторического процесса на пути к раннему государству. В таком же ключе написана книга канадского археолога Б. Триггера «Осмысление ранних цивилизаций» (Trigger 2003). Автор выбрал шесть примеров древних очагов политогенеза (майя, инки, Бенин, Месопотамия, Египет, Китай) и сравнил их по более чем двадцати показателям: экономика, торговля, урбанизация, система родства, право, космология, искусство, архитектура и т. д.

Наверное, один из самых известных примеров использования сравнительного метода – это знаменитая работа Т. Скочпол «Государство и социальная революция: сравнительный анализ Франции, России и Китая» (Skocpol 1979; см. об этом также главу 8). Несмотря на то, что рассматриваемые революции имеют разные временные и цивилизационные основания, автор не только находит 398 Теория и методология истории общие черты между избранными примерами (аграрный характер старых режимов, успешный результат и др.

), но и приходит к новым концептуальным обобщениям. Сравнения даже достаточно разных случаев (таких как три вышеупомянутые революции) могут вызвать новые вопросы, которые, в свою очередь, дадут возможность предложить иные интерпретации и обобщения обсуждаемых событий. Подобные сравнения иногда именуют контрастными.

Наконец, охватывающие сравнения включают большое количество случаев и выделяют множественность имеющихся форм.

Примером использования подобного метода является известная книга Г. Нибура «Рабство как система хозяйства» (1907). Автор суммировал все известные этнографические случаи использования рабского труда. После этого он обратился к их интерпретации.

Объясняя свой научный метод, более столетия назад Нибур писал:

«Многие этнологи пользуются довольно странным методом. У них есть какая-нибудь теория, полученная путем дедуктивных рассуждений, и к ней они присоединяют несколько фактов в виде иллюстрации… Единственно научный метод состоит в том, чтобы собирать беспристрастно факты и исследовать, нельзя ли их подвести под какое-нибудь общее правило!» (Нибур 1907: 8–9). В целом данная работа по своему духу близка к кросс-культурным методам (о которых см. главу 21).

Нужно заметить, что именно в антропологической науке (в нашей стране ее чаще называют этнологией) сравнительный метод занимает особенное место. Многие антропологи подчеркивали значимость этого метода для своей науки. «Единственная черта, выделяющая каждую отрасль антропологии и не являющаяся характерной ни для какой другой из наук о человеке – это использование сравнительных данных. Историк занимается, как правило, историей Англии, или Японии, или девятнадцатого века, или эпохи Возрождения. Если же он занимается систематическим сравнением моментов истории различных стран, периодов или направлений, он становится философом истории или антропологом!» (Клакхон 1998: 332). Классическим примером применения в антропологии сравнительного метода являются работы Г. Спенсера (1820–1903) или знаменитый труд Джеймса Фрэзера (1854–1941) «Золотая ветвь» – книга, в которой собрано и проанализировано в сопоставлении огромное количество сведений о различных культах и религиозных верованиях.

Глава 19. Методы исторического исследования

Именно поэтому сравнительный метод часто используется в работах исследователей, тяготеющих к историко-антропологическому пониманию истории (школа «Анналов», социальная история и др.). Эффект от использования данного метода настолько велик, что часто это открывает новые перспективы в изучении классических тем и направлений. Так, использование сравнительных этнографических данных позволило А. Я. Гуревичу совершенно поновому взглянуть на природу европейского феодализма (1970;

1972). Подобные перспективы открылись при использовании сравнительного метода применительно к древним скифам (Хазанов 1975), Древней Руси (Фроянов 1980; 1999), древним и средневековым цивилизациям Востока (Васильев 1983).

Образцом использования сравнительного метода можно считать книги В. П. Илюшечкина (1986; 1990 и др.). Илюшечкин был одним из наиболее вдумчивых критиков схемы пяти формаций в советской науке. Он собрал огромное количество эмпирических сведений, которые опровергали тогдашние представления, что рабство существовало в древности, а в Средние века – крепостничество и феодализм. В. И. Илюшечкин, в частности, показал, что рабство не только существовало, но и играло большую роль в Средние века и Новое время. Еще одним примером применения сравнительного подхода могут служить работы Ю. М. Кобищанова по теории полюдья. Еще в 1970-е гг. он обнаружил сходство между древнерусским полюдьем и аналогичными институтами в Африке. Позднее он расширил круг исторических параллелей, что позволило создать целостную концепцию одного из важных механизмов институализации власти в эпоху политогенеза (Кобищанов 1994; 2009). В конце концов сравнительный метод создал основу для формирования кросс-культурной методологии.

Типологический метод является одним из важнейших методов, используемых в социальных и гуманитарных науках. Как и сравнительный метод, он основан на сопоставлении. Он также позволяет выявить группы схожих явлений и процессов, что достигается посредством схематического отображения конкретно-исторической реальности в виде логических моделей – так называемых «идеальных типов». Ценность таких типов не столько в точности соответствия эмпирической реальности, сколько в возможности понять и объяснить (много примеров такого рода приведено в главах 6–8, 18 и других).

400 Теория и методология истории Именно этим типология отличается от обычной классификации. Последняя основана на группировании по тем или иным критериям реальных объектов. Скажем, классификацию может создавать археолог, раскладывая артефакты на группы на основе тех или иных выбранных критериев. Типология основывается на создании мыслительных объектов в сознании исследователя. Тип – это идеальная конструкция, которая отражает наиболее важные черты и связи изучаемого явления. При этом могут игнорироваться иные признаки, которые не включаются в число существенных параметров модели. Более того, может оказаться так, что конкретные объекты могут иметь черты нескольких типов. Это можно проиллюстрировать на примере четырех классических типов темперамента, выделяемых в психологии: сангвиники, холерики, флегматики, меланхолики. В реальности конкретные индивиды могут обладать чертами как одного, так и нескольких темпераментов. Попробуйте распределить своих друзей и знакомых по этим группам, и вы поймете, что далеко не все вписываются в прописанные в учебниках каноны.

Классическим примером типологии считаются знаменитые три идеальных типа господства М. Вебера – традиционное, рациональное и харизматическое. Традиционное основано на соблюдении традиционных норм и вере в сакральные функции власти, рациональное – на соблюдении бюрократией рациональных и легитимных правил, харизматическое – на вере в сверхъестественные способности лидера. В реальности исследуемые явления далеко не всегда могут соответствовать идеальным типам. Возьмите для примера фигуру какого-либо политического лидера. Он может сочетать в себе признаки двух, а то и всех трех форм господства. Так, современная британская монархия сочетает в себе элементы традиционного и рационального господства, но не лишена и некоторого харизматического ореола. Однако, как неоднократно подчеркивал сам Вебер, чем более «чужды миру» идеальные типы, тем лучше они выражают свои эвристические функции. Суть типологии состоит не в том, чтобы разложить по полочкам все изученные объекты, а в том, чтобы лучше уяснить вариативность наблюдаемых явлений и их сущность.

Не случайно типология трех форм господства не потеряла своей привлекательности и активно используется в современных исследованиях представителей различных социальных наук (и в том числе, конечно же, в исторических исследованиях). Большинство

Глава 19. Методы исторического исследования

выработанных в гуманитарных науках теорий представлены идеальными типами. По сути дела, такие понятия, как «феодализм», «племя», «вождество», «государство», «город» и т. д., представляют собой идеальные типы.

Среди представителей наук о прошлом особенно пристальное внимание разработке типологического метода уделяют археологи (Клейн 1991). Для данной дисциплины этот метод особенно важен, поскольку археологи имеют дело с большим массивом артефактов, получаемым в процессе раскопок. Работа археолога немыслима без предварительной стадии обработки и упорядочения раскопанных источников. Более того, поскольку вещи меняются с течением времени (посмотрите, например, на изменения в одежде), форма предметов может говорить о времени их появления или бытования среди людей. Это стало основой использования типологии как одного из возможных методов датирования в археологии. Для более углубленного изучения типологического метода лучше всего обратиться к следующим коллективным работам на русском языке:

«Типы в культуре» (1979 г.), «Проблемы типологии в этнографии»

(1979 г.), а также к книге Л. С. Клейна (1991 г.).

Однако не только археологи применяли типологический метод в своих исследованиях. Различные историки также использовали типологический метод в своих работах. Широко известны дискуссии по поводу типологии феодализма в работах советских медиевистов. В основу наиболее популярной типологии был взят принцип соотношения античного (романского) и варварского (германского) компонентов в политической культуре раннесредневековых обществ. Это привело к выделению трех типов: 1) с преобладанием романского начала (Италия и Испания); 2) синтезный вариант (Франкское государство); 3) с преобладанием варварского начала (Англия, Скандинавия) (Люблинская 1967).

Еще один известный пример среди специалистов по древней истории – типология раннего государства. Основные принципы этой типологии были изложены в книге под редакцией Х. Классена и П. Скальника «Раннее государство» (Claessen, Skalnik 1978). Авторы понимают раннее государство как «централизованную социополитическую организацию для регулирования социальных отношений в сложном стратифицированном обществе, разделенном по крайней мере на две основных страты, или возникающих социальных класса – на управителей и управляемых, отношения между которыми характеризуются политическим господством первых и 402 Теория и методология истории данническими обязанностями вторых; законность этих отношений освящена единой идеологией, основной принцип которой составляет взаимный обмен услугами» (Claessen, Skalnik 1978: 640).

Редакторы выделили по степени зрелости три типа ранних государств – зачаточные (inchoate), типичные (typical) и переходные (transitional) (Ibid.: 22, 641). Ранние государства должны трансформироваться в зрелые формы доиндустриального государства (mature state), в которых имеются развитый бюрократический аппарат и частная собственность (Claessen 2000). Данная типология показывает, как трансформировалось общество в процессе создания и укрепления государства. Понятно, что в реальности государства могли включать в себя черты нескольких типов, но такая типология позволяет яснее видеть различия и разные эволюционные траектории у разных ранних государств. Она позволяет также более отчетливо определять факторы (экологические, исторические, технологические и пр.), которые определяли причины выбора того или иного политогенетического типа и пути развития. Она также позволяет глубже понять, почему к более высокому эволюционному типу (уровню) государственности, развитой государственности смогли прийти только некоторые из ранних государств и почему зрелые государства обязательно (в отличие от ранних) обладали бюрократическим аппаратом.

Структурный метод. Латинское слово structura означает «строение, расположение». Данный метод основан на выявлении устойчивых связей внутри системы, обеспечивающих сохранение ее основных свойств. Отсюда проистекает его близость к системному методу. Не случайно в социальных науках существует такое течение, как структурный функционализм.

Истоки структурализма восходят к работам лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857–1913) и социолога Эмиля Дюркгейма (1858–1917). Важный вклад в его развитие внес британский антрополог А. Рэдклифф-Браун (1881–1955) и советский фольклорист В. Я. Пропп (1895–1970). Наиболее обстоятельно структурализм для социальных наук ХХ в. был разработан французским профессором Клодом Леви-Строссом (1908–2009). Его книга «Структурная антропология» опубликована на русском языке (1985). Согласно Леви-Строссу, за каждым явлением или процессом скрываются неосознаваемые обыденным опытом структурные связи. Задача антрополога – выявить структуру этих связей. Леви-Стросс разрабатывал данный метод на примере мифов, тотемизма, ритуалов. Впо

Глава 19. Методы исторического исследования

следствии метод был применен к бессознательным структурам в психологии.

Особенное развитие структурализм получил в лингвистике, где специалистами (задолго до Леви-Стросса) было показано, что существует набор правил грамматических трансформаций, которому подчиняются все языки. Помимо этого все языки представляют особые знаковые системы. Значение каждого символа (слова) определяется его структурным местом, в соответствии с существующими бинарными оппозициями. Иными словами, смысл слова проистекает не из физических свойств, а из структурного отношения с другим словом, часто противоположным по значению (горячий – холодный, верх – низ, лево – право и т. д.). Впоследствии подобные идеи получили свое развитие в семиотическом подходе в трудах Р. Барта (1915–1980) и Ю. М. Лотмана (1922–1993) и оказали важное влияние на историческую науку в области источниковедческой критики текстов. Это стало основой деконструктивизма, разрушившего монополию на единственно верное истолкование текста, и с течением времени привело к постмодернизму.

Однако структурные связи можно обнаружить не только в процессе анализа нарративных источников, но и при изучении общественных систем. Продемонстрируем богатые возможности использования структурного метода на примере изучения древних обществ. В 25-й главе книги «Раннее государство» Х. Й. М. Классен провел сопоставление 21 раннего государства почти по 100 различным показателям (Claessen, Skalnik 1978: 533–596). Изучая, в частности, структуру аппарата управления, он отметил следующие устойчивые корреляции. На уровне почти 99 % совпадения для ранних государств характерна трехъярусная административная система (центральное правительство, региональная и местная власть).

Так называемые общие функционеры (выполняющие несколько различных функций одновременно) столь же часто обнаруживаются главным образом на региональном уровне и несколько реже – на национальном и местном уровнях. Согласно собранным данным, наиболее часто они занимались сбором налогов или дани, несколько реже выполняли судейские или военные обязанности. Как наследование, так и назначение на должность «общих» функционеров встречались редко. В большинстве случаев (68 %) существовал смешанный способ комплектования. По поводу связи между доходом и должностью, степени независимости администраторов от высшей власти и стремления последней контролировать функциоТеория и методология истории неров не было полноты эмпирических сведений, хотя имеющиеся данные преимущественно свидетельствовали об устойчивой положительной связи.

Классен полагает, что вполне оправданно сделать вывод о существовании тенденции максимизации власти функционеров на региональном уровне. При этом он фиксирует наиболее сильный контроль центра именно для этого уровня управления. Не менее интересные выводы были получены Классеном в отношении так называемых «специальных» функционеров (в терминологии М. Вебера более подходящих под определение профессиональных бюрократов).

Как и у любого научного метода, у структурного подхода есть свои недостатки. Уязвимым местом структурализма принято считать его статичность, неприменимость к исследованию диахронных исторических изменений. В неомарксистской антропологии указывается также, что структурализм сводит роль исторического субъекта к детерминированным элементам и функциям структуры (Андерсон 1991). Тем не менее данный метод имеет важное значение, скажем, для изучения политических систем и структур власти.

Еще один пример использования структурного метода можно почерпнуть из уже упомянутого выше труда Б. Н. Миронова «Социальная история России» (1999). Автор задается вопросом, насколько много и напряженно приходилось трудиться русскому крестьянству. На этот счет существуют два противоположных мнения.

Согласно первому, крестьянство отличалось значительным трудолюбием, согласно второму – православный люд трудился достаточно умеренно, ровно столько, сколько было необходимо. Автор берет в качестве условного критерия трудовой этики уровень трудовых затрат. Поскольку это относительный критерий, Миронов использует три разных способа исчисления данной переменной.

В качестве первого показателя он берет количество праздничных и выходных дней в году. Далее он использует данные по хронометражу ряда трудовых процессов и, наконец, пытается определить общие затраты времени на хозяйственную деятельность.

Общее количество праздников и выходных превышало 100 дней.

Данные земской статистики по затратам труда указывают, что существовал огромный потенциал для правильно организованного труда.

Наконец, подсчет времени, затрачиваемого на сельхозработы, показал, что в деревне существовал избыток мужской рабочей силы.

Глава 19. Методы исторического исследования

тенсивность и организация труда русских крестьян была ниже, чем у сельского населения Западной Европы. В периоды страды русские крестьяне могли работать столь же интенсивно (но уступали в организации труда), однако в остальное время интенсивность и производительность их труда были ниже (Миронов 1999, т. 2:

305–309). Кстати, эти же черты трудовой этики можно проследить и позднее, например в советское время (авральный характер работы – «конец квартала», «конец года»).

Системный метод. Впервые основные принципы системного подхода (метода) были сформулированы в 1949 г. биологом Л. фон Берталанфи (1969а; 1969б). Большой вклад в его разработку внесли математик Н. Винер и психиатр У. Эшби. В отечественной литературе разработкой системного метода занимались И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Г. П. Щедровицкий, Э. Г. Юдин и другие исследователи (Блауберг и др. 1970; Блауберг, Юдин 1973; Щедровицкий 1981 и др.).

Системный метод исходит из понимания системы как совокупности взаимосвязанных элементов. Метод предполагает рассмотрение несколько главных задач: 1) вычленение элементов, которые входят в систему; 2) анализ характера отношений между элементами (горизонтальные, иерархические); 3) изучение взаимодействия системы с внешней средой.

Изучение строения системы – совокупности входящих в нее элементов и связей между ними – фактически представляет собой анализ внутренней структуры. Поэтому системный метод тесно смыкается со структурным. Некоторые исследователи их даже объединяют, относя к единой группе системно-структурных методов.

Важное место в системном методе занимает принцип изоморфизма. Суть его заключается в том, что если элементы разных систем подобны друг другу, то между этими системами может быть найдено подобие по их свойствам.

Поскольку большинство систем открытые (то есть обмениваются с внешней средой энергией), система должна стремиться к самосохранению путем поддержания своей целостности и поступления энергии, необходимой для жизнедеятельности. Данный аспект можно проиллюстрировать на примере так называемой «энергетической теории власти» антрополога Р. Адамса.

C точки зрения Адамса, любое стабильное человеческое сообщество является открытой системой, которая обменивается энергиТеория и методология истории ей с внешней средой и преобразует эту энергию. Всякая система стремится к уменьшению внутренней энтропии. Лучше это получается у тех систем, которые оптимизируют механизмы хранения и использования потоков энергии. Концентрация власти в руках немногих способствует лучшей «энергетической адаптации» сообщества к внешней среде. Начиная с появления вождеств контроль над энергией принимает иерархически централизованный, отделенный от широких масс характер. Централизованная организация перераспределения является энергетической основой стратификации в вождестве и затем в государстве. Далее, по мере усовершенствования средств контроля энергетических потоков, расширяются также объемы и способы воздействия власти (Adams 1975).

Нельзя сказать, что до фон Берталанфи никто не применял системный подход на практике. При внимательном изучении у многих выдающихся ученых можно найти те или иные составляющие системного метода. В частности, они были использованы, например, К. Марксом в его исследованиях экономики капиталистического общества (Кузьмин 1980). В немалой степени принципы системного подхода были предвосхищены в начале ХХ в. А. А. Богдановым (1989) в его работе о тектологии – «всеобщей организационной науке», а также в функциональном методе британского антрополога и этнолога Б. Малиновского в 1920-е гг. Несколько позже системный метод был использован М. Блоком в его книге «Феодальное общество» (2003). В этой фундаментальной работе Блок анализирует средневековое западноевропейское общество как целостный общественный организм. Он не только показывает ключевые компоненты социальной структуры (короли, рыцарство, горожане, крестьяне и др.), но также раскрывает отношения между этими общественными группами, место Европы в более широком геополитическом контексте. Фактически средневековый мир предстает в его работе как живой, развивающийся организм.

Похожие работы:

«Проблеми на постмодерността, Том IV, Брой 3, 2014 Postmodernism problems, Volume 4, Number 3, 2014 Медийната грамотност като част от публична компетентност за участие в дигитална среда Добринка Пейчеваx Статията е посветена на медийната грамотност като елемент от публичните компетенции за участие в дигитална среда. Осъществена е в рамките на национален проект “Европейски подход за публични компетенции и участие в дигитална среда“ с ръководител Добрина Пейчева (ЮЗУ“Н.Рилски“) по линия на Наредба...»

«Выпуск 2 ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ И ГЕРОИКО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ ПАТРИОТИЧЕСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ Не ради славы, во благо Отечества! Выпуск 2 ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ И ГЕРОИКО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ ПАТРИОТИЧЕСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 29.03.2013 № 115-рп и на основании конкурса, проведенного...»

«Семинар «Антропология города и городской фольклор» 2010 / 2011 академический год 16 февраля 2011 г. Михаил Лурье. Торговцы уличной песней и неизданный сборник городского фольклора (Ленинград, начало 1930-х) А.М. Астахова, известная фольклористам как собиратель, публикатор и исследователь русского эпического фольклора, в 1932 году подготовила к изданию сборник «Песни уличных певцов». Материалы этой книги предоставляют уникальный материал для изучения городского фольклора и этнографии города и...»

«УДК 373.167.1(075.3) ББК 63.3(О)я7 В Условные обозначения: - вопросы и задания - вопросы и задания повышенной трудности - обратите внимание - запомните - межпредметные связи - исторические документы Декларация - понятие, выделенное обычным курсивом, дано в терминологическом словаре Т. С. Садыков и др. Всемирная история: Учебник для 11 кл. обществ.-гуманит. В направления общеобразоват. шк./ Т. С. Садыков, Р. Р. Каирбекова, С. В. Тимченко. - 2-е изд., перераб., доп.- Алматы: Мектеп, 2011. - 296...»

«ПОЗДРАВЛЯЕМ! УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ! Примите мои искренние поздравления в связи 35-летием образования училища и нашего с вами факультета. Так распорядилась история, а ее, как известно, переписывать не принято, что Минское высшее военно–политическое общевойсковое училище (МВВПОУ), на базе которого образован общевойсковой факультет, было создано в период активного роста национально– освободительного движения стран Азии, Африки и Латинской Америки. В целях улучшения ситуации в этих странах и было...»

«Игорь Васильевич Пыхалов За что сажали при Сталине. Как врут о «сталинских репрессиях» Серия «Опасная история» Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=12486849 Игорь Пыхалов. За что сажали при Сталине. Как врут о «сталинских репрессиях»: Яуза-пресс; Москва; 2015 ISBN 978-5-9955-0809-0 Аннотация 40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Геббельса: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные...»

«Ю. П. А в е р к и е в а У ИСТОКОВ СОВРЕМЕННОЙ ЭТНОГРАФИИ (К СТОЛЕТИЮ ВЫХОДА В СВЕТ «ДРЕВНЕГО ОБЩЕСТВА» Л. Г. МОРГАНА) Классический труд Л. Г. Моргана «Древнее о б щ е с т в о » 1 (1877 г.), совершивший, по словам Ф. Энгельса, переворот в науке о первобытности, был итогом его многолетних исследований. К а к справедливо отмечал Ф. Энгельс, Морган пришел к своим выводам не сразу: «Около сорока лет работал он над своим материалом, пока вполне овладел им» 2. Действительно, «Древнее общество» было...»

«Уильям Фредерик Энгдаль Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века Уильям Ф. Энгдаль БОГИ ДЕНЕГ. Уолл-стрит и смерть Американского века Предисловие русскому изданию В марте 2011 года российский президент Дмитрий Медведев объявил о создании международной рабочей группы, которая будет консультировать правительство России, как превратить Москву в глобальный финансовый центр. В своём заявлении президент заявил, что это попытка уменьшить зависимость России от природных ресурсов с помощью...»

«Московская Международная Историческая Модель ООН РГГУ 201 Международный трибунал по морскому праву ДЕЛО О ТАНКЕРЕ «САЙГА» (1997 г.) Доклад эксперта Москва Содержание Содержание Введение Глава 1. Общие положения 1.2. О Международном Трибунале по морскому праву 1.2. Об источниках международного морского права 1.3. О морских пространствах в международном морском праве Глава 2. Общая характеристика дела о танкере «Сайга» 2.1. Предыстория дела 2.2. Позиция заявителя 2.3. Позиция ответчика 2.4....»

«УРОКИ ПО ПРАВИЛАМ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ. В 1-9 КЛАССАХ (Пособие для учителей.) Составители: Комышев В.Н., Люхин В.А., Жаркова Т.А., Гильмутдинова М.М. Уроки по правилам дорожного движения в 1-9 классах. – Пособие для учителей.г. Уфа В пособии даны рекомендации по проведению уроков по Правилам дорожного движения курса «Основы безопасной жизнедеятельности». Особое внимание уделено формированию навыков наиболее безопасного поведения детей в различных дорожных ситуациях, истории развития...»

«Полис. Политические исследования. 2014. № 4. C. 181-190. DOI: 10.17976/jpps/2014.04.15 ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ СЕТИ С.И. Петров ПЕТРОВ Сергей Иванович, доктор исторических наук, профессор кафедры политического управления факультета политологии СПбГУ. Для связи с автором: [email protected] Статья поступила в редакцию: 15.11.2013. Принята к печати: 23.04.2014 Аннотация. В статье представлен аналитический обзор трех книг, вышедших в 2013 г. и посвященных вопросам...»

«Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Саратовский государственный аграрный университет имени Н.И. Вавилова» РЕФЕРАТ по истории и философии науки (биологический науки) на тему: «Микроклональное размножение растений как современный метод повышения эффективности семеноводства растений» Выполнил: аспирант Беглов Сергей Михайлович Рецензент: канд. с.-х. наук Ткаченко О.В. Научный руководитель: канд. с.-х. наук Ткаченко О.В. Саратов...»

« ЭТНОГРАФИЯ 198 Ж УРН АЛ О С Н О В А Н В 1926 ГО Д У ВЫХОДИТ 6 РАЗ В ГОД СОДЕРЖАНИЕ Н Б. Т е р А к о п я н (М осква). Труд Ф. Энгельса «Происхождение семьи,. частной собственности и государства» и некоторые вопросы теории исто­ рического процесса Н. П. JI о б а ч е в а (М осква). Из истории каракалпакского женского костюма (К проблемам...»

«2. ТРЕБОВАНИЯ К ОСВОЕНИЮ ДИСЦИПЛИНЫ. В процессе изучения дисциплины студенты должны: Овладеть компетенциями: приобрести способность анализировать социально-значимые проблемы и процессы, происходящие в обществе, и прогнозировать возможное их развитие в будущем (ОК-4).Овладеть следующими профессиональными компетенциями: В аналитической, научно-исследовательской деятельности: приобрести способность анализировать и интерпретировать данные отечественной и зарубежной статистики о...»

«Интервью с Илдусом Файзрахмановичем ЯРУЛИНЫМ «НОВЫЕ ТЕКСТЫ, НОВЫЕ ЛЮДИ ТОЛКАЛИ НА ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ» Ярулин И.Ф. – кончил историко-филологический факультет Казанского государственного университета (1981), доктор политических наук (1998). профессор (2000); Тихоокеанский государственный университет, декан социально-гуманитарного факультета, профессор кафедры Социологии, политологии и регионоведения. Основные области исследования: неформальные институты и практики; институционализация гражданского...»

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК НАУЧНЫЙ СОВЕТ ПО ПРОБЛЕМАМ ЛИТОЛОГИИ И ОСАДОЧНЫХ ПОЛЕЗНЫХ ИСКОПАЕМЫХ ПРИ ОНЗ РАН (НС ЛОПИ ОНЗ РАН) РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ НЕФТИ И ГАЗА ИМЕНИ И.М. ГУБКИНА РОССИЙСКИЙ ФОНД ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ЭВОЛЮЦИЯ ОСАДОЧНЫХ ПРОЦЕССОВ В ИСТОРИИ ЗЕМЛИ Материалы VIII Всероссийского литологического совещания (Москва, 27-30 октября 2015 г.) Том II РГУ НЕФТИ И ГАЗА ИМЕНИ И.М. ГУБКИНА 2015 г. УДК 552.5 Э 15 Э 15 Эволюция осадочных процессов в истории Земли: материалы...»

«Annotation Бестселлер талантливого американского журналиста и телеведущего Джорджа Крайла «Война Чарли Уилсона» - доселе неизвестная история последней битвы холодной войны. Автор повествует о делах четвертьвековой давности, в значительной мере подхлестнувших нынешнее наступление исламских экстремистов по всему миру А началось все с того, что эксцентричный конгрессмен Чарли Уилсон из восточного Техаса, за свои любовные похождения и бурную жизнь...»

«Александр Андреевич Митягин Александр Алексеевич Митягин История - наставница жизни Я родился в селе Чебокса Татарской АССР, в детстве жил в Казани и на работу в банковскую систему попал чисто случайно - в семье никто не имел к ней никакого отношения. В 1971 году после окончания Казанского финансово-экономического института я по распределению был направлен в Краснодарский край, где и остался работать. Моя трудовая деятельность началась в районном центре - станице Красноармейская (с 1994 года -...»

«Annotation Это идеальная книга-тренинг! Квинтэссенция всех интеллектуальных тренингов по развитию ума и памяти. Авторы собрали все лучшие игровые методики по прокачиванию мозга. В книге также собрано свыше 333 познавательных, остроумных и практичных задач, которые вы сможете решить самостоятельно. Нурали Латыпов, Анатолий Вассерман, Дмитрий Гаврилов, Сергей Ёлкин Мечтать – не вредно, а играть – полезно Об IQ и развивающих играх...»

« HISTORY RUSSIAN SOCIETY OF INTELLECTUAL HISTORY ДИАЛОГ СО ВРЕМЕНЕМ DIALOGUE WITH TIME DIALOGUE WITH TIME INTELLECTUAL HISTORY REVIEW 2015 Issue 51 EDITORIAL COUNCIL Carlos Antonio AGUIRRE ROJAS Valery V. PETROFF La Universidad Nacional Institute of Philosophy RAS Autnoma de Mexco Mikhail V. BIBIKOV Jefim I. PIVOVAR Institute of World...»

2016 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - Книги, издания, публикации»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Разработаны следующие специально-исторические методы: генетический, сравнительный, типологический, системный, ретроспективный, реконструктивный, актуализации, периодизации, синхронный, диахронный, биографический; методы, связанные с вспомогательными историческими дисциплинами – археологией, генеалогией, геральдикой, исторической географией, исторической ономастикой, метрологией, нумизматикой, палеографией, сфрагистикой, фалеристикой, хронологией и др.

«Специально-исторические, или общеисторические, методы исследования представляют собой то или иное сочетание общенаучных методов, направленных на изучение объекта исторического познания, т.е. учитывающих особенности этого объекта, выраженные в общей теории исторического познания.

К числу основных общеисторических методов научного исследования относятся: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный.

Вырабатываются также необходимые для проведения исследования правила и процедуры (исследовательская методика) и применяются определенные орудия и инструменты (техника исследования) (5 – 183).

«Историко-генетический метод относится к числу наиболее распространенных в исторических исследованиях. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта. Этот объект отражается в наиболее конкретной форме. Познание идет…последовательно от единичного к особенному, а затем – к общему и всеобщему. По логической природе историко-генетический метод является аналитически-индуктивным, а по форме выражения информации об исследуемой реальности – описательным» (5-184).

Специфика этого метода не в конструировании идеальных образов объекта, а в обобщении фактических исторических данных по направлению к воссозданию общей научной картины социального процесса. Его применение позволяет понять не только последовательность событий во времени, но и общую динамику социального процесса.

Ограничения этого метода состоят в недостаточном внимании к статике, «т.е. к фиксированию некоей временной данности исторических явлений и процессов, может возникнуть опасность релятивизма» (5-184). Кроме того он «тяготеет к описательности, фактографизму и эмпиризму» (5-185). «Наконец, историко-генетический метод при всей давности и широте применения не имеет разработанной и четкой логики и понятийного аппарата. Поэтому его методика, а следовательно и техника, расплывчаты и неопределенны, что затрудняет сопоставление и сведение воедино результатов отдельных исследований» (5-186).

Идиографический (греч. Idios – «особенный», «необычный» и grapho – «пишу») метод был предложен Г.Риккертом в качестве главного метода истории (1 – 388). «В противоположность ему в естествознании он называлномотетический метод, который позволяет устанавливать законы и делать обобщения. Сущность» идиографического «метода Г.Риккерт сводил к описанию индивидуальных особенностей, уникальных и исключительных черт исторических фактов, которые формируются ученым-историком на основе их «отнесения к ценности». По его мнению, история индивидуализирует события, выделяя их из бесконечного множества т.н. «исторический индивидуум», под которым понималась и нация, и государство, отдельная историческая личность.

С опорой на идиографический метод применяется метод идеографический (от «идея» и греч. «grapho» - пишу) способ однозначной записи понятий и их связей с помощью знаков, илиописательный метод. Идея идеографического метода восходит к Луллио и Лейбницу (24 – 206)

Историко-генетический метод близок к идеографическому методу …особенно при его использовании на первом этапе исторического исследования, когда происходит извлечение информации из источников, их систематизация и обработка. Тогда внимание исследователя сосредоточивается на отдельных исторических фактах и явлениях, на их описании в противовес выявлению черт развития» (7 – 174).

Познавательные функции сравнительно-исторического метода : - выделение в явлениях различного порядка признаков, их сравнение, сопоставление; - выяснение исторической последовательности генетической связи явлений, установление их родо-видовых связей и отношений в процессе развития, установление различий в явлениях; - обобщение, построение типологии социальных процессов и явлений. Таким образом, этот метод шире и содержательнее, чем сравнения и аналогии. Последние не выступают как особый метод данной науки. Они могут применяться в истории, как и в других областях познания, и независимо от сравнительно-исторического метода (3 – 103,104).

«Логической основой историко-сравнительного метода в том случае, когда устанавливается сходство сущностей, является аналогия .Аналогия – это общенаучный метод познания, который состоит в том, что на основе сходства одних признаков сравниваемых объектов делается заключение о сходстве других признаков. Понятно, что при этом кругизвестных признаков объекта (явления), с которым производится сопоставление, должен бытьшире , чем у исследуемого объекта» (5 – 187).

«В целом историко-сравнительный метод обладает широкими познавательными возможностями. Во-первых, он позволяет раскрывать сущность исследуемых явлений в тех случаях, когда она неочевидна, на основе имеющихся фактов; выявлять общее и повторяющееся, необходимое и закономерное, с одной стороны, и качественно отличное, с другой. Тем самым заполняются пробелы и исследование доводится до завершенного вида. Во-вторых, историко-сравнительный метод дает возможность выходить за пределы изучаемых явлений и на основе аналогий приходить к широким историческим обобщениям и параллелям. В-третьих, он допускает применение всех других общеисторических методов и менее описателен, чем историко-генетический метод» (5 – 187,188).

«Успешное применение историко-сравнительного метода, как всякого другого, требует соблюдения ряда методологических требований. Прежде всего, сравнение должно основываться на конкретных фактах, которые отражают существенные признаки явлений, а не их формальное сходство…

Сравнивать можно объекты и явления и однотипные и разнотипные, находящиеся на одних и тех же и на разных стадиях развития. Но в одном случае сущность будет раскрываться на основе выявления сходств, в другом – различий. Соблюдение указанных условий исторических сравнений в сущности означает последовательное проведение принципа историзма» (5 – 188).

«Выявление существенности признаков, на основе которых должен проводиться историко-сравнительный анализ, а также типологии и стадиальности сравниваемых явлений чаще всего требует специальных исследовательских усилий и применения других общеисторических методов, прежде всего историко-типологического и историко-системного. В сочетании с этими методами историко-сравнительный метод является мощным средством в исторических исследованиях. Но и этот метод, естественно, имеет определенный диапазон наиболее эффективного действия. Это – прежде всего изучение общественно-исторического развития в широком пространственном и временном аспектах, а также тех менее широких явлений и процессов, суть которых не может быть раскрыта путем непосредственного анализа ввиду их сложности, противоречивости и незавершенности, а также пробелов в конкретно-исторических данных» (5 – 189).

«Историко-сравнительному методу присуща определенная ограниченность, следует иметь в виду и трудности его применения. Этот метод в целом не направлен на раскрытие рассматриваемой реальности. Посредством его познается, прежде всего, коренная сущность реальности во всем его многообразии, а не ее конкретная специфика. Сложно применение историко-сравнительного метода при изучении динамики общественных процессов. Формальное применение историко-сравнительного метода чревато ошибочными выводами и наблюдениями…» (5 – 189, 190).

Историко-типологический метод. «И выявление общего в пространственно-единичном, и выделение стадиально-однородного в непрерывно-временном требуют особых познавательных средств. Таким средством является метод историко-типологического анализа. Типологизация как метод научного познания имеет своей целью разбиение (упорядочение) совокупности объектов или явлений на качественно определенные типы (классы) на основе присущих им общих существенных признаков…Типологизация.., будучи по форме разновидностью классификации, является методомсущностного анализа (5 – 191).

«…Выявление качественной определенности рассматриваемой совокупности объектов и явлений необходимо для выделения образующих эту совокупность типов, а знание сущностно-содержательной природы типов – непременное условие определения тех основных признаков, которые присущи этим типам и которые могут быть основой для конкретного типологического анализа, т.е. для раскрытия типологической структуры исследуемой реальности» (5-193).

Принципы типологического метода могут быть эффективно применены «только на основе дедуктивного подхода. Он состоит в том, что соответствующие типы выделяются на основе теоретического сущностно-содержательного анализа рассматриваемой совокупности объектов. Итогом анализа должно быть не только определение качественно отличных типов, но и выявление тех конкретных признаков, которые характеризуют их качественную определенность. Это создает возможность для отнесения каждого отдельного объекта к тому или иному типу» (5-193).

Отбор конкретных признаков для типологизации может быть многовариантным. «…Это диктует необходимость применения при типологизации как совмещенного дедуктивно-индуктивного , так и собственноиндуктивного подхода. Сутьдедуктивно-индуктивного подхода состоит в том, что типы объектов определяются на основе сущностно-содержательного анализа рассматриваемых явлений, а те существенные признаки, которые им присущи, - путем анализа эмпирических данных об этих объектах» (5-194).

«Индуктивный подход отличается тем, что здесь и выделение типов и выявление их наиболее характерных признаков основывается на анализе эмпирических данных. Таким путем приходится идти в тех случаях, когда проявления единичного в особенном и особенного в общем многообразны и неустойчивы» (5-195).

«В познавательном плане наиболее эффективна такая типизация, которая позволяет не просто выделить соответствующие типы, но и установить как степень принадлежности объектов к этим типам, так и меру их сходства с другими типами. Для этого необходимы методы многомерной типологизации» (5 –196,197).

Его применение приносит наибольший научный эффект при исследовании однородных явлений и процессов, хотя сфера распространения метода ими не ограничена. В исследовании как однородных, так и разнородных типов одинаково важно, чтобы изучаемые объекты были соизмеримы по основному для данной типизации факту, по наиболее характерным признакам, лежащим в основе исторической типологии (например: революция типа…) (3-110).

Историко-системный метод базируется на системном подходе. «Объективной основой системного подхода и метода научного познания…является единство в общественно-историческом развитии…единичного (индивидуального), особенного и общего. Реально и конкретно это единство и выступает в общественно-исторических системахразного уровня (5-197,198).

Индивидуальные события обладают теми или иными только им свойственными чертами, которые не повторяются в других событиях. Но эти события образуют определенные виды и роды человеческой деятельности и отношений, а следовательно, наряду с индивидуальными они имеют и общие черты и тем самым создают определенные совокупности со свойствами, выходящими за пределы индивидуального, т.е. определенные системы.

Отдельные события включаются в общественные системы и через исторические ситуации. Историческая ситуация – это пространственно-временная совокупность событий, образующих качественно определенное состояние деятельности и отношений, т.е. это та же общественная система.

Наконец исторический процесс в своей временной протяженности имеет качественно отличные этапы или стадии, которые включают определенную совокупность событий и ситуаций, составляющих подсистемы в общей динамической системе общественного развития» (5-198).

«Системный характер общественно-исторического развития означает, что все события, ситуации и процессы этого развития не только казуально обусловлены и имеют причинно-следственную связь, но также и функционально связаны. Функциональные связи…как бы перекрывают связи причинно-следственные, с одной стороны, и имеют комплексный характер, с другой. На этом основании полагают, что в научном познании определяющее значение должно иметь не причинное, а…структурно-функциональное объяснение» (5-198,199).

Системный подход и системные методы анализа, к которым относятся структурный и функциональный анализы, характеризуется целостностью и комплексностью. Изучаемая система рассматривается не со стороны ее отдельных аспектов и свойств, а как целостная качественная определенность с комплексным учетом как ее собственных основных черт, так и ее места и роли в иерархии систем. Однако для практической реализации этого анализа первоначально требуется вычленение исследуемой системы из органически единой иерархии систем. Эту процедуру называют декомпозицией систем. Она представляет сложный познавательный процесс, ибо нередко весьма сложно выделить определенную систему из единства систем.

Вычленение системы должно проводиться на основе выявления совокупности объектов (элементов), обладающих качественной определенностью, выраженной не просто в тех или иных свойствах этих элементов, но и, прежде всего в присущих им отношениях, в характерной для них системе взаимосвязей…Вычленение исследуемой системы из иерархии систем должно быть обоснованным. При этом могут быть широко использованы методы историко-типологического анализа.

С точки зрения конкретно-содержательной, решение указанной задачи сводится к выявлению системообразующих (системных) признаков, присущих компонентам выделяемой системы (5 – 199, 200).

«После выделения соответствующей системы следует ее анализ как таковой. Центральным здесь является структурный анализ , т.е. выявление характера взаимосвязи компонентов системы и их свойств…итогом структурно-системного анализа будут знания о системе как таковой. Эти знания,…, имеютэмпирический характер, ибо они сами по себе не раскрывают сущностной природы выявленной структуры. Перевод полученных знаний на теоретический уровень требует выявления функций данной системы в иерархии систем, где она фигурирует в качестве подсистемы. Эта задача решаетсяфункциональным анализом, раскрывающим взаимодействие исследуемой системы с системами более высокого уровня.

Только сочетание структурного и функционального анализа позволяет познать сущностно-содержательную природу системы во всей ее глубине» (5-200). «…Системно-функциональный анализ дает возможность выявить, какие свойства окружающей среды, т.е. систем более высокого уровня, включающих в себя исследуемую систему как одну из подсистем, определяют сущностно-содержательную природу данной системы» (5-200).

«…Идеальным вариантом был бы такой подход, при котором исследуемая реальность анализируется на всех ее системных уровнях и при учете всех масштабов компонентов системы. Но такой подход можно реализовать далеко не всегда. Поэтому необходим обоснованный отбор вариантов анализа в соответствии с поставленной исследовательской задачей» (5-200-201).

Недостатком этого метода является применение его только при синхронном анализе, что чревато нераскрытием процесса развития. Другой недостаток – опасность «чрезмерного абстрагирования – формализации изучаемой реальности…» (5-205).

Ретроспективный метод. «Отличительной чертой этого метода является направленность от настоящего к прошлому, от следствия к причине. В своем содержании ретроспективный метод выступает, прежде всего, как прием реконструкции, позволяющий синтезировать, корректировать знания об общем характере развития явлений. В положении К.Маркса «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны» выражена суть ретроспективного познания социальной действительности» (3-106).

«Прием ретроспективного познания состоит в последовательном проникновении в прошлое с целью выявления причины данного события. Речь в данном случае идет о первопричине, прямо относящейся к этому событию, а не о его отдаленных исторических корнях. Ретро-анализ показывает, например, что первопричина отечественного бюрократизма состоит в советском партийно-государственном устройстве, хотя ее пытались находить и в николаевской России, и в петровских преобразованиях, и в приказной волоките Московского царства. Если при ретроспекции путь познания – это движение от настоящего к прошлому, то при построении исторического объяснения – от прошлого к настоящему в соответствии с принципом диахронии» (7-184, 185).

Целый ряд специально-исторических методов связан с категорией исторического времени. Это методы актуализации, периодизации, синхронный и диахронный (или проблемно-хронологический).

Первые три из них достаточно просты в понимании. «Диахронический метод характерен для структурно-диахронического исследования, которое представляет собой особый вид исследовательской деятельности, когда решается задача выявления особенностей построения во времени разнообразных по природе процессов. Его специфика выявляется через сопоставление с синхронистическим подходом. Термины «диахрония» (разновременность) и«синхрония » (одновременность), введенные в языкознание швейцарским лингвистом Ф.де Соссюром, характеризует последовательность развития исторических явлений в некоторой области действительности (диахрония) и состояние этих явлений в определенный момент времени (синхрония).

Диахронический (разновременный) анализ направлен на изучение сущностно-временных изменений исторической реальности. С его помощью можно ответить на вопросы о том, когда может наступить то или иное состояние в ходе изучаемого процесса, как долго оно будет сохраняться, сколько времени займет то или иное историческое событие, явление, процесс…

Существует несколько форм данного исследования:

элементарный структурно-диахронический анализ, который нацелен на изучение продолжительности процессов, частоты разных явлений, длительности пауз между ними и т.д.; он дает представление о важнейших характеристиках процесса;

углубленный структурно-диахронический анализ, направленный на раскрытие внутреннего временного строения процесса, выделение его стадий, фаз и событий; в истории он используется при реконструкции наиболее значимых процессов и явлений;…

расширенный структурно-диахронический анализ, который включает в себя предыдущие формы анализа в качестве промежуточных этапов и состоит в выявлении динамики отдельных подсистем на фоне развития систем» (7 – 182, 183).

Всякое научное исследование представляет собой системный процесс. Совокупность выполняемых в историческом исследова- нии процедур распадается на следующие основные этапы: вы- бор объекта и постановка исследовательской задачи; выявление источнико-информационной основы ее решения и разработка методов исследования; реконструкция исследуемой исторической реальности и эмпирическое ее познание; объяснение и теорети- ческое познание; определение истинности и ценности получен- ного знания и его оценка. Все эти этапы, во-первых, последова- тельно и тесно взаимосвязаны и, во-вторых, складываются из целой совокупности исследовательских процедур, требующих соответствующих методов. Поэтому при более детальном рас- крытии логической структуры исторического исследования мож- но выделить и значительно большее число его внутренних эта- пов \ В данном случае мы ограничиваемся- лишь указанными основными, ибо имеется в виду не раскрытие всей последова- тельности процедур, из которых складывается историческое ис- следование, а лишь постановка наиболее существенных мето- дологических проблем, решаемых в нем.

1. Постановка исследовательской задачи

Каждое историческое научное исследование (как и любое другое) имеет свой объект познания. Им является какая-то часть объективной исторической реальности, взятая в том или ином ее пространственно-временном проявлении. Масштабы этой реальности могут быть самыми различными, начиная с отдельных событий и кончая сложными общественными система- ми и процессами.

• См.: Гришин Б. А. Логика исторического исследования. М., 1961; Гераси- мов И. Г. Научное исследование. М., 1972; Он же. Структура научного ис- следования (философский анализ познавательной деятельности). М., 1985.

Объективная историческая реальность, обладающая мно- жеством присущих ей свойств и связей, не может быть отраже- на во всем ее многообразии не. только отдельным исследовани- ем, но даже серией их. В силу этого в любом исследовании не только выбирается объект познания, но и ставится осознанно или подразумевается исследовательская задача, направленная на решение определенной научной проблемы. Научная пробле- ма 2 - это возникшие в процессе научного познания вопрос или комплекс вопросов, решение которых имеет практическое или научно-познавательное значение. От подлинно научных, объек- тивно возникших и представляющих существенный интерес проблем следует отличать лжепроблемы, т. е. искусственно по- ставленные, не имеющие ни научной, ни практической значи- мости вопросы. Проблема выделяет неизвестное в объекте по- знания в форме вопросов, которые и составляют основу для постановки конкретных исследовательских задач. Исследова- тельская задача не просто раскрывает круг подлежащих иссле- дованию явлений реальности, но и определяет конкретные ас- пекты и цели их изучения, ибо эти аспекты и цели могут быть многообразными. Разумеется, все это не исключает и «свободно- го» исследовательского поиска, который может привести к весь- ма существенным результатам и даже неожиданным открытиям.

При выборе изучаемого объекта и постановке исследователь- ской задачи историк должен исходить, во-первых, из учета прак- тических потребностей современности и, во-вторых, из состояния познания исследуемой реальности, степени ее научной изучен- ности. В этом плане и объект познания и решаемая проблема должны быть актуальными, т.е. представлять практический и научно-познавательный интерес.

Для активного удовлетворения общественных потребностей историки должны хорошо знать современность и предъявляемый ею спрос на историческое знание в различных временных и со- держательных аспектах. Причем историк должен не просто удовлетворять ту или иную уже определившуюся потребность в историческом знании, но и проявлять, как указывалось при ха- рактеристике социальных функций исторической науки, актив- ность и настойчивость в воплощении в общественную практику результатов исторических исследований.

• 2 См.: Берков В. Ф. Научная проблема. Минск, 1979; Карпович В. Н. Проб- лема. Гипотеза. Закон. Новосибирск, 1980.

Что касается современной эпохи в развитии советского об- щества, то среди множества проблем, в решение которых могут внести свой вклад историки, следует обратить внимание на две. Прежде всего это роль человеческого фактора во всех проявле- ниях и на всех уровнях в ускорении общественного прогресса. Поэтому наряду с раскрытием внутренней обусловленности и закономерностей общественно-исторического развития необхо- димо усилить внимание к выявлению субъективно-исторических факторов этого развития, к показу их взаимодействия с факто- рами объективными, к анализу механизмов этого взаимодейст- вия. Кроме того, изучение прошлого должно служить совер- шенствованию путей и методов прогнозирования последующего хода современного развития. История открывает здесь большие возможности, которые не только не используются, но даже еще и не осознаются должным образом. Они состоят в том, как ука- зывалось, что, изучая «прошедшее настоящее» и прогнозируя следующее за ним «прошедшее будущее», историк имеет воз- можность сопоставить эти прогнозы с реальным ходом развития и на этой основе вырабатывать эффективные принципы, пути и методы построения прогнозов. Эту задачу историки должны ре- шать вместе со специалистами по прогнозированию - эконо- мистами, социологами, математиками и т.д.

В свете указанного очевидно также, что практическая ак- туальность исторических исследований не определяется одной их временной близостью к современности, хотя, естественно, не- давнее прошлое во многих аспектах содержит больше практи- чески значимого для решения задач текущего развития, чем от- даленные эпохи. Но это - только в целом. Вообще же лишь при широком всестороннем и глубоком познании прошлого истори- ческая наука в полной мере может отвечать потребностям со- временности.

Обоснованный выбор объекта исторического исследования и особенно постановка исследовательской задачи и выбор путей и методов ее решения требуют непременного учета степени изу- ченности рассматриваемых явлений и процессов исторической реальности. Историческое познание, как и всякое другое науч- ное познание, основанное на марксистской теории и методоло- гии, представляет собой непрерывный и поступательный про- цесс, продолжение которого может быть успешным лишь на основе учета его предшествующего хода и достигнутых резуль- татов. В исторической науке решением этой задачи, как извест- но, занимается специальная историческая дисциплина - исто- риография. Важностью знания предшествующего развития ис- торической науки для практики текущих исторических исследо- ваний и было обусловлено ее возникновение.

Понятие «историография» употребляется в разных смыслах. Чаще всего под историографией имеют в виду ту или иную со- вокупность научных трудов об общественно-историческом разви- тии. В этом смысле говорят об историографии по истории сред- них веков, новой истории, отечественной истории или историо- графии движения декабристов, крестьянской реформы 1861 г. и т.д., подразумевая всю историческую литературу по этим сю- жетам, возникшую на протяжении всей истории их изучения. В другом варианте указанного подхода под историографией име- ют в виду совокупность исторических трудов, созданных в ту или иную историческую эпоху, т.е. на том или ином этапе раз- вития исторической науки безотносительно к их тематическому содержанию (например, французская историография эпохи ре- ставрации, русская историография периода империализма, со- ветская историография периода Великой Отечественной войны и т. д.).

Изучение истории исторической науки имеет два аспекта. Первый - это общее состояние и развитие исторической науки в той или иной стране (или ряде стран) на протяжении всей ее истории или в отдельные исторические периоды. Оно направле- но на выявление закономерностей и особенностей развития исто- рической науки, основных его этапов и направлений, присущих им теоретико-методологических основ и конкретно-историчес- ких концепций, а также общественных условий функционирова- ния исторической науки и ее влияния на общественную жизнь и т.д. Второй аспект сводится к изучению истории разработки отдельных проблем, т. е. историографический анализ охватывает всю совокупность исторических исследований, посвященных изу- чению тех или иных явлений общественно-исторического разви- тия. В условиях острой идейной борьбы марксистской и бур- жуазной идеологий и в сфере исторической науки особым раз- делом марксистских проблемных историографических исследо- ваний стали работы по критике немарксистских исследований по тем или иным сюжетам прошлого, прежде всего по истории нашей страны.

Наконец, сами работы по истории исторической науки (в ука- занных их вариантах) становятся объектом специального изу- чения, и возник тип работ, которые называют историографией историографии.

Таким образом, в практике исторических исследований тер- мин «историография» приобрел характер родового понятия, включающего ряд его видов. Во избежание путаницы в употреб- лении понятий было бы целесообразно, чтобы каждое из них обозначалось определенным термином. Со временем, наверное, так и будет. В данный же момент наметилась тенденция иметь в виду под историографией исследования по истории историчес- кой науки как в целом, так и применительно к истории разра- ботки отдельных ее проблем. В этой связи совокупность исто- рических трудов, созданных в ту или иную эпоху или посвящен- ных изучению тех или иных эпох либо отдельных явлений прош- лого, лучше называть не историографией, а историческими тру- дами такой-то эпохи или трудами о таких-то исторических эпо- хах и исторических явлениях.

Целью историографического обоснования исследовательской задачи является раскрытие основных этапов и направлений, имевших место в изучении соответствующих явлений или про- цессов, теоретико-методологических подходов, из которых исхо- дили представители разных направлений, источнико-информа- ционной базы и методов изучения, полученных результатов и их научной значимости в истории исследования рассматривае- мой исторической реальности. На этой основе могут быть выяв- лены те аспекты этой. реальности, которые либо не получили должного освещения либо вообще оказались вне исследователь- ского поля зрения. На их изучение и должна быть направлена по- становка исследовательской задачи. Ее реализация имеет цель получение нового знания об изучаемых явлениях и процессах.

Историографическое обоснование исследовательской зада- чи - важнейший этап в любом историческом исследовании. Ус- пешное решение возникающих здесь вопросов требует соблю- дения общих для исторической науки принципов - историзма, партийности и объективности. Понятно, что в историографичес- ком исследовании эти принципы имеют свою специфику прояв- ления и связаны с решением ряда конкретных методологичес- ких проблем.

Одной из них является определение тех критериев, исходя из которых должны выделяться существенно отличные направ- ления исторической науки, занимавшиеся изучением рассматри- ваемой исторической реальности (да и исторического прошлого вообще). Основой здесь должно быть выявление социальных, классовых позиций историков, ибо именно, эти позиции прежде всего и определяют степень объективности исследований, а так- же их целевую заданность. Вместе с тем в пределах единых со- циально-классовых направлений исторической науки могут су- ществовать внутренние течения, различающиеся как степенью научной объективности, так и содержанием конкретно-истори- ческих концепций. Эти различия определяются теоретико-мето- дологическими посылками, лежащими в основе этих концепций. Так, исторические концепции буржуазной исторической науки в области теории базируются и на идеализме, и на вульгарном материализме, и на плюрализме, а в методологии - на субъек- тивизме, объективизме и релятивизме. Но разные теоретико- методологические подходы не выводят внутренние течения бур- жуазной исторической науки за пределы их единой буржуазно- классовой сущности.

Таким образом, направления исторической науки должны выделяться по партийно-классовой сущности, а их внутренние течения - по различиям в теории и методологии исторического познания. Основные же этапы в развитии как исторической нау- ки в целом, так и в изучении отдельных явлений и процессов прошлого характеризуются определенным сочетанием направ- лений, присущих тому или иному периоду истории. Существен- ные изменения в соотношении этих направлений (например, пе- реход ведущей роли от одного направления к другому) означа- ют переход от одного этапа к другому.

Разные этапы в изучении прошлого и тех или иных его явле- ний и процессов имеют место и в советской исторической науке. Но эти этапы после утверждения в середине 30-х годов в совет- ской исторической науке марксистской теории и методологии исторического познания различаются не идейно-классовой на- правленностью и теоретико-методологической вооруженностью, как порой пытаются изобразить буржуазные историографы, а соотношением дифференциации и интеграции в развитии исто- рической науки, характером ее источниковой основы и методов исторических исследований, а тем самым и теоретико-методо- логическим и конкретно-научным уровнем этих исследований и их общественно-научной значимостью.

Важное место в историографическом обосновании исследо- вательской задачи имеет оценка научных результатов, получен- ных отдельными исследователями, школами, течениями и на- правлениями исторической науки. Очевидно, эта оценка должна быть объективной и историчной. Объективность требует исклю- чения какой-либо заданности, свободы и от нигилизма, и от кон- серватизма, т. е. и от недооценки и от переоценки полученных результатов. Историзм обязывает судить о научных заслугах историков, как, впрочем, и всех ученых, не по тому, чего они не дали по сравнению с современным состоянием науки, а по то- му, что они дали нового по сравнению со своими предшествен- никами 3 . При выявлении этого нового необходимо учитывать ха- рактер подхода к объекту познания, конкретно-фактическую основу его изучения, теоретико-методологические принципы и методы этого изучения, полученные конкретно-научные резуль- таты, их новизну и вклад в освещение проблемы и в общее раз- витие исторической науки, практически-прикладную направ- ленность и значимость исследования и его роль в общественной практике.

В целом историографический анализ позволяет выявить сте- пень предшествующей изученности объекта исследования, оп- ределить имеющиеся пробелы, нерешенные и спорные пробле- мы, обоснованность имевших место подходов и использованных методов и т. д. и на этой основе выдвинуть исследовательскую задачу.

При постановке исследовательской задачи не должно быть заданности на подтверждение или опровержение каких-то ранее полученных результатов. Это может повести по неправильному и, уж во всяком случае, ограниченному пути. Объективно оп- ровергнуть или подтвердить что-то можно только, основываясь на результатах проводимого исследования.

Чтобы исследовательская задача не просто позволяла вос- полнить существующие пробелы или продолжить намеченные линии исследования на основе уже выработанных подходов и методов, но и допускала возможность получения существенно новых результатов, она должна ориентироваться на привлечение новых источников или извлечение из известных источников но- вой информации и использование иных подходов и методов изу- чения рассматриваемой реальности. Разумеется, это никоим об- разом не означает неправомерности исследований, проводимых на основе уже опробированных и оправдавших себя источников, подходов и методов, используемых для анализа тех же или ана- логичных явлений, рассматриваемых в ином пространственном или временном выражении. Более того, такие исследования, ох- ватывающие массовые исторические явления и процессы, изу- чение которых требует коллективных усилий, непременно дол- жны проводиться на базе единых подходов и методов, ибо только таким путем можно получить сопоставимые и сводимые результаты. Но подобные исследования развивают науку вширь, что чрезвычайно важно, но не снимают задачи ее развития вглубь, для чего и необходимы новые подходы.

Естественно, что нестандартная постановка исследователь- ской задачи требует не простого подведения итогов предшест- ч вующего изучения рассматриваемого объекта, но и глубокого тео- ретико-методологического анализа и этих итогов и возможных иных направлений и подходов дальнейшего его исследования.

Таков основной круг конкретно-методологических проблем, решаемых при выборе объекта и постановке исследовательской задачи.

Исследовательская задача в исторической науке может быть решена лишь при наличии источников, содержащих необходи- мые сведения об объекте познания. Поэтому важнейшим этапом в структуре исторического исследования выступает формирова- ние его источнико-информационной основы. Здесь историк мо- жет использовать как уже известные, так и привлекать новые источники, поиск которых, особенно в архивах, требует опреде- ленных знаний и навыков. В частности, необходимо знать как систему накопления и хранения социальной информации в изу- чаемую историческую эпоху, так и структуру современного ар- хивного и библиотечного фондов. Изучением связанных с этим вопросов занимаются такие вспомогательные по отношению к исторической науке дисциплины, как археография, архивоведе- ние, документалистика и др.

Проблемы отбора, установления подлинности, достоверности и точности исторических источников, а также методы обработ- ки и анализа содержащихся в них сведений разрабатываются источниковедением, которое, как и историография, является спе- циальной исторической дисциплиной. Историками накоплен большой опыт работы с источниками, и существует огромная как общая, так и специальная литература по источниковедению. Отметим лишь некоторые наиболее существенные конкретно- методологические моменты, связанные с обеспечением источни- ко-информационной основы исторического исследования.

Выявление, отбор и критический анализ источников должны ориентироваться на обеспечение качественной и количественной представительности конкретно-исторических данных, необходи- мых для решения поставленной задачи. Это зависит не только, а часто даже и не столько от количества привлекаемых источ- ников, но и прежде всего от их информативной ценности. Поэто- му нередко проявляющееся стремление использовать как можно больше источников само по себе не только не дает результатов, но и может привести к загромождению исследования мало су- щественными либо вовсе ненужными для решения поставленной задачи фактами. Вместе с тем определение оптимального объе- ма необходимой для исследования информации нередко весьма сложно, и, как правило, в исторических исследованиях содер- жится та или иная избыточная информация. Само по себе это не является минусом, ибо эта информация может в дальнейшем послужить основой для новых подходов к объекту познания и для постановки новых исследовательских задач. Важно лишь, чтобы она не осложняла достижения искомой цели. Всем этим и обуславливается необходимость отбора из источников таких конкретно-исторических данных, которые обладают качествен- ной представительностью.

Качественная представительность включаемых в анализ све- дений об объекте познания определяется тем, насколько они раскрывают существенные в плане поставленной задачи черты, свойства и связи, присущие этому объекту. Практическое обес- печение этой представительности может затрудняться целым рядом обстоятельств.

Во-первых, может оказаться непростым, как уже отмечалось, определение самого состава даже прямых признаков, выоажаю- щих существенные свойства объекта. Такое положение возни- кает в тех случаях, когда речь идет о сложных исторических явлениях и процессах, особенно в стадии становления или пе- рехода из одного состояния в другое. Здесь установить необхо- димые признаки можно лишь тогда, когда достигнут уже срав- нительно высокий уровень предшествующего изучения иссле- дуемых явлений, т. е. когда имеющееся знание является -конк- ретно-теоретическим и раскрывает основные закономерности функционирования и развития соответствующей исторической реальности.

Во-вторых, еще более трудным оказывается предварительное определение тех существенных взаимосвязей, которые могут быть присущи элементам и свойствам той или иной обществен- ной системы. Тем самым затрудняется и отбор признаков, вклю- чаемых в анализ.

В-третьих, источники могут и не содержать непосредственно выраженных существенных признаков объекта, необходимых для решения поставленной задачи.

В первых двух ситуациях возникающие затруднения могут преодолеваться увеличением числа признаков, вводимых в анализ. При большом числе показателей, содержащихся в источ- никах, здесь может потребоваться отбор и анализ нескольких их вариантов. В тех случаях, когда используются данные о мас- совых явлениях и процессах, характеризуемых большим числом признаков, может оказаться целесообразной предварительная экспериментальная обработка выборочной совокупности этих данных.

Когда же источники не содержат необходимых прямых дан- ных, эти данные могут быть получены путем извлечения инфор- мации скрытой, т.е. повышением информативной отдачи источ- ников. Однако, несмотря на то, что в принципе источники со- держат неограниченный объем скрытой информации, это не зна- чит, что в каждом конкретном исследовании она может быть получена. Если в силу содержательной бедности имеющихся источников или неясности путей и методов извлечения из них скрытой информации не удается сформировать качественно представительный набор признаков, следует внести коррективы в постановку исследовательской задачи, ибо ее решение на ос- нове непредставительной системы показателей может привести к ошибочным результатам.

Что касается количественной представительности привлекае- мых данных, то она связана с изучением массовых исторических явлений и процессов на основе выборочных данных, охватываю- щих лишь часть объектов из изучаемой их совокупности. О фор- мировании репрезентативных в количественном отношении вы- борочных данных будет идти речь во второй части настоящей работы. Очевидно, что, если имеющиеся в источниках данные количественно непредставительны для исследования поставлен- ной задачи, эта задача, как и при непредставительности качест- венных признаков, должна подвергнуться соответствующей кор- ректировке либо ее решение должно быть отложено до выявле- ния необходимых для этого данных.

В целом, как видим, решение той или иной исследователь- ской задачи не просто требует представительной источнико-ин- формационной основы: сама постановка задачи должна увязы- ваться с этими основами. Это - один из важнейших конкретно- методологических принципов и нормативное требование, кото- рое должно соблюдаться в любом историческом исследовании.

Следующим звеном в логической структуре исторического исследования является выбор или разработка системы методов исследования. В любом историческом исследовании применяет- ся именно комплекс методов. Уже сама постановка исследова- тельской задачи требует, как указывалось, определенных под- ходов и методов и в установлении потребностей в данном исто- рическом знании, и в оценке состояния изученности проблемы. Особый круг методов используется при решении источниковед- ческих проблем. Это методы и выявления необходимых источ- ников, и критической проверки достоверности и точности используемых данных, и определения их качественной и количест- венной представительности и др. Своя совокупность методов необходима для систематизации, обработки и анализа конкрет- ных данных на стадии реконструкции изучаемой реальности и эмпирическом уровне ее познания, а также на стадии объясне- ния фактов, их категориально-сущностного синтеза и итогового обобщения, т. е. на теоретическом уровне познания.

Очевидно, что применяемая совокупность методов всегда бу- дет иметь свою специфику, определяемую содержательным и целевым характером исследовательской задачи, т.е. свойствами изучаемой реальности и целями ее изучения, а также источнико- информационными возможностями ее решения. Поэтому и су- ществует огромное множество конкретно-проблемных (или, го- воря иначе, конкретно-научных) методов.

Несмотря на то, что конкретно-проблемные методы пред- ставляют собой различные сочетания общенаучных методов и основываются на том или ином специально-научном (в данном случае общеисторическом) методе или совокупности этих мето- дов, каждый из них обладает качественной определенностью и целостностью, а не есть лишь простое сочетание общенаучных методов, прилагаемых к изучению той или иной конкретной реальности, как иногда полагают. Действенность и эффектив- ность общенаучных методов проявляется лишь в конкретно-на- учных методах, посредством которых только и может осущест- вляться взаимодействие познающего субъекта с познаваемым объектом, т.е. происходит познавательный процесс. В этом пла- не правомерно считать, что общенаучные, да и специально-на- учные методы, образно говоря, представляют собой выработан- ные в процессе длительного познавательного опыта унифици- рованные интеллектуальные средства, некие «детали» и «узлы», из которых могут конструироваться различные конкретные и специализированные методы, выступающие в роли «машины», производящей научное знание.

Из сказанного очевидно, что всякая общая характеристика процесса выработки методов решения конкретных исследова- тельских задач может состоять лишь в раскрытии тех методо- логических подходов и принципов, которыми следует руковод- ствоваться при этом. Прежде всего необходимо обратить вни- мание на следующие моменты.

Исходным при выработке методов решения поставленной исследовательской задачи должен быть учет (в рамках этой за- дачи) объективной содержательной природы исследуемого объекта, выражаемой присущими ему чертами и свойствами, а также его пространственной и временной протяженности. Оче- видно, что изучение, скажем, явлений экономических и идеоло- гических требует разных подходов и методов, ибо основная суть первых зависела прежде всего от тех общих закономер- ностей, которые определяли функционирование и развитие тех или иных конкретных экономических явлений, а суть вторых определялась их социально-классовой природой. Поэтому при- меняемые методы должны давать возможность в первом случае раскрыть проявление в особенном общего, а во втором случае - свести идеальное к социальному. Понятно, что различными бу- дут и методы изучения явлений индивидуальных (единичных) и массовых, а также явлений, рассматриваемых в статике и ди- намике и т. д.

Природа изучаемой реальности, рассматриваемая в свете поставленной задачи, прежде всего позволяет определить те общеисторические методы, которые могут быть применены для решения этой задачи. Если, например, задача состоит в раскры- тии сущности общественно-политических и иных взглядов от- дельных представителей того или иного направления общест- венной мысли, то в данном случае наиболее эффективными бу- дут либо историко-генетический либо историко-сравнительный метод, либо и тот и другой одновременно. При изучении же раз- ложения крестьянства или при изучении социальной структуры рабочего класса адекватным методом будет историко-типоло- гический в сочетании с историко-системным.

Далее, природа изучаемой реальности и достигнутый уро- вень ее познания позволяют определить те основные общенауч- ные методы, посредством которых будет реализовываться из- бранный общеисторический метод. В этом случае прежде всего необходимо установить возможность применения наиболее эф- фективного из этих методов - метода восхождения от абстракт- ного к конкретному, который позволяет познать сущность изу- чаемой реальности в органическом единстве с многообразием выражающих ее явлений. Для применения этого метода требу- ется, чтобы имеющееся знание об этой реальности допускало либо выделение ее исходной клеточки, либо построение выра- жающего ее идеального объекта. Если такой подход окажется возможным, то тем самым будет предопределяться и возмож- ность применения методов дедукции, синтеза и моделирования. В противном случае придется первоначально ограничиться ме- тодами восхождения от конкретного к абстрактному и индук- тивного анализа.

Наряду с природой изучаемой реальности и достигнутым уровнем ее познания конструирование метода во многом опре- деляется состоянием источнико-информационной базы решае- мой задачи. От нее зависит выбор и общеисторических и обще- научных методов. Ясно, например, что массовые явления об- щественно-исторического развития могут быть наиболее глубоко изучены при применении количественных методов. Но может оказаться так, что источники не содержат количественных по- казателей об этих явлениях и дают им лишь обобщенную опи- сательную характеристику. Тогда при всей целесообразности применения количественных методов придется ограничиться ме- тодами описательными.

Характер источнико-информационной основы исследования обуславливает, в частности, и возможность применения собст- венно исторического подхода и метода, т. е. раскрытия сущности изучаемой реальности посредством выявления ее истории. Если источники содержат сведения об этой реальности только при- менительно к какому-либо одному временному моменту, то ее история не может быть раскрыта непосредственно. О ней можно будет судить лишь по результатам, полученным логическим ме- тодом.

Таким образом, адекватные и эффективные методы исследо- вания могут быть выработаны только при тщательном учете, во-первых, природы изучаемой реальности, раскрываемой на основе имеющегося, прежде всего теоретического, знания о ней, и, во-вторых, источнико-информационной базы для ее решения. Это позволяет выявить основные общеисторические и общенауч- ные исследовательские методы, которые в своей совокупности и образуют основу конкретно-научного (конкретно-проблемно- го) метода.

Однако разработка конкретно-научного метода не сводится лишь к определению совокупности необходимых общеисторичес- ких и общенаучных методов. Собственно их отбор исчерпывает лишь одну сторону разработки конкретно-научного метода - выявляются пути и принципы, а также связанные с ними нор- мативные требования успешного проведения исследования, т.е. вырабатываются теоретико-методологические основы конкрет- но-научного метода. Но метод включает в себя также опреде- ленные правила и процедуры ^методика) и требует необходимых орудий и инструментов (техника исследования).

Конкретно-научные методы, с одной стороны, определяются принципами и нормативными требованиями метода, а с дру- гой - зависят и от характера данных используемых источников. Здесь особенно существенны форма, в-которой зафиксирована информация (описательная, количественная, изобразительная), и ее тип (первичная или агрегированно-сводная, сплошная или выборочная). В конечном счете всякий конкретно-научный ме- тод представляет собой органическое и только ему присущее единство теоретико-методологических посылок, методики и тех- ники исследования. Именно в конкретно-научных методах и вы- ступает в конкретно выраженном виде единство материалисти- ческой диалектики как теории, методологии и логики научного (в данном случае научно-исторического) познания.

Все немарксистские подходы к выработке конкретных мето- дов исторического исследования не обеспечивают такого единст- ва, а потому и не обеспечивают последовательной объективности познавательного процесса.

Очевидно, что для решения исследовательской задачи дол- жен избираться наиболее эффективный метод. Таковым являет- ся метод, позволяющий адекватно раскрыть сущность изучае- мой реальности при использовании простейших из имеющихся познавательных средств. Неоправданное усложнение."метода приводит к ненужной затрате средств и исследовательских уси- лий. Но, с другой стороны, нельзя и упрощать методы, ибо это может привести к ошибочным результатам. Мощность метода должна соответствовать исследовательской задаче. Таким об- разом, уже на начальном этапе любого исследования историк должен решать целый ряд важных конкретно-методологических проблем, связанных с постановкой исследовательской задачи, обеспечением источнико-информационной основы и разработкой методов ее решения.

2. Реконструкция исторической реальности и эмпирический уровень ее познания

Постановка исследовательской задачи, выявление источнико- информационных возможностей ее решения и разработка мето- дов этого решения открывают путь к проведению собственного исследования. Оно имеет этапы, которые различаются по уров- ню получаемых знаний. Эти этапы и уровни выражаются в эм- пирическом и теоретическом знании.

Необходимо отметить, что сходство и различия эмпирическо- го и теоретического знаний, внутренний механизм и методы их получения, соотношение эмпирического знания с чувственно- образным и другие вопросы не только дискутировались и диску- тируются представителями разных философских направлений, но и неодинаково трактуются советскими специалистами по фи- лософским проблемам научного познания 4 . Разумеется, в дан- ном случае нет необходимости рассматривать имеющиеся рас- хождения. Остановимся лишь на том из подходов к этим проб- лемам, который представляется наиболее убедительным с пози- ций исторического исследования. Основная его суть в следую- щем 5 .

• 4 См.: Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978; Материалистическая диалектика. Т. 2. Гл. III; Теоретическое и эм- пирическое в современном научном познании: Сб. статей. М., 1984; а также указанные выше работы Н. К. Вахтомина, П. В. Копнина, В. А. Лекторско- го, А. В. Славина и др. Проблемы эмпирического и теоретического в исто- рическом познании рассматриваются в работах Г. М. Иванова, А. М. Кор- шунова, В. В. Косолапова, А. И. Ракитова, Ю. В. Петрова и др.
• 5 Наиболее четко этот подход изложен в указанной работе Н. К. Вахтомина (гл. IV) и во втором томе работы «Материалистическая диалектика» (гл. III).
• 6 См.: Звиглянич В. А. Логико-гносеологические и социальные аспекты ка- тегорий видимости и сущности. Киев, 1980; Велик А. П. Социальная форма движения: явление и сущность. М., 1982.

Многообразные черты и свойства, взаимосвязи и противоре- чия объективной реальности приводят к тому, что в ней явле- ние и сущность не совпадают. Конкретным выражением сущ- ности выступает явление. При этом явление многообразно, а сущность едина 6 . В процессе чувственного восприятия реаль- ности формируются ее образы. Содержание чувственных обра- зов, базируясь на человеческом опыте восприятия реальности, не зависит от «методологических и иных установок субъекта, от категориальной структуры его мышления... наоборот, послед- няя вынуждена приспосабливаться к этому содержанию» \ т. е. это содержание рисует объективную картину реальности.

Разумеется, индивидуальные ощущения людей могут быть и различными, но превращение ощущений в цельный чувственный образ происходит на основе представлений, выработанных дли- тельной общественной практикой восприятия мира. Индивиду- альные вариации ощущений как бы взаимопогашаются 8 .

Далее, объективный характер чувственных образов, их неза- висимость от мышления не означает разрыва между чувствен- ным и рациональным. Чувственное и рациональное тесно взаи- мосвязаны. Уже выбор объекта для восприятия и его цель оп- ределяются мышлением, не говоря о том, что процесс познания представляет органическое единство чувственного и рациональ- ного подхода к реальности. Очевидно и то, что объективность чувственного образа не гарантирует истинности конечного ре- зультата познания, полученного на стадии анализа чувственных образов мышлением. В познании могут быть и ошибки, но они возникают не на стадии чувственного восприятия (в его естест- венно-нормальных условиях), а на этапе рационального позна- ния, т. е. порождаются мышлением.

Другой важной особенностью чувственного восприятия явля- ется то, что в чувственном образе «всегда заключено больше информации о действительности, чем мы осознаем» 9 . Это и де- лает возможным «переход за пределы чувственных восприятий к существованию вещей вне нас» 10 , т. е. к познанию реальности как единства явления и сущности. Но, поскольку явление и сущ- ность не совпадают и сущность не может быть воспринята не- посредственно, «задача науки, - указывал К. Маркс, - заклю- чается в том, чтобы видимое, лишь выступающее в явлении дви- жение свести к действительному внутреннему движению» 11 . По- знание идет, подчеркивал В. И. Ленин, «от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца» 12 . Поэтому в процессе возникновения знания выделяются два этапа, или уровня. На первом из них познается явление и возникает эмпирическое знание, а на вто- ром- раскрывается сущность и формируется теоретическое зна- ние.

• 7 Материалистическая диалектика. Т. 2. С. 107.
• 8 См.: Дубинин И. И., Гуслякова Л. Г. Динамика обыденного сознания. Минск, 1985; Губанов Н. И. Чувственное отражение: анализ проблемы в свете современной науки. М., 1986.
• 9 Материалистическая диалектика. Т. 2. С. 103.
• 10 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 121.
• 11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. I. С. 343.
• 12 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 227.

В свете указанного подхода очевидна неправомерность имею- щего место отождествления эмпирического знания с чувствен- ным компонентом в познании, а теоретического - с рациональным. Научное знание является знанием объясняющим, и поэто- му и в эмпирической и теоретической формах оно основывается на мышлении. Чувственное же восприятие характеризует реаль- ность в виде образов, представляющих собой совокупность опре- деленных данных о внешних чертах и свойствах этой реальнос- ти. Эти данные и находят объяснение в эмпирическом знании.

Существуют разные мнения о том, какое знание является эм- пирическим, а какое - теоретическим. Широко распространено представление: так как явление якобы отражает лишь внешнее в объекте, то и эмпирическое знание как знание о явлении тоже отражает лишь внешние черты и свойства объекта. Теоретичес- кое же знание - отражение внутренних свойств объекта. Исхо- дя из этого, к эмпирическому относят прежде всего знание, по- лученное в опытных науках. Такого мнения придерживаются и некоторые специалисты по теоретическим и методологическим проблемам исторической науки. Так, в одной из работ утвер- ждается, что «эмпирическое познание имеет целью получение непосредственного опытного знания. Субъект прямо взаимодей- ствует с объектом познания (источником), результатом чего оказываются научные факты». Теоретическое же знание «воз- никает как результат дальнейшего преобразования эмпиричес- ких данных с помощью логических средств» 13 . Необоснованное превращение источника в объект познания, о чем уже шла речь, собственно, и обусловлено стремлением доказать возможность непосредственного контакта историка с объектом и получения опытного знания, которое характеризует внешние черты явле- ний.

Иное и, как представляется, вполне обоснованное, понимание содержания и соотношения эмпирического и теоретического зна- ния сводится к следующему. Под явлением понимаются прежде всего отдельные черты и отношения объекта, которые могут быть как внешними, так и внутренними. Поэтому эмпирическое знание есть знание не только о внешнем в предмете, но и о внут- реннем. Специфика этого знания «состоит в том, что оно есть знание об отдельном отношении или отдельных отношениях, по- рознь взятых, а теоретическое знание - о сущности, о таком отношении, которое составляет основание отдельных отноше- ний» 14 , отражает изучаемую реальность как целостность, обла- дающую сущностно-содержательной, качественной определен- ностью. Такое понимание сущности эмпирического знания ис- ключает широко распространенный среди исследователей, в том числе и историков, взгляд, что эмпирическое знание дает лишь факты, которые находят объяснение только в теоретическом знании 15 .

• 13 Петров Ю. В. Практика и историческая наука. С. 313, 317.
• 14 Вахтомин Н. К- Указ. соч. С. 167.
• 15 См.: Ракитов А. И. Указ. соч. С. 270.

В исторической науке, где эмпирическое связывают прежде всего с описательностью, традиционная трактовка характера этого знания наводит на мысль о его родстве с чистым идеогра- физмом. Это неверно. Эмпирическое знание - также знание объясняющее. Другое дело, что это объяснение охватывает ре- альность лишь в форме явления. Поэтому эмпирическое зна- ние- лишь начальная стадия, один из этапов и уровней позна- ния действительности.

Эмпирическое знание объясняет данные, полученные чувст- венным восприятием. Это объяснение приводит к познанию ре- альности как явления. Теоретическое знание объясняет явление, т. е. происходит переход к пониманию реальности как сущности. Переход от чувственного восприятия к эмпирическому знанию, а от него - к теоретическому представляет собой обобщение, сведение к определенному единству в первом случае чувствен- ных данных, а во втором - эмпирических фактов. Средством такого обобщения и на стадии получения эмпирического знания и на стадии формирования теоретического знания является ка- тегориальный синтез. Поэтому вполне обосновано утверждение, что неправомерно сводить методы получения эмпирического зна- ния лишь к экспериментам, наблюдениям, описаниям, измере- ниям, т. е. к совокупности того, что рассматривается как опыт, а теоретического знания - лишь к формально-логическим про- цедурам. Во-первых, и в опыте фигурирует мышление с прису- щими ему содержательным подходом и формально-логическими процедурами. Как, например, можно провести измерение, не определив предварительно его цели, не выделив признаки, под- лежащие измерению, не установив единицы и методы измерения и т.д.? Во-вторых, и в теоретическом анализе невозможно обой- тись только теми данными, характеризующими объект, которые получены в опыте. Необходимы и другие данные, лежащие за пределами опыта. В исторической науке такие данные получили наименование «внеисточникового знания». Оно представляет собой совокупность всех тех знаний, которыми обладает историк помимо того, что он извлекает из источника.

Главное же состоит в том, что сами по себе ни данные опыта, ни формально-логические процедуры не могут дать знания ни о явлении, ни о сущности. Эти знания, как правильно подчерки- вается рядом исследователей, могут быть получены только в ре- зультате категориального синтеза. Понятно, что категориаль- ный синтез на уровне эмпирического и теоретического знания имеет существенные отличия. Во-первых, различны его содер- жательные основы. На эмпирическом уровне синтезируются дан- ные чувственного восприятия, а на теоретическом - эмпиричес- кие факты. Во-вторых, синтез осуществляется посредством под- ведения данных под разные по характеру общности и содержа- нию категории.

Таковы основные наиболее общие моменты, связанные с эм- пирическим и теоретическим уровнями научного познания, кото- рые необходимо учитывать в любом исследовании.

Посмотрим конкретней, что представляет собой внутренний механизм получения эмпирического знания 16 .

Исходной основой для получения эмпирического знания яв- ляются чувственные данные. Они отражают отдельные видимые многообразные черты и отношения реальности. Эти черты и от- ношения объективно представляют собой факты, выступающие как проявление скрытой истинной сущности предмета. В этом смысле явление - это факт действительности. Но в таком значении явление чувственно не воспринимается. Для чувст- венности реальны лишь отдельные черты объекта. Раскрыть же явления, как объективные факты, характеризующие объект, можно только в мышлении, что и происходит при эмпирическом познании. Суть эмпирического познания, следовательно, состо- ит в том, что факты действительности отражаются сознанием и выступают как факты знания о явлениях. Говоря о факте- действительности и факте-знании, следует напомнить, что среди философов широко распространено мнение, что факт - гносео- логически-познавательная категория, фигурирующая в позна- нии. Применительно же к объективной реальности надо говорить не о фактах, а о явлениях, которые отражает факт. Однако от- каз от факта как феномена реальности неправомерен, особенно в свете широко распространенных субъективно-идеалистических представлений о научных фактах как чисто мыслительных кон- струкциях. Авторы обобщающего труда «Материалистическая диалектика» исходят из того, что факт выступает и как реаль- ность, и как знание о ней ".Совокупность этих фактов и состав- ляет содержание эмпирического знания, они отражают отдель- ные явления, т. е. черты, отношения и зависимости реальности. Они не дают целостного понимания предмета и характеризуют его, как говорится, «с одной стороны» и «с другой стороны». Поэтому эмпирическому знанию несмотря на всю конкретность присуща односторонность и оно абстрактно. Оно вырывает из изучаемой реальности некое многообразие фактов-явлений, не раскрывая их взаимосвязи и не представляя это многообразие как определенную целостность.

• 16 См.: Сайко С. П. Диалектика эмпирического и теоретического в историче- ском познании. Алма-Ата, 1975; Звиглянж В. А. Логико-гносеолгические и социальные аспекты категории видимости и сущности. Киев, 1980; Ел- суков А. Н. Эмпирическое познание и факты науки. Минск, 1981; Абдул- лаева М. Н. Проблемы адекватности отражения на эмпирическом уровне научного познания. Ташкент, 1982.
• 17 Материалистическая диалектика. Т. 2. С. 115-116.

Факты-знания о фактах-действительности, т. е. о явлениях, создаются в опыте, который надо рассматривать, как отмеча- лось, широко (эксперименты, наблюдения, описания, измерения и т. д.). Опыт может быть результатом целенаправленного ис- следовательского подхода к изучаемой реальности. Тогда, исхо- дя из поставленной цели, определяются круг явлений, подлежа- щих изучению, пути и конкретные методы выявления и систематизации данных. Но эмпирическое знание может быть полу- чено и в процессе обыденной практической деятельности. Оно отличается от научно-эмпирического тем, что его возникновение, как правило, не связано с определенной познавательной целью и приобретается оно для решения тех или иных практических задач. Поэтому и не вырабатываются специальные методы полу- чения знания 18 .

Эмпирическое научное знание может использоваться в прак- тической деятельности. Из него могут быть выведены опреде- ленные следствия, имеющие эмпирический характер. Оно может быть основой для выявления отдельных закономерностей. Ко- роче говоря, эмпирическое знание само по себе имеет значитель- ную познавательную ценность 19 , которая особенно велика в об- щественно-гуманитарных науках. Это обусловлено спецификой их объекта познания. Сочетание в нем объективного и субъек- тивного, естественно-закономерного и осознанно-целенаправлен- ного приводит к тому, что общественно-исторические факты не- сут в себе непосредственно обнаруживающуюся социально-поли- тическую и эмоциональную нагрузку. Они могут «говорить сами за себя», т. е. быть основой для практических заключений и действий.

Теперь о главном - о том, каким образом на стадии эмпи- рического познания осуществляется категориальный синтез, который и делает это знание объясняющим.

• 18 См.: Дубинин И. И., Гуслякова Л. Г. Указ. соч.
• 19 См.: Ойзерман Т. Н. Эмпирическое и теоретическое: различие, противопо- ложность, единство//Вопр. философии. 1985. № 12; 1986. № 1.

Категориальный синтез чувственных данных, который при- водит к обнаружению фактов-явлений, осуществляется в опыте. В опыте эти данные подводятся под категории. Поскольку эм- пирическое знание отражает отдельное отношение (под отноше- нием понимается отдельная сторона, черта, связь и т.д., прису- щая реальности), то чувственные данные и подводятся под ка- тегории, которые отражают подобные отношения. В общем такими категориями выступают: «явление», «сходство», «разли- чие», «единичное», «общее», «пространство», «время», «качест- во», «количество», «мера» и т. д., ибо объективно всякое отно- шение выступает как явление, может быть единичным и общим, протекает в пространстве и времени, обладает качеством, коли- чеством и мерой и т.п. Применительно к конкретным областям реальности в категориальном синтезе на стадии эмпирического познания используются категории, отражающие свойства соот- ветствующей реальности. В итоге устанавливаются факты, ха- рактеризующие явления. Эти факты и составляют содержание эмпирического знания. Эмпирические факты могут систематизи- роваться, классифицироваться, обобщаться, сравниваться и под- вергаться другим видам обработки. Для разностороннего охвата объекта познания нужны не отдельные факты, а система или даже системы фактов, когда этот объект является сложным.

Очень важное значение вообще и на современном этапе разви- тия науки в особенности имеет выявление количественных ха- рактеристик соответствующих явлений, для чего необходимо их измерение. Только знание количественной меры явлений позво- ляет установить пределы их качественной определенности. Тем самым достигается наиболее полное познание реальности.

Такова основная суть эмпирического познания. Оно имеет свою специфику в историческом исследовании. Специфика эта состоит в том, что факты-знания о фактах изучаемой историчес- кой действительности выявляются на основе фактов историчес- кого источника, т. е. в процессе познания происходит дважды субъективизированная отражательная реконструкция исследуе- мого объекта. Уже отмечалось, что, поскольку исторические ис- точники, несмотря на всю безграничность содержащейся в них явно выраженной и скрытой информации, характеризуют исто- рическую реальность селективно (избирательно), возникает проблема возможности адекватной однозначной реконструкции объекта познания в свете поставленной исследовательской за- дачи. Все, что было в прошлом, уже совершилось и поэтому яв- ляется инвариантным. В познании прошлого в его инвариант- ности и состоит задача исторической науки. Отстаивая в поле- мике с П. Струве объективный марксистский подход к изучению общественной реальности, В. И. Ленин считал обязательным для марксиста «свести все дело к выяснению того, что есть и почему есть именно так, а не иначе» 20 .

• 20 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 457.
• 21 Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. СПб., 1910. Вып. I. С. 287 (выделено нами.- И. К.)..
• 22 Там же. С. 290.

Прежде, чем переходить к рассмотрению того, в какой мере возможна инвариантная реконструкция исторического прошло- го, напомним, что диалектико-материалистическая реконструк- ция исторической реальности принципиально отлична и от субъективистского воспроизведения прошлого. Субъективный идеализм, как известно, отрицает возможность объективного познания прошлого, считая источником знания о прошлом соз- нание историка и что само это «познание» осуществляется пу- тем конструирования (построения) историком изучаемой реаль- ности. Так, например, А. С. Лаппо-Данилевский, виднейший представитель субъективно-идеалистического направления в русской буржуазной историографии, указывал, что историк, опи- раясь на чувственное сопереживание событий прошлого, «зани- мается прежде всего научным построением конкретной действи- тельности, а не ее «изображением», т. е. отражением 21 . Не имея необходимых для этого научных понятий, он «сам вырабатыва- ет их применительно к изучаемым им объектам и в зависимос- ти от тех именно познавательных целей, которые он преследу- ет» 22 . Такова позиция всех представителей субъективистской методологии исторического познания.

Субъективизм присущ и тем представителям современной немарксистской исторической науки, которые, хотя и не отри- цают реальность прошлого как объекта познания, но считают возможным при его изучении конструировать разного рода контрфактические исторические ситуации. Такие ситуации пред- ставляют собой произвольные конструкции историка и изобра- жают прошлое не таким, каким оно было в действительности, а таким, каким хотел бы его видеть историк.

Как правило, далеки от реальной реконструкции прошлого и представители буржуазного объективизма. Для них характерно акцентирование внимания на тех" явлениях и сторонах истори- ческого прошлого, освещение которых соответствует классовым интересам буржуазии, и умалчивание и затушевывание тех яв- лений, которые противоречат им. Несостоятельность буржуаз- ного объективизма как методологии исторического познания глубоко раскрыта В. И. Лениным в полемике с П. Струве. Ха- рактеризуя развитие капитализма в пореформенной России, Струве всячески выпячивал его прогрессивные стороны и умал- чивал о присущих ему антагонистических противоречиях 23 .

Марксистская методология исторического познания требует всесторонней реконструкции и познания исторической реально- сти в ее объективной инвариантности. Но такая реконструкция не вызывает затруднений только в том случае, если историчес- кие источники содержат в непосредственно выраженном виде информацию, необходимую для решения поставленной исследо- вательской задачи. Требуется лишь обеспечение представитель- ности формируемой системы фактов. Однако при решении очень многих, можно даже сказать абсолютного большинства исследо- вательских задач источники не дают нужной непосредственно выраженной информации, и необходимо извлечение из них ин- формации скрытой, структурной. Путь ее извлечения известен давно. Это - выявление взаимосвязей. Историками разработано и множество конкретных методов такого извлечения. Важную роль играют не только логические методы, но и другие факто- ры: чувственный опыт, интуиция, научное воображение 24 . При реконструкции прошлого на основе извлечения из источников скрытой информации историк использует не только накопленные им образы прошлого, но и образы, хранящиеся в общественной памяти человечества, будучи зафиксированными в языковых и знаковых системах 25.

• 23 См.: Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге Струве//Полн. собр. соч. Т. 1. С. 455-457, 492-493 и др.
• 24 См.: Иванов Г. М., Коршунов А. М., Петров Ю. В. Методологические проб- лемы исторического познания. С. 65 и сл.; Петров Ю. В. Практика и исто- рическая наука. С. 283 и сл.
• 25 Иванов Г. М., Коршунов А. М., Петров Ю. В. Указ. соч. С. 69.

Так же, как интуиция и воображение, эти образы помогают устанавливать связи и тем самым выявлять скрытую информа- цию источников. Понятно, что и «запас» исторических образов у историка, и его склонности к интуиции и воображению во мно- гом зависят от его научной эрудиции, т.е. от объема знаний, которыми он владеет.

В целом историки добились значительных успехов в рекон- струкции исторической реальности путем широкого выявления скрытой информации источников (накопленный к сегодняшнему дню опыт требует специального изучения и обобщения). Более активны в этом плане археологи, хотя задача реконструкции для них особенно сложна из-за ее многоаспектности. Прежде всего необходимо по фрагментам предметов реконструировать их как целое. Затем по выборочным наборам этих предметов реконструировать их как цельный комплекс, а на основе этих комплексов реконструировать уже проявления самой историчес- кой реальности. Первостепенное значение в этом деле имеет пространственная и временная локализация обнаруженных па- мятников. При реконструкции исторической реальности архео- логи наряду с вещественными источниками широко используют письменные источники, материалы сфрагистики и т.д., а также естественно-научные методы 26 .

Особенно большие объемы скрытой информации историки извлекают из письменных источников, характеризующих мас- совые исторические явления и процессы и содержащие большое число различных показателей. Все более широко распростра- няющееся при работе с этими источниками применение мате- матических методов и ЭВМ открывает перед историками фак- тически безграничную возможность извлечения скрытой инфор- мации и реконструкции на ее основе массовых явлений и процессов. Наиболее существенных результатов в этом плане советские историки добились в изучении социально-экономичес- кого развития.

Можно привести немало ярких примеров успешной рекон- струкции и важных индивидуальных исторических явлений. Ука- жем, например, \ на реконструкцию советским историком В. И. Корецким указа 1592/1593 гг. о введении заповедных лет, что имеет существенное значение в раскрытии хода закрепоще- ния крестьян в России 27 .

• 26 См.: Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. М.. 1977; Проблемы реконструкций в археологии. Новосибирск, 1985.
• 27 См.: Корецкий В. И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970.

Вместе с тем извлечение скрытой информации в тех случаях, когда источников мало или они бедны по содержанию или их информация противоречива, может и не позволить получить представительную систему фактов, однозначно реконструирую- щих изучаемую реальность. Практически это чаще всего выра- жается в том, что в системе фактов, отражающих эту реаль- ность, имеются существенные пробелы. Выше указывалось, что в подобных случаях следует или скорректировать исследовательскую задачу или вообще воздержаться от ее решения до выяв- ления необходимых фактов. Но это, естественно, не исключает правомерности поиска путей либо решения задачи при наличии пробелов в конкретно-фактических сведениях либо восполнения этих пробелов на основе косвенных или расчетных данных. С по- добным положением историки сталкиваются весьма часто, и необходима методологическая разработка возникающих здесь проблем. В этой связи отметим следующее.

Прежде всего во многих случаях вполне можно решить ис- следовательскую задачу и при наличии пробелов в эмпиричес- ких фактах, ибо их неполнота, как хорошо известно, может быть компенсирована в процессе абстрактно-логического анализа на теоретическом уровне познания в результате категориального синтеза. Следовательно, окончательная оценка того, в какой ме- ре эмпирическая система фактов, реконструирующая изучаемую реальность, представительна для решения поставленной задачи, может быть дана лишь в результате их анализа и синтеза на теоретическом уровне познания. Оценка же представительности сведений источников в процессе реконструкции изучаемой реаль- ности путем ее описания, т. е. на эмпирическом уровне познания, в целом может быть лишь предварительной. Это, разумеется, не исключает того, что проверка представительности должна про- водиться и на данном (эмпирическом) уровне, и вполне может быть обнаружена недостаточность имеющихся сведений.

Далее, в исторической науке, как и в других науках, приме- няются различные методы восполнения пробелов в используе- мых данных. Само по себе такое восполнение вполне допусти- мо. Практически оно осуществляется путем временной или пространственной экстраполяции известных свойств и состоя- ний аналогичных явлений на явления исследуемые 28 . Но по- скольку пространственная и временная вариации свойств даже однотипных явлений и объектов могут быть весьма существен- ными, восполнение пробелов по аналогии в лучшем случае яв- ляется приблизительным либо вообще может быть необосно- ванным. Такого рода опасность особенно велика, когда для ха- рактеристики тех или иных явлений определенной эпохи исполь- зуют свойства и значения, присущие этим явлениям в значительно более поздний период вплоть до современности. Поэтому требуется некий общий принцип, на основе которого можно оценивать корректность восполнения пробелов в имею- щихся сведениях.

• 28 Об экстраполяции как средстве научного познания. См.: Попова Н. Л. Эк- страполяция как средство научного познания и интегративный фактор в науке. Киев, 1985.

Обычно исходят из того, чтобы восполненные данные не про- тиворечили имеющимся фактам об изучаемом событии или про- цессе. Это важное требование действительно может быть во многих случаях существенным критерием корректности прово- димого восполнения пробелов или вообще его допустимости.

Но такой подход возможен только в тех случаях, когда известен характер связи восполняемого признака с другими признаками, присущими изучаемой реальности как определенной системы. А это требует определенных знаний о структуре данной систе- мы, что достигается на уже сравнительно высоком уровне по- знания рассматриваемой реальности. Следует иметь в виду и то, что любой системе наряду с определенной устойчивостью и гармоничностью присущи и внутренние противоречия, Поэтому согласованность восполняемых данных с имеющимися может иметь как прямую, так и обратную взаимосвязь либо такой вза- имосвязи вообще может не быть.

Поэтому если нет ясного представления о характере взаимо- связи признаков системы, то восполнение пробелов, а следова- тельно, и вся реконструкция, основанные на принципе согласо- ванности данных, не могут быть однозначными. Они неизбежно должны иметь ряд вариантов и будут по своему характеру гипо- тетическими. Правда, практически и в этих случаях исследова- тели останавливаются лишь на одном наиболее вероятном с их точки зрения варианте реконструкции, хотя, строго говоря, здесь должны рассматриваться ряд возможных вариантов или уж во всяком случае полярные из них. Разумеется, и в таком виде ре- конструкция должна основываться на объективных фактических данных и вытекающих из них следствий, а не на произвольных конструкциях историка. Он лишь выявляет допускаемые этими данными варианты реконструкции и проводит их сравнительную оценку.

• 29 См.: Гусейнова А. С, Павловский Ю. П., Устинов В. А. Опыт имитацион- ного моделирования исторического процесса. М., 1984.

Еще более сложное положение возникает в тех случаях, ког- да данные источников, которые можно использовать для рекон- струкции, оказываются разрозненными, неоднозначными и про- тиворечивыми. Здесь целесообразнее всего воздерживаться от детальной реконструкции изучаемых явлений и процессов путем восполнения пробелов в источниках и ограничиться общей ха- рактеристикой их сути на основе теоретического обобщения имеющихся фактов, ибо попытка конкретизации при ограничен- ности и неоднозначности исходных данных может дать столько вариантов, что выбор одного из них будет всецело субъектив- ным. Подчеркивать же данный момент приходится потому, что применение в исторических исследованиях математических ме- тодов и ЭВМ породило у некоторых математиков ошибочное представление о возможности посредством имитационного мо- делирования конкретизации исторических явлений и процессов на основе крайне ограниченных и разрозненных исходных дан- ных вплоть до детальной «реконструкции» динамики истори- ческих явлений, опирающейся на отрывочные статические сведения. Практическая цель имитации усматривается здесь в том, чтобы, создав целый набор «состояний» объекта изучения, дать возможность историку выбрать один из вариантов 29 .

Однако как метод реконструкции прошлого имитация может применяться с большой осторожностью и в весьма ограниченных пределах. На основе учета объективных возможностей, содер- жащихся в изучаемой реальности, имитация должна не просто давать набор вариантов, а раскрывать те объективные пределы, в которых был заключен инвариант, в котором было реализовано то или иное историческое событие или процесс. При использова- нии математических методов эти пределы могут быть выражены количественно.

Таким образом, реконструкция изучаемой исторической ре- альности, формирование представительной системы научных фактов, отражающих факты действительности, являются чрез- вычайно ответственным и сложным процессом на эмпирической стадии исторического исследования.

Система (или системы) научных фактов, выявленная на эм- пирической стадии исторического исследования, представляет собой научное описание изучаемой реальности в пределах по- ставленной исследовательской задачи. Историческое научное описание не равнозначно простой описательности (идеографиз- му), как нередко полагают 30 . Оно представляет собой зафикси- рованное в определенной знаковой системе отражение свойств, отношений и взаимодействий, присущих объективной историчес- кой реальности и необходимых для конкретного раскрытия на теоретической стадии познания общих закономерностей и прост- ранственно-временных особенностей ев функционирования и развития.

• 30 Об исторических описаниях см.: Ракитов А. И. Историческое познание. Гл. 5

Исторические описания могут фиксироваться в естественно- языковой форме, что бывает чаще всего, а также в виде систем количественных показателей, в графически-изобразительной форме или как закодированные машиночитаемые данные. Опи- сания могут представлять собой либо первичную информацию либо разного рода ее обобщенные сводки. Как указывалось, на эмпирическом уровне познания научные факты, реконструирую- щие изучаемую реальность, могут подвергаться различным ви- дам обработки (систематизация, классификация, математичес- кая обработка количественных показателей и т.д.). В этой свя- зи следует отметить неправомерность имеющих место попыток рассматривать первичную информацию о массовых явлениях и процессах как более ценную по сравнению с информацией аг- регированной (сводной). Историческая действительность пред- ставляет собой органическое сочетание единичного, особенного, общего и всеобщего и именно в этом единстве и должна позна- ваться. Поэтому для историка в одинаковой мере необходимы и ценны и данные первичные, характеризующие историческую реальность на уровне единичного, и разного уровня агрегиро- ванные сведения, без которых нельзя познать особенное, общееи всеобщее. Для историка практическая ценность первичных и сводных данных всегда конкретна. Она зависит от содержания исследовательской задачи.

Таков основной круг общих и конкретных методологических проблем, решаемых на эмпирическом уровне исторического ис- следования.

3. Объяснение и теоретический уровень в историческом познании

На эмпирическом уровне познания складываются предпосыл- ки для перехода к знанию теоретическому. Итогом эмпиричес- кого познания оказывается знание явлений, но, так как «явле- ние есть... проявление сущности» 31 , создаются предпосылки для перехода к теоретическому познанию. В теоретическом знании постигается глубинная сущностная природа объективной реаль- ности, и потому переход от эмпирического знания к теоретичес- кому является необходимым 32 .

Теоретическое знание отличается от эмпирического по сво- им исходным основам, целевой направленности, характеру при- меняемых в нем категорий, форме выражения знания и методам его изучения.

Основа эмпирического знания - данные чувственного вос- приятия, теоретического - эмпирические факты. Цель эмпири- ческого знания - раскрытие явления, теоретического - раскры- тие сущности. В эмпирическом знании фигурируют категории, характеризующие отдельные черты объекта, поскольку явле- ния как таковые выступают сами по себе. Категории теоретиче- ского знания отражают прежде всего отношения, ибо сущность проявляется в отношениях, связях. Основные общие категории теоретического познания -это такие философские категории, как «сущность», «связь», «взаимосвязь», «взаимодействие», «про- тивоположность», «единство», «противоречие», «развитие» и др. В сочетании с общенаучными и специально-научными категори- ями они в процессе категориального синтеза позволяют рас- крыть сущность исследуемых объектов реальности. Основной формой выражения знаний на эмпирической стадии являются научные факты, на теоретической - гипотезы, понятия и теории.

• 31 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 154.
• 32 Об общих проблемах теоретического познания см.: Фофанов В. П. Соци- альная деятельность и теоретическое отражение. Новосибирск, 1986; Пе- тров Ю. А. Методологические проблемы теоретического познания. М., 1986.

На эмпирической стадии исследуемая реальность познает- ся посредством ее описания (в историческом исследовании на основе информации источников), а на теоретической - путем ее объяснения. Если описание, как указывалось, представляет со- бой отражение отдельных свойств, отношений и взаимосвязей, т. е. раскрывает реальность как совокупность выражающих ее явлений, то научное объяснение - это «раскрытие сущности объясняемого объекта» 33 . Оно осуществляется посредством вы- явления наиболее существенных черт и связей, тенденций и за- кономерностей генезиса, функционирования и развития объекта. Объяснение дает синтезированное представление о познаваемой реальности, в нем раскрывается понимание познающим субъек- том этой реальности, которое состоит в уяснении внутренней природы изучаемой реальности, причин и тенденций развития и т. д. Чтобы понять и научно объяснить эту реальность, и необ- ходимо движение познания от явления к сущности. «Чтобы по- нять,-указывал В. И. Ленин,-нужно эмпирически начать по- нимание, изучение, от эмпирии подниматься к общему. Чтобы научиться плавать, надо лезть в воду» 34 .

Проблемам понимания и объяснения в науке вообще и в исторической науке в частности посвящена большая литерату- ра 35 . Центральными являются вопросы о принципах и видах ис- торического объяснения. Как научная процедура, направленная на раскрытие внутренней сущностной природы изучаемой исто- рической реальности, объяснение подчиняется общим диалекти- ко-материалистическим принципам научного познания. Ими, как известно, являются объективность, партийность и историзм. Кроме того, важным принципом исторического объяснения вы- ступает конкретность.

Во всяком объяснении как логической процедуре сочетаются два компонента: экспландум - совокупность положений, описы- вающих объясняемое явление, и эксплансум - совокупность объ- ясняющих предложений. Исторические объяснения обычно из- лагаются в естественно-языковой форме и могут включать в себя как эксплицитную (явно выраженную), так и имплицитную (не- явно выраженную) части. Для ясного и однозначного воспри- ятия и понимания исторического объяснения читателем истори- ческого труда оно должно быть эксплицитным. К сожалению, историки не всегда учитывают это.

• 33 Никитин Е. П. Объяснение - функция науки. М., 1970. С. 14.
• 34 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 187.
• 35 См.: Кон И. С. К спорам о логике исторического объяснения//Философские проблемы исторической науки. М., 1969; Дорошенко М. Н. «Понимание» и его роль в историческом познании//Роль научных принципов и понятий в социальном исследовании. Л., 1976; Порк А. А. Историческое объясне- ние. Таллин, 1981; Юдин Б. Г. Объяснение и понимание в историческом исследовании//Вопр. философии. 1981. № 9; Никитин Е. П. Природа об- основания. М., 1981; Проблемы объяснения и понимания в научном по- знании. М., 1982; Егорова В. С. Проблема объяснения в исследованиях по гражданской истории//Филос. науки. 1983. № 1; Горский Д. П. Обобще- ние и познание. М., 1985; Быстрицкий Е. К- Научное познание и пробле- ма понимания. Киев, 1986, а также указанные работы Г. М. Иванова, А. М. Коршунова, Ю. Петрова (гл. IV), А. М. Ракитова (гл. 8), А. И. Ува- рова (гл. II) и др.

В любом научном объяснении используются знания двух видов. Во-первых, это знание об объективной реальности, ко- торое получено на эмпирической стадии ее изучения и выража- ется в ее описании. В историческом исследовании - это так называемое «источниковое» знание. Во-вторых, это - все другие знания как об этой реальности, так и вообще о научной карти- не мира. В исторической науке эти знания называют «внеисточ- никовыми». Без знаний второго рода невозможно научно объ- яснить и понять объект познания. От «запаса» внеисточниковых знаний во многом зависит возможность глубокого проникнове- ния во внутреннюю суть изучаемых явлений.

Предложен ряд вариантов классификации исторических объ- яснений. Выделяются такие их виды: объяснение через закон, объяснения причинные (каузальные), генетические, структур- ные и функциональные. Деление это условное, ибо чаще всего объяснение имеет комплексный характер, т. е. в нем применяют- ся различные его виды.

Наиболее фундаментальным видом исторических объясне- ний является объяснение через закон. Именно законы генезиса, функционирования и развития общественно-исторической реаль- ности наиболее глубоко выражают ее сущностную природу. Подчеркивая это, В. И. Ленин, как указывалось, отмечал, что «закон есть прочное (остающееся) в явлении», «закон и сущность понятия однородные (однопорядковые) или вернее, одностепен- ные» 36 , «закон есть отражение существенного в движении уни- версума» 37 . Через законы объясняют прежде всего объективные и по своему характеру массовые явления и процессы.

Широкое распространение в исторической науке имеют при- чинно-следственные объяснения, вытекающие из всеобщности взаимосвязей, объективно присущих исторической реальности. Они прежде всего применяются при раскрытии тех или иных результатов человеческой деятельности, исторических событий и ситуаций, в которых ярко выражается активная роль челове- ческого, т. е. субъективного, фактора. Разумеется, за этим фак- тором лежат и определенные объективные обстоятельства, но они проявляются в характере субъективных действий. Так, нап- ример, когда мы говорим, что одной из важнейших причин кра- ха наполеоновского вторжения в Россию в 1812 г. был высокий моральный дух русской армии, мы объясняем поражение Напо- леона одним из субъективно-исторических факторов. Этот фак- тор мы выделяем явно (эксплицитно). Но неявно (имплицитно) в этом объяснении имеется в виду и то, что высокий моральный дух русской армии был обусловлен справедливым для России характером войны, тем, что борьба велась за сохранение неза- висимости страны. А это уже обстоятельство объективное и вы- ражающее определенную историческую закономерность - борь- ба народов за свою независимость порождает моральный и ду- ховный подъем. В конечном счете приведенное объяснение явля- ется не только причинным, но и объяснением через закон.

• 36 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 136.
• 37 Там же. С. 137.

Генетические объяснения необходимы в тех случаях, когда стоит задача объяснения сути исторических явлений или процессов в их определенном временном выражении. Допустим, мы хотим понять сущностное содержание разночинского этапа в освободительном движении в России, который, как известно, наступил после падения крепостничества. В полной мере понять эту суть, в частности то, что во главе освободительного движе- ния стояли разночинцы и объективно борьба велась за буржу- азно-демократические преобразования, осуществляемые путем народной, крестьянской революции,-можно только с учетом того, что разночинскому этапу предшествовал этап дворянский, когда во главе освободительного, революционного движения стояли передовые представители дворянства, которые были страшно далеки от народа, боялись народа и потому боролись за интере- сы народа без народа. Но и здесь генетическое объяснение, т. е. раскрытие сути разночинского этапа освободительного движе- ния как этапа, пришедшего на смену дворянскому, сочетается с причинным объяснением (изменение социального состава участ- ников революционного движения обусловило радикализацию его программы, стратегии и тактики) и объяснением через за- кон (радикальные изменения в социально-экономическом строе, выражавшиеся в ликвидации крепостничества и переходе к ка- питализму, закономерно и неизбежно вели к изменениям в соци- альной структуре общества и в расстановке классовых и общест- венно-политических сил). Таким образом, и в этом случае объ- яснение является комплексным и его генетическая разновид- ность выступает лишь как ведущий подход и метод.

Структурное объяснение, т. е. раскрытие сущности через анализ структуры соответствующих общественно-исторических систем, может применяться при изучении любых из этих систем. Основная задача объяснения здесь состоит в выявлении основ- ных, системообразующих признаков, присущих элементам систе- мы, и в установлении характера их взаимосвязи. Выявление сис- темообразующих признаков связано с анализом содержательной, субстанциональной природы системы.

Анализ структурных взаимосвязей системообразующих приз- наков раскрывает те основные закономерности, которые свойст- венны изучаемой системе, ибо «закон есть отношение»™ и «если тот или иной вид связи элементов существен и необходим для данной системы, то он имеет характер закона ее структу- ры» зэ. Тем самым структурное объяснение, «выявление сущно- сти через структурный анализ систем наиболее эффективны, ибо приводят к непосредственному раскрытию законов, присущих исторической реальности.

• Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 138.
• Ганчарук С. И. Законы развития и функционирования общества. М., 1977. С. 103.

Функциональное объяснение представляет собой разновид- ность объяснения структурного. Как указывалось, при функцио- нальном анализе характеризуемая система рассматривается как подсистема или даже элемент общественной системы более вы- сокого уровня. Анализ структуры последней позволяет выявить взаимосвязи изучаемой системы с той средой, в которой она на- ходится, и тем самым раскрыть закономерности ее функциони- рования. Функциональное объяснение является эффективным средством выявления сущности различных общественных систем на различных уровнях их функционирования.

До сих пор речь шла об объяснении генезиса, функциониро- вания и развития различных массовых или коллективных явле- ний и процессов. Но в историческом развитии важную роль иг- рают и индивидуальные, единичные события, хотя эта роль и не столь значительна, как представляют сторонники субъективист- ской методологии исторического познания. Но этим событиям тоже присуща определенная суть, которая требует выяснения и объяснения.

Существует несколько видов объяснения единичных актов деятельности 40 . Основным является мотивационное объяснение. Оно состоит в том, что суть действия объясняется побудитель-" ным мотивом, который обычно выражает определенный интерес и преследует соответствующую цель. Другим видом выступает объяснение через нормативность. Характер действий субъекта здесь обусловлен общепринятыми в соответствующей социаль- ной среде нормами и традициями поведения. Еще один вид сос- тавляет психологически-эмоциональное объяснение. Характер действия здесь зависит от психологически-эмоциональных черт исторической личности (твердость, мягкость, боязливость, со- страдание, уважение, любовь, ненависть и т. д.).

Таким образом, существует целая совокупность исторических объяснений. Все они имеют цель раскрыть сущность исследуемой исторической реальности. Однако сами по себе виды историче- ских объяснений не раскрывают всего сложного механизма поз- нания внутренней сущности изучаемой исторической реальности, который является прерогативой теоретического уровня познания. Раскрытие этого механизма тем более важно, что он представля- ет собой сложный творческий процесс, в котором применяются различные научные методы, а не простое логическое преобразо- вание знания, полученного на эмпирическом этапе.

• 40 См.: Порк А. А. Историческое объяснение. С. 189 и сл

Процесс получения теоретического знания значительно бо- лее сложен, чем процесс получения знания эмпирического. Про- цесс получения теоретического знания имеет свои внутренние этапы. В объективной действительности сущность представляет собой единое внутреннее основание объектов, систему свойствен- ных им внутренних связей, которые реально выражаются в яв- лениях, раскрывающих отдельные черты, связи, тенденции функ- ционирования и развития этих объектов. Значит, в действитель- ности сущность выступает в органическом единстве с явлением.

Однако для своего познания сущность первоначально должна быть абстрагирована от явления, понята как таковая. В этом плане теоретическое знание, как и эмпирическое, на определен- ном своем этапе абстрактно. Но характер этой абстрактности разный. Эмпирическое знание абстрактно в том смысле, что в нем отдельные черты объекта выступают сами по себе, вне свя- зи с другими его свойствами. В теоретическом знании сущность первоначально предстает как нечто общее вне связи с конкрет- ным.

Поскольку основой для познания сущности выступают явле- ния, выраженные в эмпирическом знании как конкретные науч- ные факты, постольку в теоретическом знании необходимо вос- хождение от конкретного к абстрактному. Ф. Энгельс писал по этому поводу: «Мы в мыслях поднимаем единичное из единич- ности в особенность, а из этой последней во всеобщность... мы находим и констатируем бесконечное в конечном, вечное -в пре- ходящем» 41 . Переход от конкретного к абстрактному представ- ляет собой один из этапов в теоретическом познании.

Движение от эмпирического знания к теоретическому начи- нается с вопроса о том, как можно объяснить эмпирические фак- ты, выявленные для решения поставленной в начале исследова- ния научной проблемы. Поиск ответа на возникший вопрос со- стоит в выдвижении определенной идеи, исходя из которой мож- но раскрыть единый внутренний смысл фактов. Раскрытие это осуществляется путем категориального синтеза. Он состоит в том, что факты подводятся под соответствующие исходной идее философские, общенаучные и специально научные категории. Результатом такого синтеза будет формирование научного поня- тия, раскрывающего общий внутренний смысл эмпирических фактов. Такой синтез может иметь несколько уровней, или эта- пов, приводящих к конечному итогу.

Идея - основное ядро теоретического знания, его ведущее начало, которое характеризует объект как целое, а тем самым раскрывает и его сущность в отличие от эмпирических понятий - фактов, отражающих лишь явления. В. И. Ленин подчеркивал мысль Гегеля о том, что « Begriff (понятие.- И. К.) еще не выс- шее понятие: еще выше и д ея= единство Begriff " a с реаль- ностью» 42 .

• 41 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 548.
• 42 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 151.

Выдвижение идеи, сводящееся в общем к выявлению или фор- мированию тех категорий, на основе которых может быть осу- ществлен синтез фактов, представляет собой сложный творчес- кий поиск, а отнюдь не только формально-логический процесс, хотя в этом поиске присутствуют и такие логические процедуры, как сравнение, обобщение, абстрагирование. Важнейшую роль здесь играют интуиция и воображение и другие субъективные моменты в познании, о которых пойдет речь в следующей главе.

Объяснение сущности явлений на основе выдвинутой идеи и категориального синтеза эмпирических фактов имеет первона- чально гипотетический, т. е. вероятностный, характер. Объяс- нение сущности фактов посредством гипотез, имеющих ту или иную вероятность истинности,- вполне естественный путь в про- цессе теоретического познания действительности, и гипотеза яв- ляется одной из важных форм научно-теоретического знания и методом его получения 43 . Такой формой она и выступает на на- чальном этапе сущностного познания явлений. В тех областях знания, где доказательство истинности научных гипотез затруд- няется сложностью получения необходимых для этого фактов," научное знание в течение длительного времени может оставать- ся в гипотетической форме. Много таких областей и в истори- ческой науке. Это - прежде всего древнейшие периоды истории, да и явления других эпох, плохо отраженные в исторических ис- точниках. Именно в их трактовке наиболее широко распростра- нены различные точки зрения о сути исторических явлений и процессов.

Но в целом в процессе исторического познания действитель- ности гипотетический подход к раскрытию сущности изучаемых явлений представляет собой лишь один из этапов. Истинность гипотезы должна быть проверена новыми эмпирически наблю- даемыми фактами. Если новые факты подтверждают выдвину- тое объяснение сущности явлений, гипотетическое теоретическое знание становится истинным теоретическим знанием. Если же новые факты опровергают выдвинутое объяснение сущности яв- лений, то гипотеза должна быть отклонена и анализ должен вер- нуться к исходной основе. Нужны поиск новой идеи, синтез фак- тов на основе других категорий и выдвижение новой гипотезы, которая снова должна быть проверена, и так до тех пор, пока не будет доказана ее истинность.

• 43 См.: Карпович В. Н. Проблема. Гипотеза. Закон; Меркулов И. П. Метод гипотез в истории научного познания. М., 1984.
• 44 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 241.
• 45 Там же. Т. 29. С. 252.

Однако достижение истинного теоретического знания о сущ- ности изучаемых явлений не завершает процесса их познания. Будучи результатом отвлечения, от конкретного, это знание ха- рактеризует сущность как таковую, абстрактно. Но, как указы- вал В. И. Ленин, «понятие чистоты есть некоторая узость, одно- бокость человеческого познания, не охватывающего предмет до конца во всей его сложности» 4 \ Вместе с тем первоначальное отвлечение от конкретности явления необходимо для того, что- бы, выяснив общее, затем вернуться к конкретному и тем самым познать реальность как единство явления и сущности. «Движе- ние познания к объекту,- подчеркивал В. И. Ленин,- всегда может идти лишь диалектически: отойти, чтобы вернее" по- пасть» 45 . «Бесконечная сумма общих понятий, законов etc . дает конкретное в его полноте» 46 . Поэтому заключительной стадией теоретического познания является обратное восхождение от аб- страктного к конкретному. Суть этого восхождения состоит в том, что оно снимает абстрактность, с одной стороны, с явления, которое на эмпирической стадии предстает как единично изоли- рованное, а с другой - с сущности, которая на теоретической стадии рассматривается первоначально в изоляции от явления. Теперь они выступают как единство, в котором явление, не теряя своей единичности, приобретает черты определенной всеобщно- сти, т. е. из формальной единичности превращается в содержа- тельную конкретность, а сущность, оставаясь всеобщностью, приобретает определенный диапазон единичной конкретности. Тем самым реальность предстает в сознании в единстве и про- тивоположности, как синтез единичного и общего, случайного и закономерного, формы и содержания, а если будут произведе- ны измерения, то и количества и качества.

В процессе обратного восхождения от абстрактного к кон- кретному и возникает конкретное теоретическое знание, дости- гается высший уровень в научном познании. Поэтому восхожде- ние от абстрактного к конкретному и принадлежит к самым ос- новным и эффективным методам научного исследования. Завер- шенной формой конкретно-теоретического знания являются на- учные теории. Применительно к изучению тех или иных конкрет- ных явлений и процессов - это конкретно-научные теории.

• 46 Там же.
• 47 Иванов Г. М., Коршунов Н. М., Петров Ю. В. Указ. соч. С. 215.
• 48 Там же. С. 216.

«Историческая теория есть наиболее полное и концентриро- ванное выражение знания в исторической науке, она обобщает и синтезирует факты, полученные историком на эмпирическом уровне исследования; с ее помощью осуществляются функции объяснения и предсказания явлений исторической действитель- ности, открываются закономерные отношения внутри целостной социальной организации» Целостная социальная организация применительно к конкретно-научному (или конкретно-проблем- ному) уровню исторической теории - это разного рода общест- венные системы и процессы. В таком виде историческое знание «характеризуется абстрактной природой, а представленная в нем действительность дана в концептуальной модели», которая пред- ставляет собой «идеализированную схему действительности, по- лученную с помощью абстрагирования» 48 . Такие сущностно-со- держательные модели служат основой для дедуктивного позна- ния исторической реальности путем восхождения от абстрактного к конкретному, в том числе и с помощью математического мо- делирования. Объединяющим началом компонентов теории (вхо- дящих в нее понятий, категорий, законов) выступает, как указы- валось, лежащая в ее основе идея. Конкретно-научная теория, как и всякая научная теория, обладает свойствами системности, всеобщности и логической непротиворечивости 49 .

В литературе по теории и методологии исторического позна- ния высказывается мнение о том, что историческая наука наря- ду с конкретно-научными теориями, отражающими познание отдельных явлений, сторон и процессов общественно-историчес- кого развития, «должна обладать собственным уровнем теории, т. е. уровнем категориального знания, соответствующим ее поз- навательной функции» 50 . Иначе говоря, должен быть уровень теории, присущий исторической науке в целом. Высказывают и то соображение, что вообще должна быть разработана теорети- ческая история как отрасль исторической науки 51 .

Мнение о необходимости уровня теории, присущего для ис- торической науки в целом, не вызывает сомнений. Следует толь- ко отметить, что такая теория у марксистской исторической на- уки есть. Это - исторический материализм. Он является теорией о наиболее общих законах общественно-исторического разви- тия как целостной динамической системы. В этой связи представ- ляется вполне обоснованным мнение тех философов, которые выделяют в историческом материализме три аспекта - фило- софский, социологический и исторический 52 .

В историческом аспекте исторический материализм представ- ляет собой то общее теоретическое историческое знание, ту «тео- ретическую историю», о необходимости которых и говорят фи- лософы и историки. Выполнение историческим материализмом функций общей теории исторической науки никоим образом не умаляет его роли как составной части марксистской философии и как общей социологической теории.

• См.: Карпович В. Н. Системность теоретического знания (Логический ас- пект). Новосибирск, 1984.
• Варг М. А. Категории и методы исторической науки. С. 15.
• Уваров А. Н. Гносеологический аспект теории в исторической науке. С. 12-13.
• См., например: Багатурия Г. А. Первое великое открытие Маркса. Форми- рование и развитие материалистического понимания истории//Маркс- историк. М., 1968; Желенина И. А. О трех аспектах маоксистской теории исторического познания//Вестн. МГУ. Сер. 7. Философия. 1985. № 2.

Неосознанность многими философами и историками того не- сомненного факта, что исторический материализм, являясь со- циологической теорией и методом познания, вместе с тем пред- ставляет собой и общую историческую теорию, приводит к опре- деленным издержкам и в исторических, и в философских иссле- дованиях. У историков это нередко ведет к превращению исто- рических исследований в иллюстрацию положений историческо- го материализма, с одной стороны, и к поиску ответов на кон- кретные вопросы в этих положениях,- с другой. Тем самым не- дооценивается методологическая роль исторического материа- лизма. Философы же, исходя из того, что исторический мате- риализм - наука о наиболее общих законах общественного раз- вития, не обращаются к историческому материалу, не обобщают должным образом даже фундаментальные результаты истори- ческих исследований. В результате многие их работы по истори- ческому материализму оказываются слишком абстрактными и потому мало пригодными для практики исторических исследо- ваний.

Устранение указанных недостатков - важная задача истори- ческих и философских исследований и один из путей повышения их научного уровня.