Интересные истории патологоанатомов из жизни. Интервью с патологоанатомом: Мы не вскрываем близких, знакомых и родных. Инструменты для вскрытия
Врачи-патологоанатомы большинству обывателей представляются не иначе как здоровенными бородатыми дядьками в окровавленных фартуках, настолько суровыми, что могут на вскрытии держать нож в одной руке, а бутерброд с ливерной колбасой - в другой .
Улыбчивая девушка, врач-патологоанатом с семилетним стажем Ольга Конопляник , развеивает для читателей сайт это и другие заблуждения о своей профессии.
"Вскрытие - процесс творческий!"
Патологоанатомы - люди чуткие: никогда не режут по живому. (с)
"Вопреки расхожему мнению, работа врача-патологоанатома вовсе не заключается в том, чтобы целыми днями стоять над секционным столом и неустанно резать умерших людей. Сейчас в нашей практике вскрытий становится все меньше - они занимают, наверное, всего около 10% работы врача. Да, может быть и по 2-3 вскрытия в день, но бывает и ни одного.
Родственники умерших, конечно, не всегда рады вскрытию, иногда дело доходит до истерик… Но с другой стороны, всем ведь хочется, чтоб их хорошо лечили, чтоб врачи досконально знали болезни и их проявления. А вскрытие - это и наиболее точный диагноз, и возможность (прежде всего лечащим врачам) взглянуть "изнутри" на результаты своего труда, найти возможные ошибки и в будущем - способы их избежать.
Вообще, вскрытие - процесс творческий, требующий немалого напряжения ума, логики и даже фантазии. Случается, что причина смерти не лежит на поверхности, - тогда привлекаются дополнительные методы исследования, всегда обязательно последующее микроскопическое исследование кусочков органов и тканей. Иногда нужен не день и не два, чтобы диагноз "созрел" и оформился в адекватное заключение о причинах смерти. Так что это в каком-то роде даже похоже на детективное расследование.
Сам по себе процесс вскрытия некогда живого человека многим представляется чем-то из разряда фильмов ужасов. В реальности все проще, спокойнее. Обычно всю "грязную" работу в нашем случае делает санитар, то есть извлекает комплексом все органы, после работы врача укладывает их обратно и готовит тело к погребению. Это хорошая помощь, хотя большинство врачей все-таки имеют и опыт самостоятельного извлечения органокомплекса".
"Почти каждый второй ЖИВОЙ пациент проходит через руки и глаза патологоанатома"
"Второй раздел работы патологоанатомов, несоизмеримо больший, и важность его переоценить просто невозможно, - это исследование биопсий. То есть взятие кусочков органов, тканей или образований у живых пациентов. Плюс исследование под микроскопом всего операционного материала: а это удаленные органы (аппендикс, матка, желчный пузырь и т.д.), опухоли всяческие... Здесь наша задача - опять-таки точный диагноз. Количество таких исследований исчисляется сотнями тысяч в год на область.
И далеко не каждый больной знает, что диагноз-то ему ставит патологоанатом, и только после этого врачи других специальностей на основании нашего заключения назначают лечение. А когда говоришь, что почти каждый второй пациент проходит через руки и глаза патологоанатома, то верят очень немногие и все-таки предпочитают не сталкиваться с нами при жизни, хотя наверняка уже побывали под "зорким оком" кого-то из нас.
Еще бывают в нашей практике срочные биопсии (интраоперационные) - на них нам дается 15-20 минут, а пациент в это время ждет на операционном столе результат, от которого может зависеть дальнейший ход операции и чья-то судьба.
Вообще, биопсийная работа эмоционально гораздо более напряженная, чем вскрытие, ведь твое заключение может кого-то успокоить, кому-то может стоить жизни, кому-то подарит надежду, а кому-то принесет море слез, и волей-неволей триста раз подумаешь над тем, что видишь в микроскопе".
"Между прочим, эта профессия довольно популярна!"
"Мое желание стать именно врачом-патологоанатомом возникло спонтанно, где-то на третьем курсе медвуза, и оформилось, когда нас, студентов, сводили на вскрытие. Потом был сложный путь распределения - и вот она, цель, достигнута.
Конечно, многие знакомые, да и не все родственники, понимают такой "странный" выбор... Да еще для девушки. Кое-кто до сих пор надеется, что я изменю специальность. Но большинство, в том числе родители и муж, воспринимают профессию вполне адекватно. А тем, кто относится предвзято, проще сказать, что я на фабрике конфетки в коробочки укладываю, тогда и запах шоколада от меня послышится, а не какой-то другой.
Профессия патологоанатома, кстати говоря, очень даже популярная, несмотря на жуткие представления и далеко не самую высокую зарплату… На шестом курсе среди будущих выпускников-медиков всегда находится не один желающий, но не у каждого получается попасть в наши ряды. Ведь здесь нужно быть отличным специалистом во всех областях, разбираться буквально во всех болезнях, обладать стрессоустойчивостью и хорошей интуицией. И, что характерно, лично я примеров ухода врачей из этой профессии в другие специальности пока не знаю, а это говорит о многом".
"Мы - не "мясники"!"
Большинство моих коллег - очень жизнерадостные, добрые, со здоровым чувством юмора люди, весьма образованные, читающие, грамотные, интересные и разносторонние. И обижает, когда представляют нас в роли "мясников", копающихся абы в чем. А еще говорят, что все мы как один выпиваем от такой жизни, и в голове у нас, мол, что-то не так устроено, раз на такую работу согласны…
Еще одно распространенное заблуждение - то, что от нас пахнет всякими мерзостями и мы этот запах с собой приносим домой. Ну это же просто смешно! В морге, как правило, чисто и светло, плитка вовсе не заляпана кровью, а запах ничем не хуже, чем в любом другом отделении медучреждений. Если патологоанатом все делает аккуратно и правильно, "с чувством, с толком, с расстановкой", то получается, как раньше говорили, "анатомический театр", где можно получить ответы на многие вопросы, а вовсе не кровавые ужасы. Более того, вскрываем мы лишь тех пациентов, которые умерли в пределах больницы, а значит, с изуродованными, долго лежавшими и другими сталкиваться не приходится. Это удел судебно-медицинской экспертизы, в этом отношении - чего уж скрывать - у нас работа почище".
 |
"Пауков я боюсь больше, чем мертвых"
"Как относиться к умершим? Лишние эмоции вряд ли уместны. Да и нужны ли? Раздумывать о судьбе, жизни умершего или особенностях его характера не приходится. На это нет времени, да и нервы свои лучше поберечь, над каждым ведь не поплачешь.
А своих родственников или знакомых, конечно, никто вскрывать не станет - это и неэтично, и нечеловечно по отношению к врачу в первую очередь, поэтому всегда есть коллеги, которые могут помочь в такой нелегкой ситуации.
Меня часто спрашивают, не снятся ли мне трупы или кошмары по ночам. Ну, что ответить? Вот если человек пряники 12 часов в сутки фасует, они же могут ему присниться? Так и у нас. Что-то может присниться, тем более, если вынашиваешь мысленно какой-то диагноз или размышляешь над интересным случаем. А мертвых я не страшусь. Гораздо больше боюсь темноты, воды, пауков и жуков всяких.
И менять свою работу на другую ни за что не хочу! Труд, конечно, не из легких: постоянно нужно что-то читать, постоянно возникают вопросы, каждый день можно что-то новое увидеть или очень редкое, есть риск столкнуться с какой-нибудь инфекцией или травмироваться (все, как у врачей других специальностей)… Но зато это очень интересно, здесь есть огромное пространство для творчества и получения удовлетворения от своего труда. А это именно то, к чему я стремилась, выбирая работу врача!"
Понравилась статья? Пусть и другие порадуются - жми на кнопку любимой соцсети и делись интересными новостями с друзьями! А мы напоминаем, что будем счастливы видеть тебя в наших группах, где каждый день публикуем не только полезное, но и смешное. Присоединяйся: мы
Как вскрывать тела, если ты левша, найти болезнь, которая встречается один раз на миллион, и совмещать «мрачную» профессию с занятиями танцами, корреспонденту агентства «Минск-Новости» рассказала врач-патологоанатом Городского клинического патологоанатомического бюро Елена Андреева (фамилия изменена по просьбе героини).
Возле патологоанатомического бюро меня встречает приветливая миловидная девушка. С ее лица не сходит улыбка. Пока она ведет меня по коридорам, замечаю, что это окутанное мрачными байками место выглядит как обыкновенная больница. О том, что здесь находится, напоминает лишь табличка у входа.
Елена Андреева трудится тут второй год. Выбор в пользу такой необычной профессии сделала в последнюю ночь перед распределением:
- До шестого курса университета не знала, кем собираюсь работать. Единственное, чего не хотелось, - быть узким специалистом. Сначала задумывалась о карьере врача-терапевта. Но во время практики поняла: мне психологически тяжело работать с людьми. После осмотров пациентов в больнице или поликлинике чувствовала себя эмоционально истощенной. Как будто всю свою энергию отдала человеку.
Еще на втором курсе девушку заинтересовала патологическая анатомия - дисциплина, изучающая причины возникновения болезней и процесс их развития. Ее привлекала возможность детально изучать любой орган или систему, а учебные вскрытия не приводили в ужас. Поэтому, когда на распределении члены комиссии недоверчиво переспросили, действительно ли она готова к работе патологоанатома, Елена уверенно кивнула головой.
Первое время ей довелось в прямом смысле попотеть. Техника вскрытия подразумевает, что основные манипуляции врач выполняет правой рукой. Так как девушка - левша, пришлось переучиваться.
- Было тяжело. Болели руки, затекали пальцы. Порой вскрытие занимало два часа! Зато теперь я отчасти амбидекстр, - говорит собеседница.
Кроме того, мешал специфический запах - юная патологоанатом в целом к ним довольно чувствительна. Иной раз даже становилось дурно. Но Елена сумела с собой справиться:
- Если случай интересный и ты увлечен тем, что видишь, просто забываешь о запахах.
Е. Андреева признается: работа в секционном зале не самая приятная часть профессии. Благо непрерывно стоять над столом и искать болезни внутри умерших людей ей не приходится. Бывает, проводит вскрытия каждый день, а иногда, наоборот, неделю сидит в кабинете у микроскопа.
- У нас есть график, называется «Тараканьи бега». На нем видно, кто сколько вскрывает. На это и ориентируется заведующий отделением, когда раздает задания, - объясняет девушка.
Во время первого вскрытия страха Елена не испытывала.
- У медиков философское отношение к смерти. Для нас в ней нет чего-то мистического, сентиментального. Мертвый человек - это в первую очередь объект для исследования, цель которого - установить причину смерти.
К каждому телу патологоанатомы относятся очень бережно.
- Вскрытие - это не какой-то аттракцион. В секционном зале вы не увидите фонтанов крови и запачканных стен. Аутопсийное исследование (вскрытие) проводится предельно аккуратно, в том числе из соображений личной безопасности. Патологоанатомы старой школы говорили, что заляпанными должны быть только кончики пальцев. Пару раз мне это даже удавалось, - отмечает врач. - Но и по локоть в крови тоже никто не выходит. Так что сложившийся в народе образ мясника в измазанном переднике, который ест бутерброды прямо над трупом, не больше чем выдумка.
Такое представление о профессии только веселит коллег по цеху. Ведь большинство патологоанатомов - хрупкие, улыбчивые женщины.
Большую часть «грязной» работы выполняют санитары: делают разрезы, извлекают все органы, после осмотра врача укладывают их обратно в брюшную полость. Аккуратно зашивают ее, используя специальную технику, наносят посмертный грим, чтобы скрыть трупные пятна и бледность, одевают.
Для патологоанатома вскрытие начинается со знакомства с историей болезни. Затем, исследуя тело, он находит наиболее измененные участки, которые интересуют его в плане постановки окончательного диагноза, и забирает частички органов и тканей для дальнейшего изучения. Чтобы предотвратить разложение, их некоторое время держат в растворе формалина.
Распутывать диагностические случаи Елене помогает микроскоп.
- Он мой верный друг и соратник. Я обожаю сложную оптику, потому этот прибор считаю произведением искусства, - не скрывает восторга девушка. - Патологоанатома нельзя представить без микроскопа. Просто разрезать человека и посмотреть на его внутренности сегодня недостаточно. По сути, врач, работающий сугубо с трупным материалом, это специалист XIX века, врач, использующий микроскоп, - из XX столетия. Сейчас же время молекулярно-генетических исследований. В ближайшем будущем мы перейдем на совершенно новый уровень. Возможно, даже откроем заново известные, как нам казалось, болезни.
По ее словам, самая частая причина смерти - заболевания сердечно-сосудистой системы. Составить конкуренцию им может разве что онкология:
- Появляется все больше людей с раком желудка, женщин - с раком шейки матки. Причем после 30 лет. С каждым годом рак молодеет.
Столь ранняя кончина вызывает у патологоанатома, как она сама выражается, когнитивный диссонанс:
- Человек рождается, растет, оставляет после себя потомство, стареет и только потом умирает - словом, проживает жизнь. Это заложено природой. А когда умирает девушка, парень или вовсе ребенок, ты на уровне инстинктов понимаешь: природа допустила ошибку.
За свою недолгую практику молодой специалист сталкивалась и с необычными болезнями:
- Недавно проводила вскрытие и нашла у мужчины злокачественную опухоль надпочечников. По статистике она встречается один раз на миллион человек. А умер пациент от сердечно-сосудистой патологии.
А вот забытый хирургом скальпель или перчатку внутри умерших не находила:
- Эти россказням уже лет 50, а некоторые люди до сих пор им верят!
Не все знают, но основная работа патологоанатома - это работа с живыми людьми. Ни один день не обходится без исследования биопсий, их привозят из всех городских больниц и поликлиник.
- Всё, что удаляют у больного, - от родинки до целого органа (аппендикс, матка, желчный пузырь…) - отправляют к нам в бюро. От того, насколько точно и правильно сформулирует диагноз патологоанатом, зависит лечение, которое подберет для пациента врач-клиницист. Приведу простой пример. У трех людей одного возраста - Иванова, Петрова и Смирнова - нашли и удалили полипы кишки. Рассматривая их под микроскопом, я вижу, что у Иванова в самом деле доброкачественное образование. А вот у Петрова - злокачественная опухоль, которую должны дополнительно обследовать и лечить дальше врачи-онкологи. У Смирнова и вовсе хроническое воспалительное заболевание кишки, его нужно лечить медикаментами. А ведь первоначально все три случая выглядели как полип, - отмечает Елена. - Патологоанатомы - теневые воины медицины. О нашем деле никто и не догадывается. Но, по сути, мы тоже спасаем жизни. Практически каждый человек побывал здесь под микроскопом.
В практике патологоанатомов случаются и экстренные биопсии - прямо с операционного стола. На них дается совсем немного времени. От поставленного диагноза зависят ход операции и судьба человека.
Перед тем как забранные материалы поступают к патологоанатому, они проходят через умелые руки лаборантов. На специальном аппарате они аккуратно и очень тонко нарезают взятые врачом биоматериалы. Миниатюрные кусочки тканей помещают на небольшие стекла. Работа ответственная: если образцы получатся некачественными, патологоанатом попросту ничего не увидит.
Чтобы хорошо рассмотреть клетки в микроскоп, ткани окрашивают: обескровленные органы имеют серый цвет, а тонкий срез и вовсе прозрачный.
Готовые стекла патологоанатом получает через 3–7 дней. На исследование биопсии дается минимум 2–4 дня, на постановку окончательного диагноза после вскрытия - 10 дней. Бывают и тяжелые случаи, над которыми приходится ломать голову больше месяца.
- Врач - это тот же детектив, но его дело - конкретный человек, - уверена собеседница.
С мнением, что все патологоанатомы мрачные и нелюдимые, девушка категорически не согласна:
- Бывает, знакомишься в отделении с человеком - с виду тихий, спокойный. А потом оказывается, что он душа компании. Есть в другом отделении доктор, с приходом которого вокруг начинается настоящий праздник. Постоянно шутит, байки рассказывает. При этом и работа у него спорится. Тем не менее у всех «патов», на мой взгляд, есть кое-что общее: они вдумчивые и эрудированные.
Конечно, в профессии не обходится без своего специфического юмора. Врачи часто в шутку рассуждают о причинах смерти друг друга в зависимости от предпочтений. Елена - сладкоежка, и, когда уплетает много конфет, коллеги тут же пугают ее ожирением, сахарным диабетом и другими страшными последствиями.
- Сюда же - больные зубы, «странные» родинки, хронические заболевания. Каждый случай раскручиваем вплоть до летального исхода. Своеобразная зарядка для мозга и в то же время эмоциональный разгруз.
Узнав, что девушка работает в патологоанатомическом бюро, окружающие всегда испытывают удивление. А кто-то даже приходит в восторг. Самый часто задаваемый вопрос: «Вы, что, действительно трупы вскрываете?»
- Некоторое время преподавала детям хореографию. А еще играла снегурочку на утренниках. И все это совмещала с основным делом. Если родители детей спрашивали, кто я по профессии, отвечала уклончиво: врач. Одна супружеская пара уточнила, какой именно. Я скрывать не стала. Реакция приятно удивила: «О, так вы же с микроскопами как-то связаны!»
Со странными просьбами знакомые к Елене ни разу не обращались. А вот у ее коллег такие случаи бывали. В далекие 1970-е у одного врача попросили ногти умершего человека. Какая-то бабуля нашептала, что их нужно растворить в воде и мазать проблемную кожу. Якобы после такой «маски» все пройдет. Сейчас подобные истории встречаются редко.
Насмотревшись на внутренности разных людей, девушка решила вести здоровый образ жизни:
- Стараюсь следить за питанием, физической формой, регулярно прохожу медосмотр, сдаю анализы. Очень мотивируют, например, «молодые» биопсии слизистой желудка, которые выглядят как «пожилые» гастриты, или биопсии шейки матки у молодых женщин с дисплазией или даже раком. Такого рода патология в 30–40 лет - последствия образа жизни, а не только влияние индивидуальных особенностей, таких как генетика и иммунитет. Сегодня модно жить легкомысленно, под лозунгом «каждый день как последний», не задумываться о последствиях. Мы привыкли воспринимать свое здоровье как данность, не понимая его огромной ценности, за что потом, как правило, приходится дорого расплачиваться. Я просто пытаюсь сделать всё, что от меня зависит, чтобы жить долго и счастливо.
Фото Сергея Лукашова
В этом сообщении попытаюсь сопоставить отчеты патологоанатомов за три различных периода времени, прошедших со дня смерти Майкла Джексона. Как, собственно, и следовало ожидать, в течении этого времени с момента своей кончины, как и подобает настоящему ангелу и чудотворцу он сумел не только поправиться в весе на 5 килограммов, но и стать "достаточно здоровым 50-летним мужчиной" , правда при этом тело поп-короля на 3 сантиметра уменьшилось в росте, - ну да это такая мелочь по сравнению со вторым, что на нее и внимания обращать то не стоит. Итак:
1. ВСКРЫТИЕ ПОКАЗАЛО: МАЙКЛ ДЖЕКСОН ПЕРЕНЕС 13 ПЛАСТИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ
В понедельник, 29 июня 2009 года, стали известны некоторые подробности вскрытия.
Евгений АЗЕЕВ - 29.06.2009
Тело певца потрясло даже видавших виды патологоанатомов - такое впечатление, что Джексон в последние годы жил в концлагере. Впрочем, судите сами:
Бедра и плечи покрыты следами инъекций – как минимум три раза в день, год за годом.
Масса шрамов - коронеры насчитали следы как минимум от 13 пластических операций.
При росте в 178 см. Джексон весил около 57 килограмм, в его желудке не было ничего, кроме таблеток - певец морил себя голодом и ел только один раз в день.
У него практически не осталось волос, и ему приходилось носить парик.
Несколько сломанных ребер и 4 следа от сердечных инъекций – патологоанатомы относят на счет медиков - врачи отчаянно боролись за жизнь певца.
На голенях и локтях - синяки, происхождение которых эксперты объяснить не смогли.
Кроме того, незадолго до смерти Джексон падал на спину, сообщает The Sun
Действия кардиолога снова вызвали ряд серьезных вопросов. Например, реанимационные действия проводились на мягкой кровати, хотя по инструкции, пациент должен лежать на твердой поверхности. Пружинящий матрас мог свести на нет все усилия по реанимации.
Остается только удивляться тому, что перед смертью Майкл Джексон мог так долго и упорно репетировать. Видимо, он очень хотел выйти на сцену и попрощаться с миром. Увы, ему это не удалось. Его не стало в четверг, 25 июня. Ему было 50 лет. В состоянии комы его экстренно доставили в госпиталь Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, но врачи оказались бессильны.
Судя по отчету экспертов, любимец миллионов жил в аду
Фото: The Sun
О, а это уже веселей:
2. ПРИЧИНА СМЕРТИ ДЖЕКСОНА - РЕЗУЛЬТАТЫ ВСКРЫТИЯ
Майкл Джексон был здоровым человеком, - результаты вскрытия
02.10.09, 11:35
Вскрытие тела Майкла Джексона показало, что он был "достаточно здоровым 50-летним мужчиной" и умер от передозировки сильнодействующих препаратов. Такое заключение сделали патологоанатомы, сообщает ЛІГАБізнесІнформ.
"Его здоровье было прекрасно. Все было в пределах нормы", - сказал доктор Зив Кэйн.
Вес певца перед смертью (62 килограмма) был в приемлемом диапазоне для человека его роста - 1,75 метра, (куда подевалась анорексия и три сантиметра роста?) Его сердце, почки и большинство других органов функционировали нормально (а как же СКВ, - тоже, видимо, испарилась?).
Специалисты отмечают, что на руках певца было множество следов от уколов (и это у "здорового человека!"), на его лице и шее были травмы, брови и губы он татуировал. По данным вскрытия, у Джексона был артрит спины и нескольких пальцев и хроническое воспаление легких, однако эти болезни не могли стать причиной смерти. (Как, однако, все теперь сглаживается в отличие от первых сообщений, да и об отсутствии волос и 13 пластических операциях уже не вспоминают).
Судмедэкспертиза ранее установила, что смерть Майкла Джексона была вызвана передозировкой лекарственного препарата пропофола, применяемого для анестезии.
(видео)
3. И НАКОНЕЦ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ОФИЦИАЛЬНЫЙ ОТЧЕТ О ПРИЧИНАХ СМЕРТИ МАЙКЛА ДЖЕКСОНА
Ъ-Online, 10.02.2010, (где, как оказалось, его убили).
Я нерешительно переступаю порог отделения и заглядываю в один из кабинетов: чистое помещение, современное оборудование, молодые лаборантки. Одна из них провожает меня к заведующему патологоанатомическим отделением РДКБ - Дмитрию Рогожину.
«Давайте я сразу вам все покажу, чтобы вы поняли, что у нас тут происходит», - говорит он. Заведующий проводит меня по всем кабинетам, и я нигде не нахожу тела в формалине - только стекла, пробирки, микроскопы и небольшие, специальным способом обработанные образцы тканей пациентов.
«Вы, наверно, заметили, что у нас тут нет секционного зала для вскрытия тел. Дело в том, что смертность в больнице невысокая - если докторам не удалось спасти больного, его тело отправится на исследование в другую клинику.
Современные патологоанатомы больше занимаются прижизненной диагностикой. Это как раз то, что делаем мы в нашем отделении: мы определяем и классифицируем доброкачественные и злокачественные опухоли, диагностируем редкие заболевания.
К нам в клинику отправляют детей со всей страны, а иногда и из бывших стран СНГ - чаще самые сложные случаи, с которыми не удалось разобраться в регионах».
Дмитрий Рогожин рассказывает, как проходит работа в его отделении. Сначала к патологоанатомам поступает образец ткани, взятый у пациента во время биопсии, - его предстоит тщательно исследовать. Образцы материала маркируют, чтобы не перепутать с другими. Затем фрагмент ткани проходит несколько специальных этапов обработки (гистологическая проводка) и заливается в специальный парафин. Из полученного блока делают тончайшие срезы. Каждый кладут на отдельное стекло и используют для диагностики - например, окрашивают специальными растворами разных цветов, которые позволяют выделить определенные клеточные структуры.
После гистологической проводки образцы тканей заливают парафином и получают блоки, с которых делают тончайшие срезы. Эти срезы нанесут на специальное стекло - и препарат готов. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
Готовые образцы гистологического препарата. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
Оцифровка гистологических препаратов на специальном сканере. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
Взяв материал от одного пациента, патологоанатом может сделать до 30–50 гистологических препаратов (стекол) - все их он должен рассмотреть под микроскопом и тщательно описать. Время от времени все врачи отделения собираются на консилиум, чтобы совместно изучить и обсудить готовые препараты.
«Пока что в процессе обсуждения мы все смотрим в один многоголовый микроскоп, но это может вскоре измениться. В некоторых отделениях патологии за рубежом (в США, Нидерландах и других странах) кабинет патологоанатома больше похож на кабину самолета. Патолог сидит не перед микроскопом, а за специальными мониторами, на которых - оцифрованные изображения гистологических препаратов, и „по одному клику“ может посоветоваться с коллегами не только из соседнего кабинета или клиники, но и из других стран.
Мы в РДКБ уже не первый год пользуемся подобными технологиями. Это особенно удобно, когда есть необходимость проконсультироваться с коллегами из другой специализированной клиники - достаточно отправить им соответствующую ссылку в системе. Уже через 15-30 минут мы можем получить ответ или обсудить дальнейшие шаги, необходимые для постановки правильного диагноза. Представляете, что было бы, если бы пришлось отправлять в немецкую клинику образец ткани пациента?»
Увеличенное изображение гистологического препарата. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
А еще современным патологоанатомам помогает искусственный интеллект. Сегодня создаются нейросети, которые позволяют распознавать различные заболевания. Представьте: врач-патолог сталкивается с редким заболеванием, которое никогда раньше не видел. Как ему понять, что это? Нейросеть найдет в базе данных похожий случай и даст подсказку.
Оказывается, современный патологоанатом сильно отличается от стереотипных представлений. Я думала, что эту специальность выбирают мрачные и интровертные люди, которые предпочитают мертвых людей живым. Помните анекдот: «Хорошо быть патологоанатомом - пациенты никогда не жалуются»?
Но Дмитрий Рогожин досадливо морщится, когда я рассказываю ему эту шутку.
Мифы о моей профессии искажают реальность и немного утомляют. Раньше это вызывало у меня больше раздражения, сейчас я уже привык.
На самом деле, я выбрал специальность патологоанатома, потому что мне нравится решать аналитические задачи. Исследовать образец ткани, изучить историю болезни и рентгеновские снимки, сопоставить все факты и выдать диагноз - это же работа, практически похожая на детективную!
Раньше врачи-патологи были некой отдельной кастой - они работали в моргах и лабораториях и даже не общались с пациентами. Сегодня все иначе - патологоанатом стал полноценной частью врачебной команды».
Лаборант маркирует гистологические образцы. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
В пример Дмитрий приводит один из недавних случаев из своей клинической практики. В больницу поступил ребенок трех лет - у него были странные образования на костях, возникающие после незначительных бытовых травм во время игры. Врачи предполагали остеосаркому - злокачественную опухоль костной ткани. Но был повод усомниться в диагнозе, так как данный вид злокачественной опухоли редко встречается в таком возрасте.
Врачи выполнили диагностическую биопсию - у ребенка взяли образец костного образования. Оказалось, это действительно не онкологическое заболевание. Тогда что же? Дмитрий Рогожин предположил, что это несовершенный остеогенез - редкое нарушение, которое еще называют «болезнь хрустального человека». Кости такого пациента настолько хрупкие, что постоянно ломаются, а затем не могут правильно срастись - и на месте образуются большие костные мозоли, похожие на опухоли.
Есть много форм этого заболевания. При большинстве из них у больных есть и другие признаки, кроме хрупкости костей, - голубые склеры глаз и нарушение формирования зубов.
«Когда я нашел в литературе эти признаки, я тут же вместе с другими докторами побежал смотреть на ребенка. Но меня постигло разочарование: глаза и зубы у пациента были самые обыкновенные. Мы снова зашли в тупик.
Заведующий патологоанатомическим отделением РДКБ Дмитрий Рогожин за работой. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
Пришлось проанализировать много статей, прежде чем я нашел упоминание, что только при пятом типе несовершенного остеогенеза не страдают склеры и зубы - зато при этом типе болезни пациент не может в полном объеме совершать вращательные движения в предплечьях из-за отложения солей кальция и деформации костей. Мы сделали ребенку рентген, и наконец наша гипотеза подтвердилась.
Потом мы провели специальный анализ, нашли генетическую мутацию, которая вызывает болезнь, и поставили окончательный диагноз. Кстати, он очень редкий - за последнее десятилетие в России зарегистрировано всего несколько случаев. Сейчас ребенок наблюдается и лечится в специализированной клинике».
Конечно, заведующий отделением патологической анатомии РДКБ не сразу пришел к такой захватывающей работе. После того, как в 2000 году Дмитрий Рогожин окончил Ижевскую государственную медицинскую академию, ему пришлось и лечить детей от лейкозов (в клинической ординатуре по педиатрии), и исследовать аппендиксы, и заниматься вскрытиями.
«В силу определенных причин я не мог сразу получить специализацию по патологической анатомии, хотя заинтересовался этой профессией еще на третьем курсе. У нас был очень хороший преподаватель по курсу патанатомии, и я уже тогда понял, что работа в патологии - это про захватывающий анализ данных, а не про вскрытия.
Заведующий патологоанатомическим отделением РДКБ Дмитрий Рогожин. Фото: Екатерина Брудная-Челядинова
Чем больше Дмитрий Рогожин рассказывает про свою профессию, тем четче я понимаю, что она не про мертвых, она - про живых. Да, патологоанатомы проводят вскрытия - но это тоже делается на благо тех, кто еще жив. Например, есть комиссия по изучению летальных исходов: ее задача - разобраться, что пошло не так, и можно ли будет спасти пациента в следующем подобном случае. Не для того, чтобы кого-то наказать, а для того, чтобы двигать медицину вперед. Кстати, патологоанатомов часто путают с судмедэкспертами - вот у последних цель как раз в том, чтобы ответить на вопросы следствия и найти виновных.
Я очень надеюсь, что со временем восприятие моей профессии изменится.
«Я работаю патологоанатомом уже 15 лет, и за этот срок многое изменилось: появилось новое технологичное оборудование, мы стали больше работать в связке с другими врачами как одна команда, постепенно в медицинскую практику внедряются элементы искусственного интеллекта.
Я не боюсь, что компьютер заменит человека в нашей профессии. Я думаю, что искусственный интеллект станет системой, которая поможет нам принимать правильные диагностические решения. Но все же патологоанатом - это незаменимый человек: именно он выносит окончательный вердикт о том, что с человеком не так, и помогает другим врачам определиться с тактикой лечения», - говорит напоследок врач.
Есть профессии, которые вызывают у обычных людей чувство мистического ужаса. К таким профессиям можно смело отнести ремесло патологоанатома. Почти три с половиной десятилетия своей жизни посвятил этому делу екатеринбуржец Егор Матвеевич Фокин.
Поющие мертвецы
Когда в 1976 году Егор Фокин пришел на работу во второй городской морг, наставником у него стал пожилой и к тому времени спившийся патологоанатом Сергей Петрович Кружилин. Жена, не терпевшая пьяных, часто выгоняла Кружилина из дома, и тот, бывало, после рабочего дня оставался ночевать в анатомичке.
По ночам он будто бы не раз становился свидетелем необъяснимых явлений.
Так, из историй Кружилина Егор узнал, что покойники частенько переговариваются между собой, ожидая момента, когда родственники заберут их из морга. В обычной обстановке их переговоры можно и не услышать. Но вот ночью посетитель «холодной», оставшись один на один с неподвижными телами, лежащими на металлических стеллажах, имеет шанс уловить бормотание, которое словно витает вокруг в воздухе.
Однажды Кружилину попался весьма скандальный мертвец. Стоило патологоанатому войти в «холодную», как тот принимался ругаться последними словами за то, что Сергей Петрович неаккуратно пришил ему голову, отрезанную трамваем. Кружилину пришлось исправлять свой брак. В другой раз клиентом Кружилина оказалось тело молодой девицы, скончавшейся от сердечного приступа. Эта покойница по ночам чуть слышно напевала весьма приятным высоким голосом. Когда через день родственники пришли за трупом, Кружилин поинтересовался личностью покойной.
Выяснилось, что девушка имела консерваторское образование и работала в местном оперном театре...
Едва ли не каждую смену пожилой коллега удивлял Фокина своими историями, которые поначалу вызывали у Егора страх. Однаковскоре он решил, что все рассказы Кружилина - это болезненные фантазии спившегося старика.
«Не бери его за нос»
У Сергея Петровича было много профессиональных, на первый взгляд, странных примет, которыми он щедро делился с молодым подопечным. Так, Сергей Петрович считал обязательным состригать с затылка каждого трупа небольшую прядь волос и оставлять ее у себя. По мнению Кружилина, каждый покойник желает чем-то заплатить патологоанатому за его работу. Этот клок волос и являлся последней оплатой усопшего за оказанную ему услугу. Еще Сергей Петрович всегда старался закончить свой рабочий день на четном количестве вскрытых тел и всякий раз расстраивался, когда последним трупом оказывался женский. В этом случае он молча выпивал стакан водки, мысленно поминая усопшую.
Кружилин не советовал Егору класть ладонь на голову трупа, долгое время стоять к нему спиной, браниться, находясь рядом с телом, и ронять на него хлебные крошки (Кружилин частенько перекусывал, что называется, на рабочем месте). Особенно Сергей Петрович не рекомендовал Егору брать покойника за нос. Всякий раз, когда Фокин принимался расспрашивать умудренного жизненным и профессиональным опытом коллегу, почему нельзя этого делать, Кружилин уходил от ответа.
Через некоторое время, уже самостоятельно производя вскрытие тела молодого мужчины, Егор вспомнил о странном предостережении Сергея Петровича. Будучи в анатомичке один на один с трупом, Фокин, завершив работу, решил провести эксперимент. Он смело схватил труп за холодный твердый нос и несколько раз потянул. То, что произошло через мгновение, навсегда запомнилось Егору... Веки у трупа едва заметно вздрогнули, а затем Фокин вдруг ощутил чье-то холодное прикосновение к своему запястью. Повернув голову, Егор с ужасом увидел, что до этого неподвижные пальцы покойника обхватывают кисть его руки. Патологоанатом в ужасе отпрянул и выбежал вон. Закрывая дверь анатомички, он отчетливо услышал за спиной глухое бормотание - оскорбленный покойник бранился ему вслед.
Кровоточащие трупы
Позже, уже занимаясь самостоятельной практикой, Фокину пришлось не раз столкнуться с явлениями, не поддающимися объяснению с точки зрения материалистического сознания. Так, однажды он производил вскрытие тела мужчины, скончавшегося от огнестрельного ранения в область сердца. Когда Егор Матвеевич извлек пулю из сердечной мышцы, она вдруг начала быстро сокращаться, а покойный издал звук, похожий на вздох облегчения.
В другой раз Фокину довелось анатомировать тело утопленницы, пробывшей в воде несколько недель. В отличие от обычных утопленников труп молодой девушки не был раздут, а его мышечная ткань и кожный покров так хорошо сохранились, что казалось, несчастная скончалась всего лишь несколько минут назад. Когда скальпель Фокина коснулся трупа, из него начали сочиться капли... теплой крови, что противоречило всем канонам медицины. Но самое необъяснимое произошло чуть позже, когда Егор Матвеевич приступил к вскрытию внутренних органов трупа. Едва Фокин делал надрез на легком, сердечной мышце или печени, рассеченная ткань, имевшая здоровый розоватый оттенок, непостижимым образом снова срасталась...
Неоднократно во время вскрытия Фокину доводилось видеть под потолком секционной странные белесые субстанции, похожие на небольшое облачко сигаретного дыма. Эти субстанции витали в воздухе до тех пор, пока патологоанатом не завершал своей работы. А однажды, вскрывая тело старухи, скончавшейся в страшных мучениях от неустановленного заболевания, Егор Матвеевич увидел, как из ее открытого беззубого рта стремительно вырвался серый прозрачный шар и растворился в воздухе. Сразу после этого тело покойницы буквально на глазах Фокина стало стремительно разлагаться, источая резкий тошнотворный запах.
Неупокоенные души
Всякий раз, когда знакомые и друзья интересуются у Фокина, не беспокоят ли его души умерших, тела которых ему приходилось кромсать скальпелем и пилой, Егор Матвеевич вспоминает несколько случаев из своей богатой практики.
Так, однажды к нему на анатомический стол попала молодая девушка, угодившая под поезд. Ее тело было сильно изуродовано, и Егор Матвеевич, проведя необходимую процедуру, наспех сшил труп. Уже на следующий день погибшая явилась к нему во сне и со слезами на глазах принялась упрашивать его вернуть ей красоту. Этот сон мучил Фокина на протяжении полутора недель, пока он не съездил на кладбище и не помянул девушку, стоя возле ее могилы. По поводу этого случая многоопытный Кружилин заметил, что он всякий раз после смены опустошает стакан-другой горячительного напитка, который, мол, и спасает его от подобной чертовщины.
А как-то в середине 1990-х годов Фокину довелось вскрывать тело одного вора в законе. Мужчина, не имевший родственников и забытый своими дружками, уже две недели лежал в морге, как вдруг его лицо - мертвенно бледное с закрытыми глазами - явилось Егору Матвеевичу, спавшему дома. Рядом с призрачным лицом возвышалась могильная плита с точными датами рождения и смерти вора. Уже опытному в таких знамениях Фокину не надо было объяснять смысл видения, он поспешил решить вопрос о захоронении забытого трупа...
Выйдя на пенсию, Егор Матвеевич не только навсегда оставил свое ремесло, но даже не берется разделывать тушки животных и птиц. Ножом он пользуется только лишь для чистки картофеля. Ученикам же, которые не забывают своего наставника, он всегда советует относиться к покойному как к живому человеку и помнить о том, что его душа, собравшаяся в путешествие по иным мирам, продолжает остро чувствовать отношение как к себе, так и к своему опустевшему бездыханному телу.
Метки:
