Реклама на портале

Платон зубов - последний фаворит екатерины великой. Платон зубов - последний фаворит Платон зубов биография

Александр Ланской

В исторических архивах довольно много сведений о хищниках. Во всяком случае много сведений о людях с сильным магнетизмом, которые пользовались им, очаровывая первых государственных персон и получая их богатства.

Магнетизм - это не просто красота. Среди магнетичных исторических персон были красивые, были не очень, были даже некрасивые иногда, но и самые красивые были магнетичны не только за счет красоты. Рядом с ними всегда были не менее красивые физически, но менее обаятельные и воздействия подобного не имевшие.

Магнетизм - это особенно сильное обаяние, стойкое очарование персоны, вовлекающее других в собственное поле.

Расскажу про одну семью из 18 века, у которых обаяние то ли было в генах отчасти, то ли сформировалось в ранней юности посредством копирования друг у друга, то ли было сродни таланту, а у таланта, пойди разберись до конца, какова природа.

Больше всего известно о двух представителях этой семьи: о Платоне Зубове, последнем фаворите Екатерины Второй, и его старшей сестре (вероятно погодке) Зубовой Ольге. Но и младший брат Зубовых, Валериан (моложе Платона на три года), имел, по всей видимости, потенциал не многим меньше брата.

Уже будучи влюбленной в Платона настолько, что окружение было шокировано размахом, Императрица познакомилась с младшим Зубовым и заметила, что тот "вылитый Платоша, но только еще красивей лицом".

Платон Зубов

Валериан Зубов

"Это такое милое дитя, - писала она Потемкину про Валериана. - Оно настолько чистосердечно, что плачет каждый раз, когда его не пускают в мою спальню".

Плачет, когда его не пускают в спальню к Императрице. Неплохо, не правда ли?

Платон был настолько испуган конкуренцией резвого братишки, что, пользуясь пока еще большей любовью Екатерины, уговорил ее отправить девятнадцатилетнего Валериана подальше, в действующую армию Потемкина, где тот вскоре получил много званий и наград, потом стал генералом, воевал с Суворовым, а через несколько лет, в Польше, был ранен ядром в ногу, которую ему вскоре отняли. Государыня рыдала, видя прекрасного Валериана в инвалидном кресле, конкуренцию старшему брату он больше составить не мог. Хотя через три года ему и сделали отличный протез, но это было после смерти Императрицы.

Еще до того как Валериану отняли ногу, он, как писал Георг фон Гельбиг "запятнал себя недопустимым поведением с польскими женами". В результате скандала из-за своей связи с женой воеводы Потоцкого и ее беременности Валериан был вынужден жениться на ней, а она оставила мужа.

Куда приятней и уютней складывалась жизнь Платона.

Зубовы были из небогатого рода с тюркским предком, благодаря которому имели красивые темные волосы и прекрасные большие глаза ("Чернявый" называла Екатерина Платона, а еще "Резвушка", ну и "Мальчиком писанным", "Дитятей","Ребенком"). Потемкин был шокирован тем, как быстро вспыхнула страсть Екатерины к Платону и как скоро она превратилась в любовь. И хотя он намекал в письмах, что скоро вернется в столицу и "вырвет беспокоящий его зуб", возражать ей открыто он все же не мог, поскольку Екатерина писала, что благодаря "милому дитя" ожила словно сонная муха весной и чувствует себя здоровой и счастливой. Не в этом ли миссия фаворита? (К слову, до больного зуба Потемкин так и не добрался, вскоре погиб).

Говорили, что знакомство Императрицы с Платоном Зубовым было спланированной акцией ее фрейлин, особенно Нарышкиной, и его наставника Салтыкова, которые хотели снизить влияние Потемкина и разглядели в Зубове богатый потенциал. Императрица переживала измену предыдущего фаворита, Мамонова, влюбившегося в ее фрейлину Щербатову (с которой она его чуть позже принудительно обвенчала и прогнала), а немного ранее его изгнания, фрейлины сообщали ей о давно влюбленном в нее молодом красавце, офицере. Государыня позволила ему сопровождать ее карету во главе отряда в Царское Село. Зубов обратил на Государыню поток шарма, и в тот же день был приглашен к ней на обед, а потом в ее покои. Где и обитал до конца ее дней.

Все, кто описывали роман Императрицы летом 1789 года, считали, что это мальчик - вариант проходной, слишком глуп, не образован, тщедушен телом и душой, однако все ошиблись. Вскоре он занял покои Мамонова и был назначен флигель-адъютантом Императрицы. А спустя несколько лет граф Растопчин писал Воронцову: "Зубов здесь ВСЕ".

Семь лет продержался Платон Зубов в фаворитах Екатерины и продержался бы дольше, если бы Государыня не скончалась. За это время он не подпустил к ней никого (даже любимого братишку быстро отогнал, а других и вовсе не подпускал на шаг). Но Зубов не закатывал сцены ревности как предыдущий фаворит, Мамонов, у него было амплуа покладистого мальчика, с обожанием глядящего на свою хозяйку. В описаниях Платона Екатерина постоянно употребляла слова "скромный", "милый", "добрый", "нежный". В то время, как ненавидящее Зубова окружение считало его наглым, жадным и надменным, Императрица восхищалась скромностью Зубова. Он отказывался от всех подарков, поэтому ей хотелось чаще и чаще одаривать его и награждать. Зубов был одним из самых богатых людей государства (после его смерти, его брату, Дмитрию Зубову, досталось 20 миллионов его состояния), а список его наград и званий не умещался на листе бумаги мелким почерком. Он был подобен новогодней елке, оплетенный лентами с орденами, хотя на войне и не был.

На войнах был его симпатичный брат, Валериан, и многие биографы со стыдом упоминают слова из письма Екатерины, где она писала, что Валериан Зубов за два месяца сделал то, что Петр Первый - за два года. Слабость к братьям Зубовым делала великий разум Государыни... не вполне ясным и объективным.

Против потенциальных соперников Платон Зубов действовал всегда хитростью. Алданов описывает, как в 1794 году Екатерине был представлен шевалье де Сакс, красавчик, ловелас и авантюрист, которого Алданов сравнивает с Казановой и Калиостро. Екатерине он понравился, получил ее протекцию, и это тут же заметил ревнивый Зубов. Он среагировал очень быстро. (Быстрая реакция и эффективная стратегия возможны только при отсутствии короны, иначе и не заметишь угрозу). При первой же возможности, когда шевалье отвесил безобидный каламбур, Зубов внушил одному юноше, Николаю Щербатову, что Сакс смертельно оскорбил его, и подтолкнул его к драке. Щербатов подловил и непристойно обозвал Сакса, тот ударил его и тогда Щербатов огрел Сакса специально припасенной палкой. Императрице живописали эту сцену, шевалье был тут же выслан со скандалом, а Щербатов отправлен в деревню для исправления.

Позже Сакс догадался, кто виновник произошедшего, и долго пытался вызвать Зубова на дуэль. Он оскорблял его в письмах, публиковал свои оскорбления в разных журналах, передавал через публичных лиц, изо всех сил пытался задеть Зубова, но Зубов не реагировал. Возможно даже смеялся. Уже после смерти Екатерины, Саксу удалось подловить Платона где-то в Европе и он сумел таки оскорбить его прилюдно так, что Зубову пришлось нехотя согласиться на дуэль. Но на дуэли Зубов тут же демонстративно наткнулся ладонью на шпагу Сакса и показав всем рану, сказал, что драться теперь не может. И удалился, не обращая внимания на возмущение присутствующих.

Таков был Платон Зубов. Он очень берег себя и не заботился о чужом мнении.

Когда его брат Николай Зубов собственноручно убивал Павла Первого в числе других заговорщиков, Платон якобы присутствовал в той же комнате, но стоял, отвернувшись к окну и говорил: "Боже мой, как этот человек кричит! ".

Во время царствования Екатерины Державин посвящал ему оды, Кутузов варил ему какой-то особенный восточный кофе по утрам и носил в постель (по свидетельству Ростопчина), Суворова Зубов встречал едва ли ни в нижнем белье, и вообще встречал всех в неглиже, развалившись на диване и играя со своей обезьянкой, которую все называли фавориткой фаворита. Суворов грозился отомстить Зубову за непочтительность, но отомстил лишь тем, что однажды, когда к нему явился Платон, быстро разделся и предстал перед ним в нижнем белье.

А об обезьянке Зубова следует сказать особо. Она вела себя крайне дерзко и разнузданно и любила прыгать по головам придворных, сдирая с них парики. Но если поначалу некоторые возмущались поведением фаворитки фаворита, потом, когда влияние Зубова увеличилось, многие стали специально делать прически повыше и привлекать обезьянку к себе на головы. Это считалось особой честью и даже хорошей приметой.

Зубова и Императрицу пытались ссорить много раз, весьма ловко плетя интриги и изо всех сил разжигая ревность Императрицы. Но проходило несколько дней после ссоры, Императрица мирилась с Зубовым, а доносчики и виновники ссоры бывали так сурово наказаны, что другим было страшно вмешиваться в отношения этой парочки.

Когда Императрица скончалась, Зубовы, естественно, попали в опалу к ее сыну, однако благодаря обаянию все того же Платона, вскоре вернули себе все. Платон был выслан, однако сумел очаровать дочь ближайшего друга Павла Кутайсова, и тот просил за него как за будущего зятя. Так Зубовы вернулись в столицу, получили назад все свое конфискованное роскошное имущество и смогли неспеша подготовить заговор против Павла.

В чем заключался шарм Платона Зубова, кроме влажного и сияющего взгляда и светящейся изнутри кожи? (Что как раз косвенный показатель очень хорошего состояния энергии)

Если не брать в расчет мнение недоброжелателей и завистников, для которых фаворит, понятное дело, был убожеством, а Императрица выживающей из ума нимфоманкой, если с вниманием и уважением отнестись к тому, как описывала его сама Екатерина Вторая, вот что можно выделить особо.

1. Невероятная, бьющая ключом спонтанность, от которой хворающая 60-летняя Государыня сразу же "ожила как муха, здорова и весела" и хорошо чувствовала себя семь лет. Говорят, еще когда Платон гарцевал на лошади перед ней в первый день знакомства, Екатерина была очарована его энергией, бьющей через край. "Резвуша моя" - было главным прозвищем Платона в первый год. Однако резвость его не была надоедливой, не утомляла пожилую Императрицу, а была уместной и комфортной, то есть эмпатии Платону хватало.

2. Детскость в самом лучшем смысле этого слова, то есть непосредственность, непоседливость, непринужденность, незамутненность в высказываниях, легкомысленность и любопытство. Государыня была не согласна с тем, что Платон глуп, она считала его умным и очень способным. У него и впрямь была хорошая память и страстное желание хвататься за изучение всего, о чем ему говорила Императрица. Он был предан ей и вряд ли только внешне. То есть она видела в нем очень способного и благодарного ученика и называла его так "Мой ученик Платоша".

3. Платон и внешне был как ребенок. Он был худощав, среднего роста, достаточно мускулист, но очень компактен, с нежными чертами лица. Очень смешлив, всегда позитивен и совершенно неугомонен. От игры, в первую очередь, от любовной игры, он не уставал никогда и всегда был к ней расположен. "Дуралеюшка" - называли Платона, однако он дурачился сознательно и очень артистично. Он любил развлекать себя тем, что пускал бумажных змеев с царскосельских башен.

4. Главное, что отмечала Государыня, расхваливая своего фаворита Потемкину: "Он никогда и ни за что не изменяет себе". По всей видимости речь шла о том, что Платон по-настоящему любил себя, его ум и сердце были в ладах (Король и Королева в браке), он делал выбор всегда в свою пользу, не предавл себя, не сливал, был собой доволен и не нуждался в иллюзиях, чтобы нравиться себе, принимал себя таким как есть, чувствовал себя комфортно в своем теле и пребывал в состоянии вальяжной "нарциссической кошки", как Фрейд описывал базу для шарма.

В Государстве Российском были люди куда, куда более значительные, чем Платон Зубов, куда более великие, гениальные и важные личности. Однако и он вполне заслуживает внимания, поскольку имел влияние на политику, внутреннюю и внешнюю, исключительно благодаря своему очарованию. Другие его способности и современники и потомки оценивали весьма низко. Но это лишь доказывает, что обаяние и само по себе имеет силу.

В продолжение я расскажу об Ольге Зубовой, не менее интересной хищнице, родной сестре братьев Зубовых.

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич

Платон Александрович Зубов

Платон Зубов происходил из русского графского обедневшего рода. Отец его Александр Николаевич был женат на Елизавете Алексеевне Вороновой, от этого брака родилось семь детей, сыновья Николай, Дмитрий, Платон и Валериан и три дочери - Ольга, Екатерина и Анна. Отец Зубов до возвышения сыновей не играл видной роли при дворе. Где-то в провинции он подвизался в роли вице-губернатора, при этом управлял имениями князя Н.И. Салтыкова. После того как Платон попал «в случай», а за ним и младшенький Валериан приглянулся императрице, А.Н. Зубов получил пост обер-прокурора в первом департаменте Сената. Энциклопедия с некоторой брезгливостью сообщает, что на этом посту он прославился взяточничеством, превышающим всякие нормы. Сын его во всём покрывал, императрица всегда закрывала глаза на подобные вещи: мол, сам живи и другому дай. Хотя взятки на Руси вещь обычная, но прямо скажу, и на первый взгляд, и на второй Зубовы - крайне неприятная семейка.

По обычаю времени, в восьмилетнем возрасте Платон был записан сержантом в Семёновский полк. В 1788 году он в армии, в Финляндии, в 1789 году он уже в Петербурге произведён в секунд-майоры. Пристроил Платона Зубова на тёплое место князь Салтыков. Генерал-фельдмаршал Н.И. Салтыков, участник Семилетней войны и президент Военной коллегии, руководил также воспитанием великих князей Александра и Константина, а потому пользовался большим влиянием при дворе. Позднее Салтыков не раз пожалел о своей протекции. Когда Зубов расправил крылья, отнюдь не ангельские, он постарался вытеснить своего благодетеля со службы, чтобы получить чин генерал-фельдмаршала - это в двадцать с небольшим лет! Но разве такое можно было предугадать? На вид юноша пригожий, не глуп, очень вежлив и обходителен. Главным тогда казалось, и Салтыкову, и его окружению, спихнуть с трона ненавистного Потёмкина, а в таком «святом» деле все средства хороши.

Ещё Дмитриев-Мамонов метался между любовью и долгом, и плакал, и на коленях умолял о прощении, а «милое дитя, искренне желающее сделать добро» (из письма Екатерины к Потёмкину) уже вёл с императрицей беседы в её покоях. Всё прошло по трафарету. Зубов по рекомендации Салтыкова был поставлен начальником над конногвардейским отрядом, который нёс службу в Царском Селе, куда переехала на лето императрица. Где-то в июне 1789 года Екатерина «остановила на юноше свой взор». Двор затаил дыхание. Гарновский пишет: «Со вчерашнего дня государыня сделалась повеселее. С Зубовым… обошлись весьма ласково. И хотя сей совсем не видный человек, но думают, что он ко двору взят будет, но прямо никто не знает, будет ли что из г. Зубова». 24 июня молодой человек получил 10000 рублей (или 100000, по другим источникам) на обзаведение и перстень с портретом государыни (кто только клепал эти перстни в таком количестве?), 4 июля Екатерина подписала указ о производстве Платона в полковники и назначила его флигель-адъютантом. Двор вздохнул с облегчением - вешки были расставлены, бакены стали на якоря, можно жить дальше.

Современники по-разному описывают стати Платона Зубова. Все прежние фавориты были красавцами огромного роста, о Зубове же говорят, что он был носат, черняв и мелок. Другие утверждают, что новый фаворит имел горделивую осанку и орлиный взор. Массон пишет: «Из всех баловней счастья царствования Екатерины II ни один, кроме Зубова, не был тщедушен и наружно, и внутренно». Массон был одним из адъютантов Н.И. Салтыкова, у француза было своё, личное отношение к «временщику» - он очень его не любил. А вот отзыв о Зубове графа Штернберга: «Он среднего роста, очень худощав, имеет довольно большой нос, чёрные волосы и такие же глаза. Внешность его не представляет ничего величественного, скорее всего, в нём есть какая-то нервная подвижность». На портретах кисти Лампи Платон Зубов безусловный красавец.

Екатерина не сразу решилась сообщить Потёмкину о новом избраннике, может быть, потому, что он был слишком молод, уже не сын по возрасту, а внук, или обидно ей было рассказывать об измене Дмитриева-Мамонова. Написала она князю только в сентябре, «ходатайствуя» о назначении молодого человека корнетом Кавалергардского корпуса, над которым Потёмкин шефствовал. Представили императрице и младшего брата Валериана Зубова. Мальчишка совсем, а уже статен, умеет себя вести, в разговоре скор, одним словом, он ей очень понравился.

Екатерина старела, фавориты молодели. Платону Зубову было 22 года - 36 лет разницы. Валериану Платонову - 18, но он не уступал старшему брату в стремлениях и желаниях, честолюбивые были юноши. Письмо Екатерины к Гримму: «Нет ни малейшего сомнения, что двое Зубовых подают более всего надежд; но подумайте, ведь старшему только 24 года, а младшему нет ещё и двадцати. Правда, они люди умные, понятливые, а старший обладает обширными и разнообразными сведениями. Ум его отличается последовательностью и поистине он человек даровитый». В другом письме Гримму она пишет о Платоне: «От меня зависит, чтобы из него вышел фактотум». Будущий «фактотум» между тем серьёзно опасался, как бы младший брат не стал претендовать на его место. Валериан хотел в армию, и старший брат с поспешностью устроил его отъезд к Потёмкину. Екатерина сама написала рекомендательное письмо молодому человеку.

Зубова «пасли», дамы в один голос твердили Екатерине, что молодой человек влюблён в неё без памяти - это так заметно, ах, милый юноша! Салтыков учил своего протеже: никогда ни в чём не перечь государыне, желания твои должны полностью совпадать с желаниями её величества, льстить всем капризам, восторгаться умом её и… смириться перед Потёмкиным, пока сам прочно не встанешь на ноги. Екатерина писала Потёмкину: «Твой корнет непрерывно продолжает своё похвальное поведение, и я должна отдать ему истинную справедливость, что привязанностью его чистосердечной ко мне и прочим приятным качествам он всякой похвалы достоин».

Валериан между тем успешно воевал, Потёмкин был им доволен и после взятия Бендер послал его в Петербург, дабы объявить о победе. Екатерина тут же дала юноше чин полковника, назначила его флигель-адъютантом, подарила 10000 рублей вкупе с перстнем - всё как обычно. Валериан весело провёл зиму в столице, а потом отбыл на юг, в армию.

Екатерина сразу решила приспособить Зубова к работе. Альковные дела - это её личное дело, а голова Цыганёнка принадлежит государству. Нельзя сказать, чтобы Зубов не старался на канцелярском поприще, но не было навыка, скучно было, да и как удержать в памяти все эти бумаги?

Из дневника Храповицкого от 30 декабря 1792 года: «С утра докладывал Зубов по гвардейским бумагам, и было не без шума». Граф Завадовский тоже оставил потомству свою рецензию: «Из всех сил мучит себя над бумагами, не имея ни беглого ума, ни пространных способностей» - и завершает словами: «Бремя выше его настоящих сил». Храповицкий называл Платона Зубова «дуралеюшка». С Безбородко у Платона отношения тоже не складывались.

Но пока он ещё старался всем угодить. Всё поменяла смерть Потёмкина. Здесь Платон Зубов почувствовал себя полновластным хозяином. Награды и чины посыпались на него как из рога изобилия. 12 октября 1791 года Петербург узнал о смерти князя Таврического. Уже 21 октября Зубов назначен шефом Кавалергардского корпуса (это место раньше принадлежало Потёмкину). 12 марта 1792 года Зубов стал генерал-поручиком и пожалован в генерал-адъютанты. 23 июля 1793 года неизвестно за какие заслуги награждён орденом Святого Андрея Первозванного. 25 июля он стал екатеринославским и таврическим генерал-губернатором, 19 октября - генерал-фельдцейхмейстером. Кажется, престарелая императрица сошла с ума. Она, как доморощенный Пигмалион, решила в течение двух лет создать из Цыганёнка нового Потёмкина. Он и сам стремился подражать покойному князю, но для этого у Платона Зубова не было ни способностей, ни смелости, ни энергии, ни ума, ни доброты, ни широкости… да что говорить. Зато у последнего фаворита были в избытке наглость, чванство, надменность и властолюбие. Суворов обозвал его «лукавым», как известно, в народе так называют чёрта.

Массон о нём пишет: «По мере утраты государынею её силы, деятельности, гения, он приобретал богатство, могущество, силу. В последние годы её жизни он был всемогущ… Всё ползало у ног Зубова, он один стоял и потому считал себя великим. Каждое утро многочисленные толпы льстецов осаждали его двери. Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремлёнными в потолок, этот молодой человек с лицом холодным и надутым едва удостаивал вниманием на окружавших его…»

Он вёл себя нагло, а императрица ему в этом потворствовала. Современник рассказывал, как однажды на обеде в Зимнем дворце, на котором присутствовал и Павел с семейством, за столом шёл оживлённый разговор, спорили, смеялись, цесаревич помалкивал, больше слушал. Екатерина решила приобщить сына к беседе и спросила: «А вы с чьим мнением согласны?» Может быть, из вежливости, а может, насмехаясь, Павел ответил: «С мнением Платона Александровича». Зубов тут же вскинулся и произнёс, явно ожидая одобрения: «Разве я сказал какую-нибудь глупость?»

Что касается любовных отношений Екатерины с Платоном Зубовым и его братом Валерианом, то здесь можно сослаться на свидетельство Массона в его «Секретных записках о России». Массон пишет о некоем интимном обществе, которое собралось вокруг императрицы. Туда входили «надёжные дамы», такие как обер-гофмейстерина Браницкая, Ольга Жеребцова (в девичестве Зубова), Протасова и «три молодых развратника» - Платон, Валериан и Пётр Салтыков. «Там и справляла Кибела Севера свои тайные мистерии». Желающие знать подробности, читайте Массона. Я их пересказывать не хочу. В текстах Массона ощущается «свободный дух» французской революции, которая была очень увлечена разоблачением монархов всех мастей. Почитайте, что они писали про казнённую Марию Антуанетту. По утверждению прокурора Революционного трибунала, она сожительствовала с собственным восьмилетним сыном. Вздор и гнусность! А измышления Массона я упомянула только затем, чтобы читатель не упрекнул, что автор-де не ознакомился со всеми важными документами эпохи.

В 1795 году на Зубова дождём сыпались новые награды: он получил орден Святого Владимира I степени, его назначили шефом Кадетского корпуса. В 1796 году граф Платон Зубов стал князем Священной Римской империи, а также был назначен начальником Черноморского флота и Адмиралтейства. Все перед ним трепетали, но не Суворов. В качестве новороссийского генерал-губернатора Зубов отдавал письменные приказы фельдмаршалу, иногда тон этих писем был слишком начальнический и одновременно бестолковый. «Ко мне штиль ваш рескриптный, указательный, повелительный, употребляемый в аттестованиях? - ответил ему Суворов. - Нехорошо, сударь!» Рассказывали, что однажды Зубов принял Суворова в домашнем сюртуке, слишком уж запросто. В отместку фельдмаршал, ожидая визита «временщика» на своей территории, тут же разделся до нижнего белья, в котором и вёл разговор. Суворов никого не боялся, но ему всё прощали за его гений.

Несколько слов о Валериане Зубове. В чине генерал-майора он вместе с Суворовым участвовал в усмирении Польши, был ранен, потерял ногу. В 1796 году был назначен главнокомандующим войск, исполняя химерический, экзотический проект брата Платона - завоевать всю Азию до Тибета. Тоже мне, александры македонские! Война была тяжёлой, бессмысленной, Дербент, правда, взяли. Со смертью Екатерины Тибет был забыт.

Семь лет ходил Платон Зубов в фаворитах Екатерины. После смерти Потёмкина его называли «фактическим правителем России». Это, конечно, сильное преувеличение. Слишком он мелок для этой роли, но влияние на императрицу он имел огромное. А ведь это был чёрный период её правления. В последнее десятилетие у Екатерины изменились мировоззрение и характер. Справедливо считают, что реакцию в России спровоцировала французская революция, но жёсткий, надменный и эгоистичный характер находившегося рядом Зубова, безусловно, должен быть учтён.

Именно Зубов указал императрице, что трагедия Княжнина «Вадим Новгородский» опасна-де, подрывает-де устои государства. Трагедия эта была напечатана Дашковой в последнем изданном в академии томе «Российского феатра». Екатерина потребовала, чтобы книга была изъята из продажи. Дашкова пробовала защитить покойного автора - безуспешно. Она обиделась и подала в отставку. Екатерина одумалась, стала уговаривать Дашкову остаться на должности президента академии, и, может быть, дело кончилось бы вполне полюбовно, если бы опять не вмешался Зубов. Он ненавидел Дашкову и всё сделал, чтобы она оставила Петербург. Подал в отставку и брат Дашковой - Александр Романович Воронцов. Опальный Радищев, которого Екатерина хотела казнить, но одумалась, служил в ведомстве А.Р. Воронцова. Радищев пошёл в Сибирь, а Воронцов, опасаясь интриг Зубова, ушёл из Коммерц-коллегии, которую возглавлял. В 1792 году был арестован, а затем отправлен без суда на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость писатель, журналист, просветитель Н.И. Новиков.

По вине Платона Зубова случилась одна история, которая по свидетельству многих историков, подорвала здоровье императрицы и косвенно стала причиной её смерти. Рассказ пойдёт о неудачном сватовстве великой княжны Александры Павловны - старшей дочери цесаревича и восемнадцатилетнего шведского принца Густава Альберта.

Бытует мнение, что замысел сделать королевой Швеции Александру Павловну подсказал императрице Платон Зубов. Екатерине понравился этот проект, но она не верила, что король Густав III согласится на брак своего сына с русской принцессой. В 1792 году король Густав был убит на маскарадном балу в результате дворянского заговора. Наследнику Густаву Адольфу было 14 лет. Регентом при мальчике-принце был назначен его дядя, он фактически и правил страной до совершеннолетия Густава Адольфа. Регенту донесли о намерениях русского дома и выяснили, что он категорически против этого брака.

Время шло, принц взрослел. В результате интриг, подкупов, обширной тайной переписки и сложных разговоров удалось добиться его визита в Россию. Дядя-регент уже был согласен на брак, осталось познакомить жениха и невесту, узнать мнение принца и решить дело полюбовно. 14 августа 1796 года принц Густав Адольф с регентом и многочисленной свитой прибыл в Петербург. Шведов встретили очень торжественно и празднично: приёмы, балы, пиры и фейерверки. Жених и невеста встретились и понравились друг другу.

Всё шло к благополучной развязке, необходимо было только составить грамотный брачный договор. Дело это было не простое, потому что, по замыслу Екатерины и по традиции русского двора, будущая королева Швеции должна была сохранить свою религию, то есть остаться православной. Но это правило не соответствовало традиции шведского двора. Договор обговорили начерно и вроде бы пришли к согласию: княжна Александра Павловна не будет делать официального отречения и негласно останется в своей православной вере.

Екатерина решила, что устного договора достаточно для того, чтобы назначить день обручения - 10 сентября. Принц явно влюблён, а это главное. Двум своим министрам Платону Зубову и Моркову она поручила составить брачный контракт. У Зубова хватило ума поинтересоваться деталями.

Императрица отмахнулась - пишите контракт по своему усмотрению.

10 сентября, в семь часов вечера, в тронном зале дворца собралась вся императорская фамилия и полный штат придворных. Великая княжна Александра в подвенечном уборе была, как говорится, прелестна, рядом её сёстры и братья. Цесаревич Павел с великой княгиней матерью приехали из Гатчины. Облачённая в парадное платье императрица сидела на троне, рядом сановники при орденах и лентах.

Жених запаздывал. Публика вначале удивлялась, потом негодовала и наконец начала нервничать. Вдруг вместо юного принца появился Платон Зубов и принялся что-то нашёптывать Екатерине на ухо. Императрица обеспокоилась. Зубов исчез, а придворные откровенно перепугались. Всем было велено - ждать.

Оказывается, «любимые министры» составили такой брачный контракт, который не устраивал жениха. Зубов, ощущая себя «автором проекта», вписал в договор пункты, по которым будущая королева не только будет исповедовать свою религию, но иметь свою часовню и причт в королевском дворце, то есть целый штат священников и диаконов - понятно, что весь клир будет служить интересам России. Кроме того, в брачный контракт были вписаны какие-то секретные обязательства против Франции. То есть Зубов и Морков явно перестарались, желая одним выстрелом убить трёх зайцев.

Принц только спросил Моркова: «Это сделано с согласия императрицы?» Морков ответил утвердительно. Тогда Густав Адольф сказал, что этот контракт противоречит законам его страны, что «мы так не договаривались» и он ничего не подпишет. Его уговаривали целый вечер, он остался непреклонен. Принца ждали в тронном зале до десяти вечера, но он так и не появился.

Скандал был страшный. Такого унижения Екатерина не испытывала никогда. И от кого? От мальчишки, монарха государства, которое давно считала окончательно побеждённым и которому собиралась диктовать свою волю. Официальная версия неявки принца в тронный зал - внезапное его недомогание, но людей не обманешь, о самодурстве Зубова злословил весь двор, именно его обвиняли в позоре. Очень жалко было юную невесту. Екатерина не бросила Зубову ни слова упрёка, но заболела. С ней случилось что-то вроде лёгкого удара, предвестника того, который свёл её в могилу.

Вот как описывает поведение Платона Зубова после смерти его благодетельницы Ростопчин: «Отчаяние сего временщика ни с чем сравниться не может, не знаю, какие чувства сильнее действовали на сердце его; но уверенность в падении и ничтожество изображались не только на лице, но и во всех его движениях. Проходя сквозь спальную комнату императрицы, он останавливался несколько раз перед телом и выходил рыдая». Всё было кончено, двор отвернулся от него разом.

Удивительно, что этот лукавый человек не подумал о своём будущем. Конечно, Зубов знал, что Екатерина не вечна, но, видимо, ему и в голову не приходило, что смертный час столь близок. И только когда императрица после удара 5 ноября лежала в беспамятстве, он сообразил послать гонца в Гатчину к Павлу, и гонцом этим был его брат Николай Зубов. Может быть, поэтому, заняв трон, новый император отнёсся к бывшему фавориту милостиво? Радость от получения долгожданного трона была столь велика, что Павел простил не только мать, но и её любовника. Он навёл в семействе порядок, перенёс прах отца в Петропавловский собор, положил его рядом с Екатериной и теперь хотел быть щедрым и справедливым. Платону Зубову он подарил роскошный дом на Морской и даже в честь дня рождения бывшего фаворита нанёс ему визит вместе с Марией Фёдоровной.

Но Зубов боялся немилости, и было за что, а потому попросил отставить его от всех должностей. Получив отпуск от государственной службы на два года, он в феврале 1797 года отбыл за границу «для поправления здоровья». Подорванное здоровье он лечил до осени 1798 года, а затем по высочайшему повелению вернулся в отечество. Дома его ждал холод, отношение к нему Павла I в корне переменилось. Зубова не призвали на службу, ему велено было, равно как и его брату Валериану, отбыть в свои имения во Владимирской области и жить там тихо. За братьями был установлен негласный надзор. В мае 1799 года указом Сената было приказано «все имения фельдцейхместера князя Зубова и отставного генерала Зубова, кроме родовых, взять в казну».

В конце 1800 года братьям Зубовым было позволено вернуться в Петербург. Платону и Валериану Александровичам вернули конфискованные имения, Платона назначили начальником 1-го кадетского корпуса. Кажется, что Павел играл с Платоном Зубовым, как кот с мышью. Но милость была оказана Павлом по подсказке. Военный губернатор Петербурга П.А. Пален посоветовал императору вернуть Зубовых в столицу: мол, они уже достаточно наказаны. Это был коварный совет. В голове у графа Палена уже созрел план будущего переворота, в котором братьям Зубовым отведено было важное место. Время показало, что братья «не подкачали».

Заговорщики оправдывали себя тем, что Павел I безумен. Поведение императора действительно иногда было очень эксцентричным. Но что рассуждать - безумен или не безумен, если его устранения «требовали интересы государства»? Сын Александр знал о заговоре, но ему было клятвенно обещано, что Павлу сохранят жизнь, интернируют его в крепость и устроят там сносную жизнь частного человека. Для этого Павел должен был совершить малость - отречься от престола в пользу сына. Но и глава заговора Пален, и многие другие заговорщики знали, что Павел - рыцарь на троне - отречения не подпишет. Они шли убивать.

Ночью 11 марта 1801 года собрались в парке Михайловского замка, «на дело» пошли двумя группами: одну вёл Пален, другую возглавлял Беннигсен с Платоном Зубовым. Братья его тоже были здесь. Все были пьяны - страшно ведь! Когда подошли к покоям Павла, нервы у Платона сдали: «Я не могу! Вернёмся назад!» Беннигсен ответил: «Мы слишком далеко зашли, чтобы следовать вашему совету, который нас всех погубит».

Адъютант Преображенского полка Аргамаков, Платон Зубов и Беннигсен первыми вошли в спальню императора. Постель Павла была пуста. «Он спасся! - закричал Платон Зубов в истерике. - Мы погибли!» Императора нашли за ширмой. Беннигсен и Зубов тут же предложили ему отречься от престола. Павел отказался и спросил в ужасе: «Платон Александрович, что вы делаете?»

Кто оказался убийцей, заговорщики и сами не знали, во всяком случае, рассказы их очень разнятся. Навалились скопом, Николай Зубов ударил императора табакеркой в висок, кто-то снял с себя офицерский шарф, им и удушили Павла. Последние слова его были: «Что я вам сделал?» Платон Зубов успел выйти из спальни перед ужасной сценой.

Есть документы или мемуары (сама я их не видела), которые указывают на связь заговорщиков с английским посланником в России лордом Чарльзом Уитвордом. Англии Павел I очень мешал, поскольку Россия собиралась заключить договор с Францией против Англии. Исчезни Павел, и являлась надежда, что Россия заключит договор с Англией против Франции, так что игра стоила свеч. А как у лорда могла осуществляться связь с заговорщиками? Через Ольгу Жеребцову, сестру Платона и всего зубовского выводка. Жеребцова была любовницей Уитворда. Как он помогал заговорщикам - советом или деньгами, неизвестно. Всё это только догадки, но Марк Алданов (а я ему очень верю) уверенно пишет, что Наполеон, ссылаясь на сведения своих шпионов, утверждал, что истинным убийцей Павла был английский посланник. Но одно дело желать убийства, и совсем другое - исполнить его. Зубовым всё равно не смыть с рук крови Павла.

Как ни странно, с воцарением Александра I Платон Зубов играл видную роль при дворе. Он был членом Государственного совета. В ноябре 1801 года он вошёл в комиссию для устройства Новороссийского края. Ловкий царедворец даже стал вдруг ярым либералом и ратовал за конституцию, и уж совсем чего от него нельзя было ожидать - вынес на обсуждение в Сенате вопрос о запрещении продажи крестьянских семей без земли, этот его проект был принят и утверждён. В 1803 году его человеколюбие дошло до того, что в письме к государю он выразил готовность дать вольную своим крестьянам, а их было много - около 30000 душ.

Предложил, а потом всё как-то забылось. Да и не нужны были Александру I такие жертвы. Со временем все благие пожелания Платона Зубова ушли в песок. В имении Янишки Виленской губернии у него были обширные литовские владения, он показал себя настоящим крепостником. Зубов завёл конные заводы, правильное полевое хозяйство, но при этом нещадно грабил своих крестьян. Он был сказочно богат, но к старости вдруг превратился в «скупого рыцаря». На себя он теперь почти ничего не тратил, жизнь вёл более чем скромную, но зато сундуки в его подвалах полнились звонкой монетой.

В 54 года он вдруг женился на красавице полячке Текле Валентинович, бедной дворяночке. Он, собственно, не собирался жениться, он хотел только любви, посему предложил матери девушки большую сумму денег в обмен на ласки красавицы. Но мать с негодованием отвергла домогательство старика, и тогда он решился на брак. Молодые прожили вместе всего несколько месяцев, да и те не были счастливыми для Платона Александровича. Он скончался 7 апреля 1822 года и был похоронен в Сергиевой пустыни близ Петербурга. После его смерти, по свидетельству современников, кроме прочего богатства, в его подвалах осталось 20 миллионов серебряных рублей. Молодая вдова вышла замуж за графа Шувалова, туда и перекочевали все несметные богатства.

Платон Зубов не оставил законного потомства, но от разных матерей у него были побочные дети. На старости он показал себя чадолюбивым родителем, детей он обеспечил, положив в банк на имя каждого по миллиону рублей ассигнациями. Для меня это очень значительный поступок. Нет в мире полноценных негодяев, все мы слуги обстоятельств и плохой или хорошей наследственности.


| |
  1. Последний фаворит императрицы Екатерины Великой , конногвардеец Платон Зубов , был на 38 лет младше своей царственной пассии. На момент знакомства Платону было 22 года, а Екатерине - 60 лет.
  1. Третий сын отставного подполковника и провинциального вице-губернатора Александра Зубова Платон никакими особыми талантами наделён не был. Записанный в 8 лет в сержанты Семёновского полка, в 1779 году он был переведён в Конную гвардию в звании вахмистра. Молодой человек никак себя не проявил и рос в чинах исключительно благодаря родительским связям.
  1. Знакомство Платона Зубова и императрицы состоялось в тот момент, когда конногвардеец возглавлял конвой, сопровождавший Екатерину из Петербурга в Царское Село. Статная фигура 22-летнего Платона привлекла немолодую женщину, и он был сначала приглашен на обед, а затем оказался в царских покоях.
  1. Ни один из фаворитов императрицы Екатерины Великой не был осыпан таким количеством милостей и наград, как Платон Зубов. К концу жизни императрицы полный титул фаворита звучал так: «Генерал-фельдцейхмейстер, над фортификациями генерал-директор, над флотом Черноморским, Вознесенской лёгкой конницей и Черноморским казачьим войском главноначальствующий, Её Императорского Величества генерал-адъютант, Кавалергардского корпуса шеф, Екатеринославский, Вознесенский и Таврический генерал-губернатор, Государственной Военной коллегии член, Императорского Воспитательного дома почётный благотворитель, Императорской Академии художеств почётный любитель и орденов российских Св. Апостола Андрея, Св. Александра Невского, Св. равноапостольного князя Владимира I степени, королевских прусских Чёрного и Красного Орла, польских Белого Орла и Св. Станислава и великокняжеского голштинского Св. Анны кавалер».
  1. В период возвышения Платона Зубова императорских милостей было удостоено и многочисленные члены его семейства. Например, грамотой германо-римского императора Франца II от 27 января 1793 года сенатор, тайный советник Александр Николаевич Зубов и сыновья его, генерал-адъютант, генерал-поручик Платон, генерал-майор Николай , камер-юнкер Дмитрий и генерал-майор Валериан Александровичи , были возведены, с нисходящим их потомством, в графское Римской империи достоинство. Такое решение Франц II принял по настоятельной просьбе Екатерины Великой.
  1. Смерть Григория Потемкина привела к тому, что многие его титулы и должности перешли к Платону Зубову, в котором Екатерина Великая видела замену своему верному спутнику и помощнику. В действительности же деятельность Зубова привела лишь к расстройству государственных дел и проблемам во внешней политике. Граф Александр Безбородко , курировавший отношения с другими странами, заметил: «Я — золотарь; я очищаю, что пакостит Зубов».
  1. Казнокрадство и взяточничество в период нахождения Платона Зубова в статусе фаворита вышло за все мыслимые границы. За шесть лет Екатерина Великая потратила на Платона больше средств государственной казны, нежели почти за 20 лет на Григория Потемкина. При этом сравнивать государственную деятельность Зубова и Потемкина просто невозможно. Как писали современники, в отличие от прежних фаворитов императрицы, Платон Зубов «никогда не истратил и рубля» на нужды общества.
  2. В период правления Павла I положение Платона Зубова было шатким и переменчивым. Изначально новый император выразил последнему фавориту матери свою милость, однако вскоре за растрату государственных средств и ненадлежащее исполнение своих обязанностей Платон Зубов попал в опалу - имения были отобраны в казну, а ему самому было приказано выехать за границу. В 1800 году опала сменилась милостью - Зубов вернулся в Россию, получил назад свои имения и был назначен директором Первого кадетского корпуса с переименованием в генералы от инфантерии.
  1. Платон Зубов был активным участником дворцового переворота в марте 1801 года, в ходе которого был свергнут и убит Павел I. Наибольший вклад в расправу над императором внес брат Платона Николай, который, как считается, нанес Павлу I удар в голову массивной золотой табакеркой. Сам бывший фаворит Екатерины предлагал императору подписать акт отречения, а после его отказа активного участия в убийстве не принимал, предоставив это другим участникам заговора.
  1. После смерти Павла I Платон Зубов рассчитывал стать видным государственным деятелем, однако быстро был отстранен Александром I от участия в политике. Последний период жизни бывший фаворит провел в качестве литовского помещика. Обладавший огромным состоянием и обширными владениями, Платон Зубов к концу жизни стал чрезвычайно жадным и экономным человеком. Считается, что своего Скупого рыцаря Александр Пушкин списал именно с Платона Зубова. Последний возлюбленный Екатерины Великой ушел из жизни 7 апреля 1822 года, в возрасте 54 лет, в замке Руенталь, в Курляндии.

После прихода к власти Павла I потерял все чины. Последние годы провел в Виленской губернии.

9 июля 1789 года, обсуждая недавнюю отставку фаворита императрицы Екатерины II Дмитриева-Мамонова и появление его преемника Платона Зубова, граф Безбородько писал Воронцову: «Этот ребенок с хорошими манерами, но не дальнего ума; не думаю, чтобы он долго продержался на своем месте. Впрочем, это меня не занимает». А между прочим это должно было его занимать. Через три года, вернувшись из Ясс, куда после смерти Потемкина Безбородько был отправлен для заключения мира, граф убедился, что «ребенок» сохранил не только свое место, но и занял его положение...

Зубовых было четыре брата. Принадлежали они к семье мелкопоместных дворян, отличавшейся большими претензиями. Отец, Александр Николаевич Зубов, был провинциальным губернатором и на этом разбогател. Он также управлял имением фельдмаршала Н.И. Салтыкова, сыгравшего впоследствии не последнюю роль в возвышении Платона Зубова. Старший брат, Николай, дослужившийся до чина генерал-майора, был женат на единственной «Суворочке», дочери прославленного полководца Александра Суворова.

Но, безусловно, наибольшей известности из Зубовых добился Платон. В двадцать два года он был поручиком одного из гвардейских полков. Екатерина обратила внимание на этого красивого, хрупкого телосложения парня. Платон тут же стал разыгрывать роль несчастного влюбленного. Он нашел поддержку среди окружавших императрицу придворных дам. Анна Нарышкина, Протасова, Перекусихина уверяли Екатерину II, что Зубов без ума от нее. Императрица, которая и в старости была убеждена, что сохранила былую красоту и обаяние, охотно внимала их настойчивым голосам, твердившим ей о возвращении - в шестьдесят-то лет! - вечной весны.

Екатерину II привлекли в Платоне невинность, мягкие манеры, бесхитростность. Зубов, считала государыня, отблагодарит ее преданностью и верностью и что он, любящий и надежный, будет находиться подле нее в дни горячки и в долгие бессонные, во время расстройства желудка и болей в спине. «Я возвратилась к жизни, - писала она своему бывшему фавориту Потемкину, - как муха после зимней спячки... Я снова весела и здорова... В нем есть желание всем нравиться: когда он находит случай писать вам, он поспешно пользуется им, и его любезный характер делает и меня любезной. В нем вся требовательность и вся прелесть его лет: он плачет, когда ему не позволяют войти в комнату государыни». «Молодой человек очаровательной наружности, - заметил беспристрастный свидетель, швед Штединг, автор известных мемуаров, - брюнет, стройный, небольшого роста, похожий на красивого француза, вроде шевалье де Пюисегюра...»

Однако милое дитя или стройный молодой человек очень скоро проявил всепоглощающее честолюбие: он захватил все дела, все влияние, все источники царской милости. Никому ничего не доставалось, кроме него и его семьи. Богатство «мальчика» быстро росло. Он не просил царской милости, а, пользуясь своим положением, обирал тех богатых людей, которые вынуждены были обращаться к нему с просьбой».

В марте 1790 года Екатерина узнала, что прусский император заключил с турецким султаном тайное соглашение. Расстроили ее и известия о потерях, которые Россия несла в войне. Она никого не хотела видеть и проводила время, уединившись с Зубовым и читая Плутарха. Вместе они попробовали сделать перевод этого автора. Ненавязчивое присутствие юного Зубова было бальзамом для души императрицы, потерявшей покой.

Платон Зубов выбрал верную тактику, разыгрывая из себя скромника. И Екатерина буквально навязывала ему свою щедрость, так что богатство фаворита стремительно росло. В 1791 году, например, она собиралась купить продаваемое Потемкиным имение и подарить его фавориту. Но князь Таврический, узнав об этом от императрицы за обедом, тут же заявил, что имение уже продано. «Кому?» - удивленно вскинула брови императрица. - «Вот купивший». - И князь Потемкин невозмутимо показал на ничего не подозревавшего бедного адъютанта, стоявшего за его креслом. Государыня промолчала, а сделка была совершена, и счастливый адъютант стал благодаря княжескому капризу обладателем двенадцати тысяч душ.

Лучшие дня

Когда Екатерина II приблизила к себе Зубова, Потемкин находился в Яссах. Конечно, всесильный князь Тавриды вскоре узнал, что у государыни появился «больной зуб» (так называли Зубова при дворе). Потемкин был угрюм и озлоблен, а когда ему сообщили, что Екатерина возвела фаворита в княжеское достоинство, он пришел в бешенство и тут же решил ехать в Россию. Увы, вскоре Потемкин умер.

После смерти Потемкина, этого действительно опасного соперника, который ослаблял влияние нового фаворита, ничто больше не препятствовало возвышению Зубова. С 1789 по 1796 год он стал графом и князем священной Римской империи, получает орден Черного и Красного Орла и за семь лет достигает вершины, на которую его предшественники подымались двадцать лет. В 1794 году в качестве Новороссийского генерал-губернатора он отдавал приказ самому Суворову! 20 августа 1795 года граф Растопчин писал Семену Воронцову: «Граф Зубов здесь все. Нет другой воли, кроме его воли. Его власть обширнее, чем та, которой пользовался князь Потемкин. Он столь же небрежен и неспособен, как прежде, хотя императрица повторяет всем и каждому, что он величайший гений, когда-либо существовавший в России».

Императрица, слепо увлекшаяся им, называла его умницей и давала поручения, которые были выше его способностей. Все ежедневно убеждались, что он ничего не знает, да и ничего не хочет знать. По словам одного из современников, Зубов «до посинения корпел над бумагами, не обладая ни живостью ума, ни сообразительностью, без чего невозможно было справиться с таким тяжким бременем». В делах, которые не касались его интересов, он повторял: «Делайте как прежде». Все дела вершили три его секретаря: Альтести, Грибовский и Рибас. Приобретение польских провинций, снисходительно приписываемое Зубову императрицей, было на самом деле воплощением в жизнь ее с Потемкиным плана.

Влюбленной Екатерине, разумеется, было трудно заметить всеобщее недовольство. Тем более что придворные льстецы превозносили на небывалую высоту благодетельного гения, который радел о присоединении к империи прекрасных и богатых провинций. На одном собрании один оратор старался доказать преимущества нового Платона перед древним!

Утро фаворита затмевало собой все воспоминания об одевании маркизы де Помпадур. «Каждый день, - рассказывал Ланжерон, - с восьми часов утра его передняя наполнялась министрами, царедворцами, генералами, иностранцами, просителями, искателями мест или милостей. Обыкновенно тщетно ждали часа четыре или пять и уходили, чтобы вернуться на другой день. Наконец, наступал желанный день: двери широко раскрывались, толпа бросалась в них и находила фаворита, которого причесывали сидящим перед зеркалом, опершись ногой на стул или край стола. Посетители, поклонившись в ноги, осыпанные пудрой, становились в ряд перед ним, не смея ни шевельнуться, ни говорить. Фаворит никого не замечал. Он распечатывал письма и прослушивал их, старательно делая вид, будто занят делами. Никто не смел заговорить с ним. Если он обращался к кому-нибудь, тот, после пяти-шести поклонов, приближался к его туалету. Ответив, он возвращался на свое место на цыпочках. Те, с кем Зубов не заговаривал, не могли подойти к нему, так как он не давал частых аудиенций. Я могу удостоверить, что были люди, по три года приходившие к нему, и не удостоившиеся ни одного слова...»

Некоторые просители изгонялись... обезьяной, имевшей обыкновение прогуливаться по головам присутствующих. «Я имел честь быть знакомым с этой обезьяной, - писал далее Ланжерон, - она была ростом с кошку и необыкновенно ловка. Она постоянно летала по люстрам, карнизам, печкам и никогда не разбивала и не смещала ни мебели, ни украшения. Она любила пудру и помаду и имела большое пристрастие к греческому тупею. Когда она замечала полюбившийся ей головной убор, она бросалась с люстры на голову его обладателя и пристраивалась там. Осчастливленный человек наклонялся и почтительно ждал, пока маленькое животное не окончит свою трапезу или перейдет на голову вновь прибывшего обладателя тупея. Я знаю людей, которые переменили и повысили свою прическу в надежде привлечь на нее внимание фаворитки фаворита».

Да что там говорить, сам Державин в 1794 году, 28 ноября в день именин фаворита, написал оду, в которой сравнивал последнего с Аристоном и Аристотелем, что, отмечал он в прозаическом комментарии, одно и то же.

Екатерина умерла 6 (17) ноября 1796 года. Скрывшись у своей сестры Жеребцовой, Зубов не показывался в течение десяти дней, ссылаясь на болезнь и ожидая от нового государя решение своей судьбы. 28 ноября в покои экс-фаворита неожиданно явился посланец двора и сообщил, что царь Павел I завтра собирается выпить с ним чаю. На следующий день они встретились. Зубов упал к его ногам, но Павел поднял его со словами русской пословицы: «Кто старое помянет, тому глаз вон».

Зубов был в восторге от этой встречи. Но радоваться Платону пришлось недолго: 27 января его отрешили от всех должностей, его имения были конфискованы, а самого Зубова отправили в путешествие.

Какое-то время он провел в Германии, причем в Теплице влюбился в прелестную эмигрантку, графиню де ла Рош-Эмон; потом, встретив двух курляндских принцесс, самых богатых наследниц Европы, попытался соблазнить одну из них. И был близок к успеху, но рассерженный отец девушки, лишенный княжества и оскорбленный ранее фаворитом, с негодованием отказал ему. Зубов вынашивал план похитить принцессу, но приказ Павла срочно вернуться в Россию не позволил осуществить задуманное.

Друзья, прежде всего Кутайсов, заступились за него. К тому же Пален, замысливший убийство императора, нуждался в человеке, готовом принять участие в авантюре и в преступлении. В 1800 году Зубов вернулся в Россию и получил обратно конфискованные имения. 12 марта 1801 года Платон Зубов находился в числе убийц Павла Петровича. Однако ожидаемой награды за это он не получил: Александр I холодно обошелся с ним. Зубов снова отправился в Германию.

Кстати, еще при жизни Екатерины Платон ухаживал за женой будущего императора Александра, Елизаветой Алексеевной. Фавориту казалось, что ему все позволено и следует извлечь из своего положения максимум удовольствий. Удалось ли ему вскружить голову жене внука своей любовницы? Похоже, что Елизавета на миг, по крайней мере, обратила к нему благосклонный взор. Александр это заметил, но вовсе не рассердился. «Зубов влюблен в мою жену», - смеясь, говорил он в ее присутствии.